Уинстон, вдохновила его на то, чтобы найти и нанять адмирала Луиса Авилу. Давний адепт этой секты, в прошлом алкоголик и наркоман, — лучший кандидат на то, чтобы замарать репутацию пальмариан. Уинстону не составило никакого труда «сыграть» Регента — всего лишь несколько звонков, смс-сообщений и перевод кругленькой суммы на банковский счет Авилы. В действительности пальмариане были вообще ни при чем и не принимали никакого участия в ночном заговоре.

Нападение Авилы на Лэнгдона на лестнице в соборе, уверял Уинстон, произошло совершенно непредвиденно.

— Я отправил Авилу в собор Саграда Фамилия, чтобы его поймали, — объяснял Уинстон. — Я хотел, чтобы его схватили. Тогда он бы рассказал свою жалкую историю, и это вызвало бы еще больший интерес к открытию Эдмонда. Я велел ему войти в собор через восточный служебный вход, где, как я выяснил, укрылась полиция. Я был уверен, что Авила точно выполнит указания, но он вместо этого решил перелезть через ограду — наверное, почувствовал, что полицейские близко. Примите глубочайшие извинения, профессор. Люди иногда непредсказуемы в отличие от машин.

Лэнгдон уже не знал, чему верить.

Последнее заявление Уинстона оказалось ужаснее всех.

— После встречи с религиозными лидерами в Монтсеррате мы получили сообщение с угрозами от Вальдеспино, — рассказывал Уинстон. — Епископ предупредил, что два его друга сильно встревожены и собираются сделать публичное заявление, чтобы дискредитировать открытие Эдмонда и исказить его смысл прежде, чем мир увидит презентацию. Сами понимаете, этого нельзя было допустить.

Лэнгдона затошнило. Кабинка раскачивалась, а он по-прежнему пытался привести мысли в порядок.

— Эдмонду следовало вписать еще одну строку в твою программу, — сказал он. — «Не убий»!

— К сожалению, это не так просто, профессор, — ответил Уинстон. — Люди учатся не по заповедям, а на примерах. Судя по вашим книгам, фильмам, сводкам новостей и древней мифологии, человечество всегда чествует тех, кто принес себя в жертву ради великого блага. Иисуса, например.

— Уинстон, что-то я не вижу здесь никакого великого блага…

— Нет? — Голос с британским акцентом звучал по-прежнему ровно. — Тогда позвольте задать вам следующий вопрос: в каком мире вы хотели бы жить — без технологий или без религии? Вам было бы лучше без медицины, электричества, антибиотиков, развитых транспортных систем… или без религиозных фанатиков, воюющих за выдуманные сказки и воображаемых духов?

Лэнгдон промолчал.

— Мое мнение точно отражает эта строка: «Религий темных больше нет, царит блаженная наука».

Стоя в одиночестве на стене крепости, Лэнгдон смотрел вниз на сияющую воду. И внезапно ощутил страшную оторванность от мира. Он поспешно спустился по каменным ступенькам в раскинувшийся рядом сад, вдохнул волшебный запах сосен и синей горечавки, отчаянно стараясь забыть голос Уинстона. Здесь, в окружении цветов, Лэнгдон вдруг заскучал по Амбре — захотелось позвонить ей и рассказать обо всем, что произошло в последний час. Он вытащил из кармана телефон Эдмонда, посмотрел на него и понял, что звонить ей не будет.

Это подождет. Принцу и Амбре нужно побыть вдвоем.

Взгляд случайно упал на иконку W на экране. Буква стала серой, иконку пересекало сообщение об «ошибке»: контакт не существует. И все же Лэнгдон чувствовал себя неуютно в компании смартфона. Он никогда не страдал паранойей, но теперь точно знал, что никогда больше не сможет доверять этому устройству. Неизвестно, какие еще возможности таятся в его запрограммированных недрах.

Лэнгдон зашагал по узкой тропинке, оглядываясь по сторонам, и наконец заметил небольшое скопление деревьев. Продолжая думать об Эдмонде, еще раз посмотрел на телефон — и аккуратно положил его на плоский камень. Потом, словно совершая ритуальное действо, поднял над головой тяжелый булыжник и со всей силы обрушил на аппарат.

Смартфон разлетелся на десятки мелких частей.

Выходя из парка, Лэнгдон выбросил их в мусорное ведро и направился к спуску с горы.

Теперь он чувствовал себя немного легче.

И почему-то немного человечнее.

Эпилог

Предвечернее солнце озаряло шпили собора Саграда Фамилия, отбрасывая длинные широкие тени на площадь Гауди и толпы туристов, ожидающих у входа в собор.

Роберт Лэнгдон стоял в очереди и смотрел по сторонам: влюбленные делают селфи, туристы снимают видео, дети в наушниках что-то слушают… Все заняты делом, пишут эсэмэски, отправляют письма, обновляют статусы в соцсетях — и никто особо не обращает внимания на возвышающуюся рядом базилику.

Из вчерашней презентации Эдмонда следовало, что благодаря технологиям известная теория шести рукопожатий — уже вчерашний день. Сегодня «рукопожатий» всего четыре; каждого человека на этой планете связывает с любым другим не больше четырех звеньев живой цепи.

А скоро это число сведется к нулю, сказал Эдмонд, приветствуя грядущую «сингулярность» — момент, когда искусственный интеллект возьмет верх над человеческим, и они сольются в единое целое. И когда это случится, добавил он, все мы, живущие сейчас… станем пережитком прошлого.

Лэнгдон пока не мог себе представить такое будущее. Но, глядя на людей вокруг, понимал, что религиозные чудеса вряд смогут конкурировать с чудесами технологий.

Наконец он вошел в базилику и вздохнул с облегчением: совсем не похоже на мрачную призрачную пещеру, в которой он провел часть ночи.

Собор Саграда Фамилия ожил.

Ослепительные радужные лучи — малиновые, золотые, пурпурные — лились сквозь витражные стекла, и лес колонн, окруженных облаками разноцветных пылинок, вспыхивал в переливчатом свете. Сотни туристов казались совсем маленькими у подножия наклонных колонн-деревьев. Задрав головы, они смотрели ввысь на сияющее сводчатое пространство, и восхищенный шепот звучал повсюду как тихая, умиротворяющая музыка.

Лэнгдон шел по собору, внимательно рассматривая одну органическую форму за другой, пока, наконец, не остановил взгляд на решетчатой конструкции купола, напоминающей строение клетки. Некоторые говорили, что центральная часть потолка Саграда Фамилии похожа на сложный организм под микроскопом — сейчас, разглядывая залитый светом купол, Лэнгдон согласился с этим мнением.

— Профессор! — окликнул его знакомый голос.

Лэнгдон обернулся. К нему спешил отец Бенья.

— Простите, — с искренним сожалением произнес маленький священник. — Мне сказали, что вы стоите в очереди у входа. Вы же могли просто позвать меня!

Лэнгдон улыбнулся.

— Спасибо. Но мне как раз хватило времени, чтобы полюбоваться фасадом. К тому же я думал, вы спите.

— Сплю? — Бенья засмеялся. — Да вроде рановато.

— Сейчас здесь все не так, как было ночью, — заметил Лэнгдон, двигаясь вместе со всеми в сторону алтаря.

— Естественное освещение творит чудеса, — ответил Бенья. — Как и присутствие людей. — Он остановился и взглянул на Лэнгдона. — Раз вы здесь, мне хотелось бы кое-что показать вам и посоветоваться. Если возможно, конечно.

Пробираясь сквозь толпу, Лэнгдон пошел вслед за Беньей. Сверху доносились звуки стройки: здание Саграда Фамилии продолжает расти.

— Вы смотрели трансляцию Эдмонда? —