— Ты что, так и будешь на меня смотреть? Давай, одевайся. — Она лукаво улыбнулась.

— Просто ты сейчас какая-то другая. Знаешь, у меня не было таких женщин, как ты.

— Все мы разные. В этом и заключается прелесть. — Щелкнула застежка, спрятав груди в белом лифчике. — Знаешь, что я тебе предлагаю: чтобы ты поверил мне окончательно, я буду записывать наш сеанс. У тебя есть видеокамера?

— Найдется, — охотно кивнул Анисимов.

Съемки видеокамерой были одним из главных его развлечений. Игорь записывал на нее, как он говорил, «домашнюю порнографию», а потом вместе с очередной пассией просматривал забавные сценки, стирая их после просмотра. Пару кассет ему все-таки удалось сохранить, причем наиболее удачных, где, кроме обыкновенного совокупления, была еще и сильная сценическая сторона с разнообразными позами и переодеваниями. Сохранившиеся кассеты Анисимов просматривал в близком кругу приятелей, но переписывать их никому не давал. Если бы он записал что-нибудь похожее с Ангелиной, то их совместное «творчество» стало бы настоящей жемчужиной его небольшой коллекции.

— Вот только не надо этих ехидных улыбок, — воспротивилась Ангелина. — Сейчас речь идет совершенно не об этом. — Она застегнула блузку.

— Ты опять прочитала мои мысли?

— Тут и читать не нужно, потому что у всех мужиков одно и то же на уме. Знаешь, я совершенно не фотогенична и очень плохо выгляжу на экране, под каким бы ракурсом ты меня ни снимал.

Улыбка Анисимова стала еще шире. Невольно припомнился самый выигрышный ракурс — расставленные ноги, изогнутая спина.

— Ты меня не поняла, я думаю совершенно о другом. Ты могла бы быть хорошей ведущей.

Достав видеокамеру, он установил ее на столе напротив кресла.

— А я буду помнить о том, что произошло со мной во время гипноза?

— Не думаю. Разве что какие-то незначительные фрагменты. Но важно то настроение, которое ты испытываешь после пробуждения.

Анисимов наладил камеру.

— Может, начнем?

— Хорошо. — Ангелина подошла ближе. Игорь готов был поклясться, что в этот момент глаза девушки поменяли цвет: из светло-серых они стали глубинно-зелеными. — Расслабьтесь… — перешла она на строгий врачебный тон. — Вы находитесь в салоне самолета, под вами проплывают кучевые облака. Вы любуетесь ими, смотрите, как они меняют свою форму. Через клочковатую пелену облаков прорывается солнце, которое ослепило вас. — В какую-то секунду Анисимову показалось, что он действительно ослеплен солнечным светом и, только присмотревшись, увидел, что это был всего лишь уличный фонарь, висевший напротив окна комнаты. «Но почему он такой яркий?» — промелькнуло где-то в подсознании недоумение. Но оно тотчас затерялось в других ощущениях. В самолете ему почему-то обычно очень хорошо спится. Остается только вытянуть ноги и откинуть спинку кресла. — Вы провалились в воздушную яму. — Игорь почувствовал, как мягкое кресло уверенно приняло его отяжелевшее тело. Расслабление было полным. Почему бы не выспаться в таком комфорте? Дорога в этом случае покажется значительно короче — и, уже не противясь навалившейся дреме, Анисимов прикрыл глаза.

Пробуждение было неожиданным и неприятным. Некоторое время он недоуменно смотрел прямо перед собой, разглядывая картину, висящую на противоположной стене. На ней был изображен сосновый лес. Странное дело, сейчас он отмечал мелкие детали, а ведь прежде они проходили мимо его внимания. Он перевел взгляд на Ангелину, выглядевшую слегка взволнованной.

Некоторое время Анисимов испытывал вялость, какая обычно наблюдается после пробуждения. Сознание из фазы торможения понемногу переходило в состояние бодрствования. Тело, казавшееся неподъемным какую-то минуту назад, уже окончательно проснулось, и он ощутил каждый мускул. Пошевелил руками, застоявшаяся кровь побежала по всему телу, заставляя сердце биться ритмично и сильно.

— Ты хочешь посмотреть, что в итоге получилось?

Анисимов чувствовал прилив легкости и бодрости.

— Разумеется.

Подсоединив провода к экрану телевизора, Ангелина нажала на кнопку воспроизведения. Экран вспыхнул. Ничего особенного не происходило — Игорь сидел в том же самом кресле, из которого поднялся минуту назад, и смотрел строго перед собой. Вот только выражение его лица было отрешенно-сонливым, еще какая-то минута — и он крепко уснет. Но неожиданно глаза его широко раскрылись, и Анисимов воскликнул:

— Ну почему ты так поступила?

— Что вы видите? — раздался спокойный голос Ангелины.

В уголках глаз Анисимова блеснули слезы:

— Моя жена лежит в ванне, у нее перерезаны вены.

— Это напоминает самоубийство?

— Какое самоубийство! Она никогда не помышляла ни о чем подобном! Сегодня мы собирались пойти с ней в театр. Перед этим она хотела принять ванну, сделать прическу.

Игорь невольно поежился. Странно было наблюдать за собой со стороны, он никогда не думал, что может выглядеть так необычно, на его лице было написано неподдельное горе.

— Ее убили! Они убили ее!

— Вы знаете, кто это сделал? — Голос Ангелины по-прежнему звучал спокойно и холодно.

— Боже мой, они ее связали!

Горе его было настолько подлинным, что невозможно было не посочувствовать. Трудно было поверить, что это всего лишь плод биоэнергетического воздействия, казалось, что где-то в ванной комнате действительно лежит труп молодой женщины. Губы Анисимова нервно вздрагивали. Глядя на экран, Анисимов подумал, что он даже не предполагал, что способен на столь богатую мимику. А ведь он всегда считал себя очень сдержанным человеком. И тут пришла догадка, что в кресле сидит всего лишь его оболочка, а под воздействием гипноза в него вселился совершенно другой человек, о котором он и не подозревал ранее. И, судя по тому, что он видел, этот человек обладал сильными эмоциями, импульсивным характером.

Подняв руки, он плавно опустил их.

— Что вы делаете? — спросил Ангелина.

— Ее нужно отнести в комнату. На постели ей будет лучше. Что же они сделали, сволочи!

— Вы знаете, кто это мог быть?

— Знаю! Они мне тоже угрожали. Но одно дело угрожать и совсем другое — лишать человека жизни!

— Почему они хотят убить вас?

— Я хотел опубликовать компрометирующую статью о трех наших банках. Ими был создан фонд помощи малоимущим, но в действительности все деньги крутились в офшорных зонах.

— Вы знаете, как выглядели убийцы? Кто приказал им совершить убийство?

— Разумеется! Это глава банка «Юпитер». Он очень страшный человек и способен уничтожить любого, кто встанет на его пути.

— Как он выглядит?

— Разве это важно?

— Важно. Назовите его особые приметы.

— Молодой, лет тридцати пяти, улыбчивый. Внешность обыкновенная, круглолицый, как колобок. Вот только над правой бровью у него небольшой шрам.