Девушка с жаром бросилась на защиту своего друга детства, но отнюдь не ее поборничество уняло тревогу миледи: причиной послужило появление в сопровождении отца самого Тома, который уже вполне самостоятельно передвигался с помощью трости.

Не успел дворецкий объявить о новых гостях, как Феба стремглав кинулась на шею сначала одному, а потом и другому. Сквайр, по-отечески расцеловав ее, заметил:

– Ну, девочка, что ты имеешь сказать в свое оправдание, а?

Приветствие же Тома не могло быть поистине братским.

– Привет, Феба! – сказал он. – Эй, эй, осторожнее! Ради всего святого, не помни мой шейный платок! Клянусь Юпитером! – произнес юноша, оглядывая девушку с некоторым изумлением. – Будь я проклят, если ты не превратилась в настоящую модницу! Сюзанна ушам своим не поверит, когда я расскажу ей о тебе!

Том нисколько не похож на возлюбленного, решила миледи, перенося все внимание на сквайра.

Можно было сказать, что у леди Ингам и мистера Орде – много общего, однако миледи, тепло приветствуя сквайра из уважения к Фебе, вскоре обнаружила, что он человек прямой и разумный, придерживающийся здравых взглядов на многие вещи, в частности глупость лорда Марлоу, а также претенциозность, лицемерное ханжество и жестокость его супруги. Вскоре они уже о чем-то оживленно беседовали, склонившись друг к другу, предоставив Тому и Фебе болтать о своем на диванчике в оконной нише.

Зная Фебу, Том подготовился к тому, что на него обрушится град расспросов про обитателей Остерби и Манора, но, если не считать вежливого вопроса о здоровье миссис Орде да несколько более живого беспокойства о Трасти и Тру, девушка ни о чем его не спрашивала. Она состояла в регулярной переписке с мисс Бэттери, которая не зря считалась прекрасным корреспондентом, получила несколько писем от Сюзанны и даже парочку второпях нацарапанных записок от лорда Марлоу. Покладистый и беззаботный нрав его милости в полной мере проявился и здесь: очень скоро лорд убедил себя в том, что если он и не содействовал напрямую побегу своей дочери к ее бабке, то, по крайней мере, эта ее выходка заслужила полное его одобрение. Фебу куда больше интересовала причина, которая привела Тома в город, и сколько он намеревается пробыть здесь.

Оказалось, что у сквайра есть тут кое-какие дела, а дома юноше откровенно прискучило: ездить верхом Тому еще нельзя, удить рыбу – тоже, даже гулять далеко – и то не разрешалось, поэтому, чтобы не сойти с ума от скуки, он решил отправиться в Лондон вместе с отцом. Они остановились в гостинице «Реддиш», намереваясь пробыть там целую неделю. Сквайр пообещал сыну показать несколько достопримечательностей, которые тот давно хотел посмотреть. Нет-нет, это не здания и не монументы! Он уже видел их давным-давно! Его интересовали совсем другие места, такие, как спортивная арена Файвз-Корт, боксерский салон Джексона[59], таверны «Крибз-Парлор» или «Замок». Феба, разумеется, там не бывает. А еще он собирался нанести визит Солфорду.

– Он сам приглашал меня в гости, если мне случится оказаться в Лондоне, и я так и сделаю. Он бы не стал приглашать меня, если бы не хотел видеть, как думаешь?

– О нет, конечно, однако герцог уехал из города, – ответила Феба. – Не знаю в точности, когда именно он собирается вернуться, но, скорее всего, еще до твоего отъезда: Сильвестр говорил об этом так, словно собирался отлучиться ненадолго. Сейчас он в Чансе, навещает свою мать.

– Значит, ты видишься с ним? – с удивлением спросил Том.

– Да, часто, – ответила Феба и покраснела. – Понимаешь, я познакомилась с одной из его кузин, и… и потому мы видимся иногда. Но, Том, случилось нечто ужасное, и если ты встретишься с Солфордом, то ни в коем случае не выдавай меня! Я чрезвычайно боюсь его возвращения, потому что не знаю, как буду смотреть ему в глаза!

– Не выдавать тебя! – ошеломленно повторил Том. – Что, черт возьми, ты имеешь в виду?

– Мою злополучную, гадкую книгу!

– Твою… ах да! И что же с ней сталось?

– Она пользуется успехом! – трагическим голосом сообщила юноше Феба.

– Господи боже мой, ты шутишь, наверное? Никогда бы не поверил! – воскликнул Том и еще более неуместно добавил: – Хотя, должен признаться, переплет у нее очень даже симпатичный: Сибби показывала мне его.

– Но люди говорят совсем не о переплете! – укоризненным тоном заявила Феба. – Они говорят о главных героях в ней и об авторе. Все хотят знать, кто написал ее! Теперь ты понимаешь?

Теперь Том понял все. Беззвучно присвистнув, он поинтересовался:

– И Солфорд тоже прочел ее?

– Нет – по крайней мере он еще не мог прочитать ее! Он уехал почти сразу после того, как она вышла из печати.

– Интересно, догадается ли он? – задумчиво протянул Том. – Ты можешь не бояться, я тебя не выдам, но при этом не удивлюсь, если… Знаешь, что бы я сделал на твоем месте? – Она покачала головой, не сводя глаз с его лица. – Я бы выложил все ему начистоту, – сказал Том.

– Я уже думала об этом, но, стоит мне вспомнить о написанном… – содрогнувшись, Феба оборвала себя на полуслове.

– Это будет дьявольски нелегко сделать, – согласился юноша. – Тем не менее…

– Не думаю, что смогу, – призналась она. – Если он рассердится… Меня тошнит от страха при одной только мысли об этом! А тут еще бабушка говорит, что я не должна ни в чем признаваться ему.

– Что ж, ей, наверное, виднее, – с сомнением протянул Том. – А что ты станешь делать, если он обвинит тебя в этом? Будешь все отрицать?

– Ой, прошу тебя, Том, не надо! – взмолилась Феба.

– Ладно, но тебе все равно лучше принять решение заранее, – настаивал он. – Хотя я, если честно, не думаю, что он поверит тебе: ты никогда не умела врать!

– Если он меня спросит, – с отчаянием заявила Феба, – я скажу ему правду!

– Что ж, может, все обойдется, – произнес Том, заметив, что она побледнела как смерть. – Просто будь осторожна и сама не сболтни лишнего кому-нибудь! Ставлю десять против одного, ты не сдержишься и проговоришься! Уж я-то тебя знаю!

– Я? Проговорюсь? Да ни за что! – заверила девушка Тома.

Феба решила, что этого можно не опасаться, но ей пришлось нелегко, когда она обнаружила, что должна хранить молчание во время тягостных дискуссий, разгоревшихся вокруг ее книги, ведь ей отчаянно хотелось крикнуть: «Нет! Я не имела в виду ничего подобного!», поскольку единственным персонажем «Пропавшего наследника», вызвавшим любопытство высшего света, стал конт Уголино, точнее, его характер. Наиболее уравновешенные люди отмахивались от романа, полагая его очередным непотребством. Друзья Сильвестра встретили произведение в штыки, но Фебе казалось, что идиотам, утверждающим, будто нет дыма без огня, имя – легион. Девушка быстро сообразила: она являлась не единственной конфиденткой Ианты. Еще до написания «Пропавшего наследника» Ианта наверняка постаралась очернить Сильвестра в глазах тех, кто готов был слушать ее жалобы.