и его пришлось гасить традиционными способами. Спустя 9 лет, в 1981-м, под Нарьян-Маром на Ямале ядерный взрыв мощностью 36,8 килотонны не перекрыл аварийную скважину, а наоборот, усилил её фонтан с 800 тыс. до 1,7 млн. кубометров газоконденсата в сутки.

Схема тушения газ фонтана в Урта-Белак, Узбекистан

Иногда мирный ядерный взрыв вызывал радиационное заражение местности, что создавало долгосрочные опасности. В 1971 году при эксперименте проекта «Глобус-1» в Ивановской области (всего 363 километра до Москвы, – ближайший к столице ядерный взрыв) завершилась аварией. В ходе сейсмического зондирования земной коры на поверхность земли выбросило радиоактивную воду, песок, глину и газ с загрязнением окружающей территории, рек и грунтовых вод. Работы по дезактивации зараженного участка продолжаются до настоящего времени. Аналогичные ситуации с нештатным выходом «камуфлетных» взрывов и их продуктов на поверхность повторились в 1974 и 1978 годах в Якутии, но из-за малой населенности района их последствия оказались не так печальны.

39 мирных ядерных взрывов в СССР произвели для сейсмического зондирования Земли, – здесь были получены важные результаты для изучения земной коры, поиска полезных ископаемых (См. [69–2], с. 197). В середине 60-х годов в Арзамасе-16 был создан спец-заряд мощностью 140 кт с очень малой остаточной радиоактивностью для проведения взрывных работ.

В целом, из-за малого количества испытаний и слабой изученности происходящих процессов при различных условиях взрывов, неоднозначности результатов и опасности для экологии, испытания в мирных целях прекратили. Очень «грубыми» воздействиями для мирных целей оказались ядерные взрывы, – и с немалыми «побочными и неожиданными эффектами». Главной же причиной прекращения мирных взрывов было общее запрещение ядерных испытаний по договору о Всеобщем запрещении ядерных испытаний, поскольку результаты мирных испытания могут быть использованы и для военных целей.

Создание и развитие системы дальнего обнаружения (СДО) ядерных взрывов и договоры об ограничении ядерных испытаний

С появлением ядерного оружия и проведением его испытаний возникла насущная необходимость создания мощной системы дальнего обнаружения ядерных взрывов для различных целей, – и прежде всего, для целей разведки (где произведён взрыв, какой мощности, с какими целями и т. п.), для целей контроля за ядерными испытаниями, целей безопасности (чтобы избежать вредных воздействий ЯВ на людей, технику, продукты питания) и т. п. В СССР вначале подразделения, службы и лаборатории СДО создавались в рамках ГРУ Генерального штаба, но затем их передали в 6-е управление МО СССР. Важнейший вклад в создание и развитие современной СДО внесли научные сотрудники и участники атомного проекта из ИАЭ (ЛИПАН) и Института Физики Земли (ИФЗ) АН СССР, а также военные специалисты ГРУ ГШ, 6-го управления МО, ЦНИИИ СА. Научные разработки с области СДО велись группой физиков под руководством И. К. Кикоина, – в 1957 году они выпустили двухтомный труд «Разработка системы обнаружения ядерных взрывов на больших расстояниях». Ими были изучены различные физические методы обнаружения и определения параметров ядерных взрывов. Важнейшими способами оказались следующие (подробнее см. [69–2], c.246, ч.2):

• сейсмические методы с подключением системы 13-ти наиболее чувствительных сейсмических станций СССР, технические возможности которых были существенно улучшены на базе новой техники:

• фиксация акустических воздействий в атмосфере от волн ядерных взрывов;

• анализ проб воздуха из атмосферы, аэрозолей, проб радиоактивной пыли специальных марлевых пылеулавливателей вместе с аппаратурой фиксации радиоактивных источников излучений от пыли, проб воздуха и воды (позволявшей быстро анализировать пробы от разных уловителей);

• фиксация электромагнитных волн в сверхдлинных диапазонах частот (поскольку анализ коротковолновых сигналов не позволял фиксировать ядерные взрывы с приемлемой точностью), вероятно, ядерные взрывы сейчас могут фиксироваться и локаторами СПРН в определённых диапазонах частот.

Несколько позже были разработаны и внедрены:

• метод магнитно-теллурический (регистрация короткопериодических вариаций магнитных полей и токов в атмосфере);

• метод спектрографический (основанный на наблюдениях сумеречного свечения неба).

• методы обнаружения ядерных взрывов по сигналам датчиков ИСЗ (ведущих мониторинг земной поверхности) и спутниками СПРН (уж если их датчики фиксируют шлейфы пламени двигателей стратегических ракет, – то уж атомный взрыв они однозначно «увидят»). Первым советским спутником, который мог фиксировать ядерные взрывы был ДС-1А («Космос-11»).

Были созданы отряды ОСНАЗа (ведущие постоянную радиологическую разведку), специальные лаборатории, пункты наблюдения и контроля, образованы два отдела в 6-м управлении МО и научный вычислительный центр – НВОЦ. 6 июля 1958 года начальником службы контроля и заместителем начальника 6-го управления МО назначен полковник А. И. Устюменко, – он принял «эстафету» научных исследований от И. К. Кикоина и продолжил научные разработки систем СДО в рамках МО и во взаимодействии со службами гражданского мониторинга земной поверхности и состояния земных недр. Методы обнаружения, аппаратура и действия личного состава проверялись, отрабатывались и на «своих», и на «чужих» ядерных взрывах.

В США разработки велись параллельно и, конечно, тоже в режиме чрезвычайной секретности. В частности, в проекте «Могул» применялись гирлянды из воздушных шаров с уголковыми отражателями из фольги. Этот проект является логическим объяснением Розуэльсского инцидента, когда найденные в пустыне остатки отражателей и воздушных шаров были приняты за «следы инопланетян». Чтобы ещё больше засекретить свои испытания, американцы создали проект «Синяя книга» по фиксации НЛО, – этот проект не столько объяснял происхождения разных НЛО, сколько запутывал данные и объяснения, для защиты секретности отдельных американских разведывательных программ (в том числе и запуск аэростатов и ракет различного назначения).

С 1 июля по 21 августа 1958 года в Женеве прошло совещание научных экспертов, посвящённое вопросам изучения контроля ядерных испытаний. Исходной позицией делегации США был тезис о том, что достоверно контролировать ход ядерных испытаний нельзя, – поэтому и нельзя заключить договоры о прекращении ядерных испытаний, – какой договор, если его нельзя контролировать? Сейчас ясно, что «лукавство» американской позиции состояло в том, что они на этом совещании хотели выяснить возможности советской стороны по техническому контролю американских ядерных испытаний, но, при этом, не раскрывая свои возможности. Но советская сторона пошла на раскрытие своих возможностей по фиксации ядерных взрывов и убедительно доказала, что контроль за ними технически возможен и необходим. В результате конференции вопрос о возможности контроля за ходом ЯИ был снят. Появилось само понятие «дух Женевы», которое по смыслу означало, что договорённости о контроле за ядерными вооружениями являются возможными, и возможной является предотвращение ядерной войны и повышение ядерной безопасности путём мирных переговоров.

Конец 50-х – начало 60-х годов ознаменовался дальнейшим совершенствованием термоядерного оружия и интенсификацией ядерных испытаний. К 1962 году в СССР было создано 750 пунктов сбора аэрозолей, – в том числе с самолётов ИЛ-14, ИЛ-18, АН-2, ЯК-25. У острова Рождества, где был английский ядерный полигон (на нём испытания Великобритании и США проводили совместно) работало 17 специальных судов (67 человек, 17