— С тобой ничего не случится, Петра, — чуть раздраженно произносит самый близкий и самый недоступный мужчина. — Со мной ты в безопасности.

Кажется, он неправильно меня понял. Ему и в голову не приходит, что я не могу остаться на ночь в доме у женатого мужчины! Даже если он не живет со своей женой или она спокойно смотрит на его измены.

— Я правда не могу. Это неправильно.

— Варианта два: или ты идешь сама, или я тебя отношу. У меня мало времени, Петра.

Судя по тону, он взбешен. Никакой романтики точно не предвидится. Теплота и нежность, которые я чувствовала в нем, когда он нашел меня в «Зодиаке», уже испарились. Проклиная и его, и себя, медленно выползаю из машины. При других обстоятельствах ни за что бы не согласилась подниматься по ступенькам и заходить в лифт, чтобы через полминуты оказаться на пятом этаже фешенебельного дома в самом центре города. А еще через минуту воскликнуть удивленно:

— Ух ты!

— Рад, что у тебя не пропала живость восприятия, — сухо замечает Дымов, бросая ключ от машины на пуф в прихожей. — Проходи.

— Никогда бы не подумала, что у тебя на потолке может быть звездное небо. — Я все еще под впечатлением от ярких мерцающих звезд над своей головой. — Полное ощущение, что оно настоящее и вся эта россыпь...

— Находка дизайнера. Ванная и туалет налево.

Я хотела только умыться и вымыть руки, но, взглянув на себя в зеркало, отчетливо осознаю, что больше не могу находиться в своей одежде. Здесь все так чисто и красиво — ванная сверкает свежестью и белизной, ни пятнышка. Захотелось сразу же залезть под горячие струи воды и смыть с себя ужас последних часов. Но после этого я уже точно не смогу снова надеть порванную блузку и узкие джинсы.

Громкий стук в дверь заставляет сердце испуганно сжаться, я словно вернулась туда, в этот жуткий туалет клуба.

— Петра, если захочешь принять душ, держи халат, — раздается голос Дымова.

Мысли он, что ли, читает?

Горячий душ согревает и смывает с тела прикосновения этих ублюдков, но душой расслабиться не могу. И дело не только в ужасе, который пришлось пережить. А если бы он не приехал?! Сказал бы Лукашу, что занят и вообще мы с ним не вместе? И он не обязан искать меня по ночам. Леха точно бы послал лесом после нашего с ним разрыва. Голова пухнет от неприятных мыслей!

Халат очень мягкий и теплый, но мужской и больше, чем нужно, размера на три-четыре, рукава худо-бедно закатала, а вот низ жалостливо волочится по полу. Дима стоит в коридоре, прислонившись к стене, и что-то быстро пишет в телефоне, но едва я делаю первые шаги из ванной, тут же отрывает взгляд от экрана и смотрит на меня.

А я на него.

И мне становится глубоко плевать, что раньше было между нами, что произошло сегодня и что будет завтра. Одно мгновение, один взгляд.

— Иди ко мне.

От моих мокрых волос его водолазка тут же становится влажной, но он не отстраняется, наоборот, сильнее прижимает к себе. Чувствую себя так, будто мы снова вместе, я снова влюблена и рядом со мной самый лучший мужчина на свете. Мой мужчина.

— Ты большая умница. — Его губы шепчут мне в висок, заставляя кровь быстрее бежать по венам. — Я боялся, что не успею.

Я почти не дышу, замерла в его руках и чувствую, что, наконец, отпускает. Что-то тяжелое темно-коричневого цвета, мешающее дышать, растворяется, уходит из меня. Сильные руки продолжают обнимать, успокаивать, баюкать. Дима что-то ласково шепчет, едва касаясь губами моей кожи, я как в раю.

Громкий рингтон мобильного Дымова заставляет меня отпрянуть и сильнее закутаться в халат.

— Да, Ром… ага… я скоро буду. — Дима удерживает меня свободной рукой, не давая уйти, но я все равно отстраняюсь от него. — Да… без тебя не начну, не переживай.

Нажимает на отбой и внимательно смотрит, будто пытается понять, что у меня в голове.

— Кто это? И куда ты собрался?

— Глеб. — От имени трусливого подонка меня передернуло.

— Я с тобой. — Скрещиваю руки на груди, хотя в душе сомневаюсь, что разрешит. Так и есть.

— Ты сейчас выпьешь успокоительное и ляжешь спать, а утром я тебе все расскажу.

По голосу его понимаю, что спорить бесполезно, но все равно не отступаю.

— Я имею право посмотреть ему в глаза! 

— Вы с ним больше не увидитесь, — категорично заявляет Дымов. — Иди спать.

Квартира у него, похоже, большая, но рассмотреть всю эту строгую роскошь мне не удается. В небольшой спальне, явно не хозяйской, уже стоит на тумбочке высокий стакан с коричневой жидкостью.

— Валерьянка? — Недоверчиво принюхиваюсь. — Серьезно? Да я не буду…

Послушно выпиваю до дна противную жидкость.

— Постарайся уснуть и ни о чем не думать. — Нежно касается пальцами моей щеки, и я борюсь с желанием закрыть глаза. «Это все не по-настоящему, Петра, просто так получилось, что ты сейчас с ним, но он женат. Женат».

— Спокойной ночи. — Убираю от себя его руку. Женское чутье подсказывает, что Дима на самом деле не хочет уходить. И это жутко пугает, потому что я тоже хочу — хочу, чтобы он остался.

— Спокойной ночи, Петра.

До сих пор не верю, что он ушел. Так и стою посредине чужой спальни, обняв себя за плечи. Одна в квартире Дымова. Когда узнала, что он женат, не думала, что окажусь когда-нибудь здесь. Да еще и ночью. Одна.

Поправляю на себе халат и решительно выхожу из спальни. В голове немного шумит, тело не слишком бодрое, но спать я точно не буду.

Жилье Дымова поражает. И дело не в дизайнерских интерьерах. Да, здесь все дорого, чисто и строго. Под стать хозяину. В квартире Дымова нет ничего женского. Я, конечно, в шкафы не залезаю, полки не проверяю. Но он точно живет тут один, даже никаких следов Ирины не нахожу.

Но нахожу другое. Провожу пальцами по фотографии. Она стоит на столе в хозяйском кабинете, и Дымов точно не обрадовался бы, узнав, что я ее рассматриваю.

Диме здесь лет двадцать, может, чуточку больше. Рядом с ним мужчина лет шестидесяти и девушка. Совсем молоденькая блондинка, ей лет пятнадцать-шестнадцать. Она доверчиво прижимается к Дымову, а он осторожно обнимает ее за плечи.

Вот, значит, ты какая, его жена.

— И что ты почувствовала? Только честно! — Швецова сидит на кровати и нервно крутит в руках мобильный. — Расколотить фотку не хотелось?

Наташка, как всегда, зрит в корень. Сразу зацепилась за мои слова о жене Димы. У меня никаких сомнений нет, что это она.

— Я очень боюсь, что Дымов просечет, что я залезла к нему в кабинет и шарила по столу, — признаюсь подруге. — Я на эту фотографию даже не дышала, все думала: вот-вот, и выскользнет из рук.