– Тебя чем-то будут награждать? – голос Натальи звучал серьезно, – может, расскажешь, чем занимался на практике? Ты, вроде, даже куда-то уезжал?

– Да ничего особенного! – Кириллу очень хотелось выложить Наталье всё, но с него взяли строгую подписку о неразглашении. Он и сам понимал, что тогда в штаб-квартире ОБСЕ сыграл в серьезную взрослую игру и, кажется, выиграл. Переговоры министра и его коллеги из Государственного Департамента США закончились удачно – стороны, несмотря на первоначальный скепсис и журналистов, и экспертов, подписали взаимообязывающие протоколы и достигли серьезного прорыва в отношениях. В этом была и его – Кирилла – заслуга, он это чувствовал.

После той поездки он восстанавливался две недели. Энергия, затраченная им на видение и борьбу с противниками из-за океана, была громадной – без посторонней внешней поддержки (его небесный покровитель мобилизовал под свое начало просто легион единомышленников), Кирилла раздавило бы, как утлое деревянное суденышко килем могучего линкора.

Урок вышел отменным – вряд ли какая-нибудь иная ситуация могла более наглядно подтвердить слабость отдельного человека. И наоборот – силу сообщества. Кирилл сделал определенные выводы – одним из них был полный отказ от самоуверенности, свойственной ему раньше. Кирилл изменился – как внутренне, так и внешне, и, конечно, его товарищи не могли этого не заметить. Он стал более замкнут и менее разговорчив. Он повзрослел.

– Да ничего особенного там не было, всё точь-в-точь по нашему профилю, и я, честно, не знаю, зачем меня куда-то приглашают! – Кирилл взял Наталью за руку, дескать – верь мне! Но кого он хотел обмануть!

– Ах ты, маленький противный лгунишка! – Наталья в ответ неожиданно дунула ему в лицо, и он зажмурился, – прежде чем врать, сначала спрячь самодовольное выражение, и помни, варвар, что стоишь перед Цезарем!

– Ладно, ладно, сдаюсь! – Кирилл закрылся руками, уходя в оборону, – всё! Не смею лгать, но и рассказать ничего не могу, поверь на слово – так будет лучше нам обоим! Ну, может быть, как-нибудь потом! – он должен был что-то пообещать – ведь просто так от него не отвяжутся!

– Договорились! – Наталья чмокнула Кирилла в щеку, – а теперь, налей мне кофе, варвар! Возлюби своего Цезаря, как себя самого!

* * *

В назначенное время Кирилл прибыл в Кремль. Этому предшествовал всеобщий семейный переполох – Кирилл не смог удержаться и сообщил радостную новость папе с мамой. Что тут началось! Родители не могли поверить, что их сын удостоился такой чести, а когда Кирилл показал приглашение, чуть не потеряли дар речи от удивления.

Первым пришел в себя папа, моментально развив бешеную активность – сына нужно подготовить: новый приличный костюм, туфли, пальто, шарф, сорочка, галстук, ремень и т. д. Вскоре подключилась и мама – семья вся в сборе загрузилась в папину машину и рванула за покупками в ближайший дорогой магазин верхней одежды.

Папа заявил, что ради такого случая готов раскупорить кубышку и потратить энную сумму денег на наследника – тем более, тот совершил (по папиному мнению) нечто невообразимое. Что – папа не знает (это секрет), но может догадаться!

К вечеру Кирилл вернулся в общагу, выпотрошенный, как дохлая рыба – шопинг отнял у него примерное столько же сил, сколько и борьба с вселенским злом, и он зарекся больше никогда не привлекать родителей для выбора нарядов. Лучше самому – проще, быстрее и эффективнее!

Впрочем, ему еще предстояло выдержать непосредственно подготовку к церемонии – костюм и всё прочее остались на квартире (мама постирала и погладила), Кирилл приехал домой заранее, все вокруг бегали, как заведенные, кричали и переругивались, потом долго тащились по пробкам в центр – короче, в Кремль он прибыл изрядно на взводе.

Накануне Кирилл созвонился с Щербенем и получил подробные инструкции, куда подъехать, через какие ворота заходить, и что потом делать. Его проверили сотрудники ФСО, изучили паспорт, изъяли приглашение, а взамен выдали «посадочный талон» с обозначением ряда и места в Георгиевском Зале Большого Кремлевского Дворца и схему прохода. Схема, впрочем, не понадобилась – от пункта пропуска Кирилл шел сквозь строй кремлевский курсантов, следуя в точности по стрелкам.

Дворец был роскошен – Кирилл не мог подобрать слова, чтобы описать его красоту. Он иногда ловил себя на мысли, что стоит (или медленно движется) с открытым ртом – такое сильное впечатление на него произвели отделка, монументальность и величие дворца. Но вот, наконец, и Георгиевский Зал!

Кирилл нашел свое место в седьмом ряду и неуверенно сел. Он чувствовал себя очень скованно, ему казалось, что все вокруг смотрят на него – по сравнению с подавляющим большинством присутствующих он был еще младенцем. Тут и там он видел заслуженных узнаваемых мэтров кино и театра, науки и литературы, несколько видных офицеров с большими звездами на погонах стояли в сторонке и что-то спокойно обсуждали, в общем – каким образом такой юнец, как он, оказался в такой маститой компании, было не очень понятно.

Соседом Кирилла слева оказался руководитель крупного московского театра – Кирилл узнал его великолепные гусарские усы и роскошный грассирующий бас. Театрал с интересом посмотрел на Кирилла и поздоровался – в его глазах стоял немой вопрос: «А что этот мальчик здесь делает?»

Справа от Кирилла сидела шикарная дама в шляпке.

– Интересно, она ее снимет или же так и будет сидеть до самого конца? – навязчивая мысль внезапно завладела Кириллом, и ему потребовалось несколько минут, чтобы от нее освободиться. В итоге дама шляпку все-таки сняла – ведь не на ипподроме же!

Кирилл поудобнее устроился в кресле и чуть-чуть прикрыл глаза – излишнее внимание давило на него, и он постарался отстраниться. Так он просидел минут сорок – глубоко и ровно дыша, и не заметил, как пролетело время.

Само собой, все места в зале были заняты – на подобных церемониях опоздавших или отказавшихся нет.

Ровно в восемь часов вечера загремели литавры, и из-под потолка раздался торжественный голос: «Президент Российской Федерации!» Все встали – из боковой двери вышел президент, и церемония награждения началась.

Поочередно к президенту выходили заслуженные и народные деятели культуры и искусства, космонавты, летчики-испытатели и госслужащие. Кирилл с интересом рассматривал каждого в отдельности – конечно, сейчас в Георгиевском Зале находилась элита – подлинная элита страны, а не нувориши с огромными мешками денег и интеллектом на уровне приматов, которые почему-то возомнили себя белой костью, а всех остальных – смердами. Кириллу было приятно оказаться в такой серьезной компании, он расслабился и перестал думать, что ждет его самого.

Внезапно президент подошел к микрофону и громко объявил:

– Кирилл Борисович Раевский, студент МГТУ им. Н.Э.Баумана! Выходи – где ты есть?

В зале дружно засмеялись, Кирилл ошарашено глянул по сторонам и неуверенно поднялся.

– Ага! Вот ты где! – президент, казалось, веселится вместе со всеми, – не стесняйся, выходи!