Что и говорить, этот виконт далеко не глуп, даже, может быть, умен, но ему следовало бы быть во сто крат умнее, чтобы избежать расставленных сетей. Когда Сент-Обена не станет, графу будет куда легче жить, к тому же он сможет наконец прибрать к рукам эту хорошенькую развратную потаскушку.

Поправив шляпу набалдашником трости, граф направился к главной аллее. Он обязательно получит ее. Конечно, он — человек терпеливый, но на сей раз ему пришлось выжидать слишком долго, он даже устал от этого. Признаться, во всей Британии не было женщины, которую граф желал бы так сильно, как Диану Линдсей. Жаль, что она растрачивала свою красоту на этого Сент-Обена. Его агент, внедренный в дом Дианы, сообщал, что потаскушка верна своему любовнику, но это не останавливало Везеля.

Когда последний залп фейерверка громыхнул над головой графа, тот остановился и стал вглядываться в темноту, озаряемую яркими вспышками. Почему-то разноцветные огоньки напомнили ему миссис Линдсей; дыхание его участилось.

Граф де Везель с внезапной яростью ударил по ладони набалдашником своей трости…

Джерваз уходил от Дианы на рассвете. Девушка была права: Воксхолл будет забыт, но ночь, которая последовала после прогулки в сад, виконту не забыть никогда, проживи он хоть сотню лет. Она спустилась вниз, чтобы проводить Сент-Обена, прижалась к нему; ее спутанные кудри щекотали небритую щеку виконта. А потом Диана резко отступила назад, ее подбородок был гордо вздернут, она не проронила ни слова, чтобы удержать Джерваза лишнее мгновение. Сент-Обен был восхищен ее выдержкой. Если бы Диана в этот миг попросила его остаться и никуда не ездить, он едва ли смог бы воспротивиться ей.

Сент-Обен оставил распоряжение своему личному секретарю и помощнику в Уайтхолле. Затем Джерваз написал записку адвокату, которому было предписано назначить миссис Линдсей содержание, если виконт не вернется в Англию. Джерваз даже не понимал, почему так беспокоится: нет сомнений, что, не возвратись он из опасного путешествия, Диана быстро найдет себе другого покровителя, который, возможно, даже женится на ней. Нет, Диана не будет нуждаться, но это завещание даст ей понять, как много она значила для него.

Утром у Джерваза выдался свободный час, и он хотел было направиться к своей любовнице, но затем передумал: еще одного прощания ему было не вынести Вместо этого, почти противясь своей воле и, ненавидя себя за то, что собирался сделать, виконт решился воплотить в жизнь одну идею, которая вот уже несколько месяцев зрела в его голове.

Напротив дома Дианы находилось единственное заведение на Чарльз-стрит — небольшая аптека. Джерваз уже навел справки о ее хозяине и знал, что это был человек, с которым за соответствующую плату можно было договориться о чем угодно. Аптекарь, проводивший в своем заведении почти все время, сразу же признал в виконте человека, который бывал частым гостем в доме напротив. Поэтому он даже глазом не моргнул, когда получил внушительную сумму за то, чтобы записывать, какие мужчины ходят к прекрасной миссис Линдсей.

Джерваз отсутствовал вот уже три недели, и все это время было для Дианы своеобразным испытанием на прочность. Ночами девушка прижимала к себе статуэтку Лакшми — подарок Джерваза, — моля всех богов, чтобы Сент-Обен вернулся к ней.

К счастью, стояло раннее лето, поэтому ей легче было переносить разлуку.

В день летнего солнцестояния Диане исполнилось двадцать пять, и домашние устроили ей настоящий праздник: Эдит напекла пирожных, которые так и таяли во рту, Мадлен подарила музыкальную шкатулку в форме жаворонка, Джеффри преподнес элегантный шарф, явно выбранный Мадлен, и несуразный букет, глядя на который, не оставалось сомнений, что мальчуган покупал его сам.

На следующий после ее дня рождения день небо было таким ясным и голубым, каким бывает в туманной Британии лишь раз или два в году В такой день хотелось верить, что Джерваз обязательно вернется живой и невредимый.

Джеффри с восторгом принял приглашение матери пройтись на рынок, и вскоре они отправились туда вдвоем. В руках у Дианы была корзинка и список, который вручила ей Эдит. («Если будет малина, купи побольше — я сварю варенье. Посмотри как следует, чтобы цыплята были молоденькими», — наставляла ее пожилая женщина.) Несмотря на то что в доме появилась французская кухарка, Эдит не позволила изгнать себя из кухни и часто готовила еду сама.

Джеффри был в приподнятом настроении и с ловкостью прирожденного горожанина умело лавировал между пешеходами и экипажами. Диана с удовольствием наблюдала за сыном, радуясь тому, что в последние месяцы припадки у него стали случаться реже. Временами она даже надеялась, что они прекратились вовсе, но тут же с испугом отгоняла от себя даже мысль об этом, боясь искушать судьбу.

По дороге на рынок мальчуган весело болтал и бегал вокруг Дианы, так что прошел таким образом раза в два больше нее. Пробегая мимо матери в очередной раз, он спросил:

— Мама, а ты думаешь, лорд Сент-Обен скоро вернется?

— Прости, дорогой, но я не знаю. Он может приехать и завтра, и через месяц, или… — Диана судорожно вздохнула, — или не приехать совсем.

— Не приехать? — переспросил ребенок. — Никогда? — Джеффри смотрел на нее удивленными голубыми глазами. — С чего это он не захочет вернуться?

— Дело не в его желании вернуться, а в том, что его поездка опасна, — объяснила мать мальчика. — Корабль может утонуть, может произойти несчастный случай. К тому же идет война… — Она устало взмахнула рукой.

Джеффри помолчал некоторое время.

— А ты выйдешь за него замуж? — наконец спросил он.

— Но почему ты интересуешься этим? — вопросом на вопрос ответила Диана.

Слова сына озадачили ее — если мальчика начинали интересовать отношения между мужчинами и женщинами, то все сложности еще впереди.

Джеффри пнул небольшой камешек.

— Когда мы гостили в Обенвуде, вы почти все время проводили вместе.

Диана вопросительно посмотрела на Джеффри, словно желая уяснить себе, понимает ли ребенок, насколько близки они были с виконтом.

— Мне показалось, вы нравитесь друг другу, — договорил мальчик.

— Но если люди нравятся друг другу, это еще не означает, что они обязательно должны пожениться. — Диана тщательно подбирала слова, но ей очень хотелось узнать, как Джеффри относится к Джервазу. — А ты бы хотел, чтобы лорд Сент-Обен стал твоим папой?

На лице мальчугана появилось выражение задумчивости. Потом он нерешительно пожал плечами.

— Я… я не знаю…

— Но ведь он нравится тебе, не так ли?

— Да, но… — Джеффри не договорил, наклонившись к подбежавшей к нему собаке. Пес дружески зарычал и прижался к ноге ребенка. Джеффри с надеждой взглянул на мать, но та твердо отрезала:

— Нет, нам не нужен еще один зверек. К тому же, похоже, это домашний песик, посмотри, какой он упитанный.