Так как смены левофланговых дивизий 8-й армии частями 9-й армии, как этого требовало командование фронтом, не произошло (да и не могло произойти по причинам слабости 9-й армии), то выделение «свежих» частей на Нижнедевицкое направление могло быть сделано только за счет двух весьма слабых бригад — Воронежской и Рязанской. Читатель уже знает, почему попытка эта не удалась. Помимо этого появление Мамонтова в тылу 12-й дивизии отвлекло с первого же дня весьма значительные силы, а именно — 13-ю дивизию, два полка 31-й дивизии и различные отряды, а несколько позже были привлечены вся 12-я дивизия и тамбовские курсанты.

Конный корпус Буденного в это время находился на левом берегу реки Дон, против Богучара и должен был, как помнит читатель, переправившись у Казанской через Дон, действовать перед фронтом 9-й и 10-й армий с целью облегчения выхода их: 9-й — к Дону и 10-й — к Царицыну. 29 сентября корпус был у Казанской и приступил к организации переправы на правый берег Дона.

При таком распределении сил ставить армии наступательные задачи было совершенно нелогично, тем более что длительный отход после Селивачевской операции и угроза охвата обоих флангов кавалерийскими группами с прорывом конницы Мамонтова в центре — резко отрицательно сказывались на состоянии и боеспособности армии. 4 октября в одну из фланговых частей 9-й армии прибыл уполномоченный от штаба 8-й армии с докладом о состоянии частей, который по телеграфу был передан в Центр. В этом докладе командование армии рисует состояние частей последней в самых мрачных красках. В результате потери Воронежа[163], сильнейшего нажима белых по всему фронту армии и особенно в центре и на левом фланге, нахождения в тылу рейдирующего корпуса Мамонтова, а равно и в силу отсутствия всякой связи с соседями и высшими штабами (отсутствовала даже радиосвязь), при полном истощении боеприпасов всякого рода армия потеряла возможность не только наступать, но и оказывать какое-либо противодействие угрозе обхода противника. Силы армии командующий к 4 октября определяет следующим образом: 12-я дивизия — около 1200 штыков, 13-я — до 600 штыков, 15-я — 800 штыков, 16-я и 31-я, слитые вместе, давали только 1200 штыков; наиболее многочисленной являлась 33-я дивизия, имевшая в своем составе до 3000 штыков, а составленная из войсковой конницы кавалерийская группа насчитывала не более 800 сабель. Было ясно, что для спасения армии от окончательного развала и возможного уничтожения надо было не требовать от нее наступательные действия, как это делало фронтовое и главное командование, а стремиться к выводу ее из-под ударов противника и, воспользовавшись каким-либо естественным прикрытием, заняться приведением ее частей в порядок, пополнением боеприпасов и только тогда приступить к продолжению борьбы.

Отход на оборонительный рубеж. Это решение на свой собственный страх и риск принял временно командующий армией товарищ Ратайский, причем в качестве прикрывающего рубежа им была избрана река Икорец от станции Тулиново до ее впадения в Дон. Сюда-то и начался 4 октября тяжелый отход армии под непрекращавшимися ударами белых.

За этот промежуток времени Мамонтов успел сделать налет на Таловую, чем сорвал, как мы видели, наступление 9-й армии и облегчил, в свою очередь, наступление Донской армии. К 4 октября, возвращаясь к Воронежу на соединение с корпусом Шкуро, Мамонтов находился в районе Московского.

Таким образом, отходящим правофланговым дивизиям пришлось встретиться при своем отходе с Мамонтовым, вследствие чего отход совершался медленно и с большими потерями. Только 7 октября дивизии выходили на назначенный им рубеж реки Икорец, пройдя за 11 дней всего 50–55 км.

Что же делал в это время корпус Буденного? 29 сентября, находясь в Казанской, в 150 верстах к югу от Таловой, он должен был, как мы видели, направиться на правый берег Дона с известными уже читателю заданиями. Но в это время Буденный узнает о рейде Мамонтова, вследствие чего решает не исполнять приказания Шорина и главкома и меняет данное ему юго-восточное направление на северное. 1 октября он проходил уже станцию Криуша и двигался дальше на север, к Таловой. Мы уже видели, как отнеслись к этому нарушению приказаний главное командование и командование Юго-Восточным фронтом. Приняв указанное постфактум, главком поставил Буденному задачу разбить Мамонтова. 6 октября Буденный был в районе Чесменки и переходил к правому флангу 8-й армии. На другой день главное командование официально подтвердило приказание о преследовании Буденным Мамонтова и передало конный корпус в подчинение командующему Южным фронтом. И в тот же день, 7 октября, когда дивизии 8-й армии только что пришли к намеченному рубежу, фронтовое командование потребовало от армии наступления с целью обратного захвата Воронежа. Такое требование уже явно не соответствовало ни обстановке, ни тому состоянию, в котором находилась армия, и ее командующий решил перейти к обороне.

Оба приведенных случая нарушения воли и указаний высшего командования принципиально, конечно, не могут быть оправданы и не могут быть рекомендованы в качестве методов целесообразного ведения операций. Однако в данном случае надо признать соответствие такого нарушения действительности, ибо обстановка в обоих случаях резко противоречила отданным распоряжениям. Совершенно неоспорима, по нашему мнению, полнейшая нецелесообразность удаления сильной и боеспособной конницы Буденного от главного очага борьбы (район Воронежа) в район Богучара хотя бы с последующим движением на Лиски правым берегом Дона. Несомненно также, что предоставление 8-й армии самой себе в борьбе против конных корпусов Шкуро и Мамонтова привело бы к полному ее разгрому и уничтожению, и противник получил бы широкую возможность продвижения на север и северо-восток, что, в свою очередь, катастрофически отразилось бы на всей борьбе армий Южного фронта.

Требование же от 8-й армии немедленного наступления в начале октября было в полном противоречии с состоянием, в котором находилась эта армия.

Трудность положения армии усугублялась хорошо организованным преследованием со стороны белых. Последние, не давая возможности дивизиям армии отступить на рубеж реки, 7-го же числа начали новые атаки. Пока корпус Буденного выходил в район к северу от Туликова, правофланговая

12-я дивизия армии испытывала на себе серьезное давление конницы Шкуро. 8 и 9 октября проходят для нее в непрерывных боях, в результате которых она вынуждена была отойти на 10–15 км к востоку от оборонительного рубежа — реки Икорец. Точно так же и на фронте соседней 15-й дивизии белые, переправившись через реку, оттеснили красных и вели бои в районе Мартин, в глубине оборонительной позиции. 23-я дивизия с трудом отбивала попытки белых переправиться на левый берег реки и удерживалась на занимаемом рубеже. Левофланговая 40-я дивизия медленно начинала отходить к северу