Феррис перевел дух и выпалил:

– Нет, я имел в виду не это! Я хотел сказать…

Катра почувствовала, как напряглось его тело. Он содрогнулся, как будто был охвачен брезгливостью.

– Господи, какая же я дрянь! – вырвалось у него.

– Но почему, Феррис? Почему ты даже не хочешь попытаться? Ты что, вообще… никогда не хотел заняться со мной любовью?!

– Мне казалось, что до этого не дойдет, – со вздохом признался он. – Потому что мы честно заключили сделку: брак в обмен на независимость. Ты ведь не забыла об этом, правда, Кэт? Вот я и подумал, что, раз у нас такой уговор, ты не захочешь… не будешь ждать от меня…

– А о детях ты не подумал? – Она все-таки сумела отодвинуться, чтобы заглянуть ему в лицо. Но и сейчас в ее голосе звучало больше мольбы, нежели гнева. – Я не жду от тебя любви, Феррис. Я отлично знаю… мы оба знаем о наших чувствах. Но разве тебе не приходило в голову, что я захочу детей? А ты сам? Ты не хочешь?

– Честно говоря… – он снова разглядывал свои руки, – я как-то об этом забыл. – Феррис пожал плечами с таким несчастным видом, как будто вот-вот заплачет. – Мне это вообще не приходило в голову.

Катра глотала и глотала, не в силах преодолеть тугой комок, застрявший в горле.

– Кэт, прости меня! Прости, ради Бога! Я бы хотел справиться с этим… но не могу, честное слово!

– Но, Феррис… – Она что было сил стиснула его руки. Он вырвался и грохнул кулаком по гардеробу. От неожиданности Катра подскочила на месте.

– Нет! – отчаянно выкрикнул он. – Нет, я не хочу даже пробовать!

Катра в ужасе отшатнулась, но Феррис поймал ее за плечи.

– Пожалуйста, прости меня! – надломленным голосом заговорил он. – Откуда тебе было знать… Прости, если сможешь! Наверное, я в чем-то… в чем-то предал тебя. Но я не хотел этого, честное слово, не хотел!

Его лицо горестно скривилось, и Катра с удивлением увидела, что Феррис плачет. Сама она уже давно обливалась слезами.

– Ох, Феррис, мне не за что тебя прощать! Это же просто… просто… – Не в силах говорить дальше, она спрятала лицо в ладонях. Вся ее жизнь превратилась в какую-то постыдную, бесчестную сделку. И внезапно она подумала, что в погоне за благополучием продала даже собственную душу. Ради чего?

– Кэт, перестань! – хрипло взмолился Феррис, снова привлекая ее к себе. – Я готов умереть от позора! Прости меня! Ты даже не представляешь, как я себе противен! Я стал позором и для тебя, и для всей семьи! Я это знаю, и рано или поздно об этом узнают все! Мне так жаль, Кэт! Мне ужасно жаль…

Его голос прервался, и Катра почувствовала, как он вздрагивает от рыданий. Горячие слезы промочили ей платье в том месте, где он прятал лицо у нее на плече.

– Не надо так говорить о себе, Феррис, – приговаривала она, машинально гладя его по спине. – Ты не виноват.

Ей следовало радоваться тому, что Феррис ее не хочет. Ей не придется делить с ним постель. Ей не придется терпеть его ласки, его внимание, его страсть. Ей не придется ласкать его в ответ и безропотно отдаваться ему ночь за ночью, представляя на его месте Райана.

Но вместо этого внутренний голос с отчаянием кричал, что отныне ей суждено навек остаться бесплодной и никому не нужной. Никто не прикоснется к ней и пальцем. Соседи без конца будут перемывать ей косточки и гадать, отчего у них нет детей. А в конце концов их поместье достанется Бейкеру Мэнсфилду.

– Может быть, – с робкой надеждой прошептал Феррис ей в макушку, – может быть, нам удастся найти какого-нибудь сироту? Или… или…

– Ох, Феррис… – только и смогла ответить ему Катра, обреченно качая головой.

В какой-то степени она хотела бы признаться в том, что было прошлой ночью между ней и Райаном, но измученный рассудок попросту не находил нужных слов. В конце концов она пришла к решению, что ситуация и. без того достаточно невероятная и не стоит усугублять ее немедленным признанием в совершенном грехе. Для начала нужно хоть немного прийти в себя. По крайней мере Катра уже не сомневалась в том, что найдет в себе силы рассказать Фер-рису обо всем. Держать его в неведении больше не было смысла.

– А ты не можешь… – смущенно начала она, с трудом подбирая каждое слово. – Ты не можешь объяснить мне подробнее, Феррис, почему? Ты вообще никого не хочешь? Или не хочешь меня, потому что есть кто-то еще?

Он молча уткнулся ей в плечо.

– Ты можешь признаться мне во всем! – уговаривала она. – Я не стану сердиться! Я все пойму, честное слово, пойму! Мне просто нужно в этом разобраться, Феррис. Потому что если у тебя нет кого-то еще, то, кто знает, вдруг нам когда-нибудь удастся… завести детей?

– Нет, – выдавил он сквозь стиснутые зубы. – Есть кто-то еще.

– Есть? – переспросила она, обмирая от новой надежды. – Но кто же она? И почему ты не женился на ней?

Феррис старательно прокашлялся и попытался отвернуться, но Катра заставила его смотреть на себя.

– Ты можешь сказать мне, Феррис. Я не стану сердиться. Положись на меня! Кто она?

– Он, – пролепетал Феррис.

– Он? – Катра искренне полагала, что ослышалась.

Феррис кивнул.

– Не понимаю.

– Так я и знал! – с отчаянным жестом воскликнул он. – Вот почему я вообще не хотел заводить этот разговор!

Но до Катры мало-помалу что-то стало доходить.

– Но, Феррис, ты же не можешь… – Она качнула головой, все еще не веря, что ее догадка верна. Да, до нее доходили кое-какие ужасно неприличные слухи о ее кузене, Бейкере, но она отмахнулась от них как от очередной сплетни про человека, о котором и без того болтают всякую ерунду. Да и вообще – как такое может быть?

Она подняла голову. Оказывается, Феррис давно следил за ней. Впервые в жизни взор его синих глаз показался ей таким напряженным и серьезным.

– Вот именно, – веско промолвил он. – Я могу. Я имел в виду именно то, о чем ты подумала.

– Ну, откуда тебе знать… – Катра покраснела от стыда.

– Оттуда. Это именно то, о чем ты думаешь. И я один из этих мужчин.

Катра остолбенела. Феррис? Один из тех мужчин, которые, как она слышала… такие?! Нет, этого не может быть. Но с другой стороны – зачем ему врать? Милый, добрый Феррис… ее лучший друг….Ее внезапно охватило такое сострадание, такая тревога и жалость, что стало тесно в груди. Да, с некоторых пор ее жизни вряд ли позавидуешь – но что же должен был испытывать он?

– Почему ты до сих пор молчал? – еле слышно прошептала она.

Он обошел ее и двинулся к двери.

– Постой, куда ты? – Она кинулась следом, заломив руки от горя, но остановилась на полпути. Что она ему скажет? Господи, какая жуть! Что теперь с ними будет?

– Я не обижусь, если ты меня возненавидишь, – кинул он с порога. – Поверь, подчас я сам себе ненавистен! – С этими словами он вышел и громко хлопнул дверью.