было бы недостойным русского правительства. В земельной политике нашей стало преобладать стремление образовывать, для обеспечения удовлетворения будущих нужд государства, возможно больший земельный казённый фонд, в общем не оправдала возлагавшиеся на неё надежды и в то же время развращала сельское население, отучая его уважать право чужой собственности. Я говорю о необходимости предоставления прав собственности населению областей военно-народного управления. Для этого необходимо заменить выдаваемые ныне населению „отводные“ записи на „владенные“»[858].

После завершения Кавказской войны государство не заключило двусторонних договоров с горцами, только прокламации и петиции в одностороннем порядке провозглашали права и обязанности коренного населения Кавказа. В Терской области действовало особое, «военно-народное управление», однако государственного закона, в котором были бы разъяснены права и обязанности данной категории граждан, не существовало, поэтому царил произвол, и невозможно было подать иск в судебную инстанцию. Население Северо — Восточного Кавказа не только не получило прав, обещанных правительством, но даже во многом было лишено привилегий населения центральных регионов России. Кавказские горцы стали открыто заявлять о своих правах на конфискованные земли только в начале XX века на заседаниях государственной Думы. Однако рассмотрение этих вопросов так и осталось на риторическом уровне.

3. Сельская община

Рассмотрим вкратце стратиграфию сельской общины чеченцев. Необходимо заметить, что община пореформенного периода значительно отличалась от той, которая существовала у чеченцев в дореформенный период. В неё входили только свободные члены, которые, однако по своему социальному положению были неравноправны. Так были «тоьялла нах» — сильные люди, «юккьера нах» — средние люди и «лахара нах» — «низкие люди». Основную массу аульной общины составляло среднее сословие. В социальную прослойку в то время ещё входили и люди, которых называли «лай, леш» (раб, рабы), хотя они и не были рабами в полном смысле этого слова. Они являлись домашними работниками хозяина, ухаживающими за скотом, выполняющими полевые работы. Эта социальная прослойка создавалась веками из военнопленных или беглых[859].

Сельская община была основной экономической ячейкой, землераспределительным органом. Она следила за нравственностью своих членов, обеспечивала защиту селения, взаимопомощь и идеологическое единство[860]. Достижение 40–45 летнего возраста знаменовало переход мужчины в социальный возраст старших и обретение им права заседать в общинном совете старейшин, решавшем самые важные для общины задачи[861]. При важном значении военно — демократического устройства в жизни общества, когда каждая община являлась военной единицей, представлявшей особое народное ополчение, или же когда потенциально каждый член общины имел право участвовать в вооружённых конфликтах, политическая активность рядовых общинников оставалась достаточно высокой. В этом отношении показательно, что чеченцы, для того, чтобы ещё резче выразить своё равенство «…называют себя витязями или воинами». При данных обстоятельствах рядовые общинники не были безответной массой перед лицом классовой политики общинной верхушки. Они сами оказывали, в известной степени влияние на неё. В свою очередь как старшины общин и их союзов, так и военная общинная аристократия вынуждены были согласовывать свою политику с интересами народа[862]. Чеченский тукхум — это своего рода военно-экономический союз определённой группы тейпов, — не связанных между собой кровным родством, но объединившихся в более высокую ассоциацию для совместного решения общих задач защиты от нападения противника и экономического обмена. Тукхум означает в переводе «семя, яйцо». Совещательным органом тукхума был Совет старейшин, который состоял из представителей всех тейпов, в него входивших[863]. По отношению к угрозе извне общество вынуждено было не только организовывать свою защиту и устраивать союзы, но также прославлять своё единство, связь и отличительные черты. Политическая власть внутренне присуща всякому обществу: она заставляет уважать основывающие её правила[864]. В родовом обществе культ предков составляет опору власти, люди пожилые используют его, чтобы сдерживать требования независимости со стороны младших. Превосходство и субординация там устанавливаются соответственно полу, возрасту, генеалогической ситуации, специализации и личным качествам. Родовая сегментарная система проявляется как особая комбинация политического и административного действия в структурах формально определённых пределами происхождения по одной линии. Исследователь Д.Истон констатирует, что необходимо «…рассмотрение каждого рода как независимой политической системы, а соперничество между родами, как проявление внешних отношений»[865].Не существует ни одного общества, где бы правила автоматически уважались. Сверх того, всякое общество, реализующее приблизительное равновесие, уязвимо. Начиная с момента, когда социальные отношения выходят за рамки отношений родства, устанавливается между индивидами и группами более или менее явное соперничество, каждый стремится направить действия коллектива в сторону своих особых интересов. Власть (политическая) проявляется в следствии этого как продукт соперничества и как средство его сдерживания. Развал общины, подрыв семейных методов труда и авторитета старших сказывались на сплочённости коренных жителей. В результате втягивания Кавказа в орбиту русского капитализма, под влиянием административно-судебной политики русского царизма сельская община из кровнородственной стала превращаться в соседскую[866]. В пореформенный период в сельской общине чеченцев, как и у других горских народов Северного Кавказа, происходили существенные изменения, связанные с изменением состава самих общинников. Так, например, появилось деление на коренных жителей и пришлых, а управление общиной было взято под контроль царской администрацией, стремившейся сохранить общину, как податную единицу, в новых условиях, приспособив её к ним, чтобы задержать процесс классового расслоения[867]. Во главе сельских общин царской администрацией были поставлены старшины, которые или избирались народом, или назначались властью. Должность писаря обычно выполнял мулла, т. к. он зачастую был самым грамотным человеком в селе[868].

Горцы, в результате проведённой царизмом реформы, были наделены землёй не по числу жителей в каждом селе, а по дворам — подымно. «Искусственно созданный платёжный дым, — писали „Терские ведомости“, — повлёк и искусственное распределение земли при переделах. Так дым, имеющий одного работника или пять, получают земли поровну. Община начинает понимать несоответствие количества земли с числом лиц дыма, но до сих пор не дошла до мысли распределять и подати и земли настоящих работников. Незнание общиной своего права распределять подати и влияние богатых лиц, которым подымное распределение доставляет большие выгоды, всё ещё задерживает справедливое распределение земли и подати»[869].

В силу сложившейся несправедливости распределения земли и взимания налогов, каждое лицо стало требовать от общины (её руководства) в пользование участок на равных с прочими членами. Однако в данном случае сельская община только играла роль землемера, межевщика и сборщика налогов (с помощью круговой поруки), которую ей поручила областная администрация, она не могла проявить в этом вопросе свою инициативу, т. к. не обладала для этого необходимыми правами.

На протяжении веков у горцев существовал обычай, по которому пастбищные угодья являлись общиной собственностью, а пахотные, усадебные