Девочка с косичками играла с мячиком. Чудовище приближалось тяжелыми шагами. Стучал котел. Стены пульсировали. В голове Мэри вертелись мысли о потопе, о том, что Лиз до дыр занашивала носки, и был ли ад тем самым местом, где не дают забыть ни одной совершенной ошибки.

Тук… шлеп… тук… шлеп… Существо и маленький ангелочек были все ближе и ближе. Спрыгнув с колен Мэри, девочка вошла внутрь монстра, растворившись в бездонной черной дыре. Двое стали единым целым, и в следующий момент Мэри настолько глубоко погрузилась в себя, что забыла собственное имя.

Затем они вместе позвали Элизабет ужинать. Пульсирующий торт, истории из прошлого, которые Мэри не хотела вспоминать, и громкие, резавшие слух голоса. А потом… потом еще что-то, случившееся до этого. Что-то ужасное, касавшееся другой дочери.

И вот она сидела здесь, на стуле, в попытках проснуться. Зачем?.. Ах да, в доме был мужчина.

Мэри вздрогнула от неожиданности. Стоявшее над ней существо резко опрокинуло стол и село рядом. Уткнувшись бледным лицом в шею Мэри, оно начало постукивать пальцами по дереву. Звук кости врезался в тишину.

Где она сейчас? Ах, верно, с родителями, в Корпусе Кристи, весело раскачивается на шине, прилаженной к дикой яблоне. «Не ешь эти яблоки, они ядовитые! Все матери ненавидят своих дочерей за то, что у них есть тайные места». Поднимаясь все выше и выше, она разглядела лицо девочки в небе. Затем появились двойняшки — одна малышка упала на землю, а вторая улетела.

Что это за запах? Почему в комнате так дымно? Пожар? Существо улыбнулось Мэри, по его подбородку текла черная кровь.

Где она сейчас? На парковке, ждет, пока дочери закончат учиться. Небо затягивалось тучами, вдали прогремел гром. Надо подъехать ближе к школе, чтобы девочки сразу забрались в машину, не намокнув. Тут подошел мужчина и постучал в ее окно мозолистыми костяшками.

Где ее живая дочь? Куда она делась?

«Она в подвале с грабителем. Ты пустила ее туда. Какое же ты ничтожество, если позволила этому повториться!»

Перед мысленным взором Мэри предстали две девочки: одна упала, вторая улетела прочь. Кто из них кто?

Где она сейчас?

На дядиной ферме, кормит кроликов.

«Осторожно, не спугни, она только что родила. Когда им страшно, они едят одного из малышей. Но где же твои дети, Мэри Мэрли? Тебе давно стоило их съесть».

Это существо, женщина с мягкими черными губами… смеялась и плакала одновременно.

— Кто ты? — спросила Мэри.

— Все. И ничего, — послышался ответ.

— Что ты сделала?

Женщина посмотрела в окно. Где-то в доме стонал ребенок, и Мэри подумала: «О, Сюзан, прости меня! Сколько раз мне это повторить?»

Дым сгущался. Плотная черная завеса разъедала Мэри глаза. Надо скорее проснуться! Но все попытки были тщетны.

Снова раздались стоны. Кто это? Что за звук? А, теперь ясно: это кричит ее живая дочь… она страшно мучается из-за находившегося в доме мужчины.

Мэри выпрямилась на стуле. Элизабет? Сердце бешено заколотилось. Человек. В доме. Гость из прошлого. Эти мужчины! Они вечно обкрадывают тебя, делая вид, что любят!

— Кто… ты? — снова спросила Мэри.

— Ты сама знаешь.

Женщина права. Мэри чувствовала это сердцем: Сюзан стала другой, город тоже изменился. И все призраки, маленькие девочки и ревущие стены были крохотной составляющей гигантской дыры, годами разраставшейся внутри неизмеримого гнева Сюзан.

Где она сейчас? Дома, в Бедфорде. Сидит рядом с трупом старшей дочери, в то время как младшая разражается криками в подвале…

Внезапно Мэри очнулась, будто от глубокого сна, с одной лишь мыслью в голове: живая дочь. Вот он, второй шанс!

Бобби Фулбрайт со всех ног бежал вниз по Ирокезскому холму навстречу Лиз. Дым вокруг был таким плотным, что дышать приходилось через воротник рубашки.

На полпути он увидел какого-то человека, несшегося прямо на него, и с удивлением узнал в нем Стива Маккормака.

— Стив! Эй, Стив!!! — Его голос пронесся высоко над ночным шумом.

Тот резко остановился. Что-то странное с его глазами: они были темные и не поблескивал и даже от фонарика Бобби. По всем открытым частям тела Стива рассеялись красные раны, окруженные угольными ореолами. Ожоги, догадался Бобби, чувствуя тошноту. От сигаретных окурков.

Стив расплылся в пустой, голодной улыбке, и Бобби понял, что его друг сошел с ума. В эту же секунду над ухом раздался чей-то шепот, а в воображении вспыхнула картина: Луис, Оуэн и Стив — на фабрике. Помещение медленно заполняется смертоносным ядом.

Бобби не успел задать вопрос — Стив, по-прежнему улыбаясь, опередил его с ответом. Он поднял подбородок, и Бобби увидел, что его лицо полностью обезображено. Глаза не были черными — их выжгли. Из впадин текла жидкость, но он все равно мог видеть. Глазами Сюзан Мэрли.

— Фабрика? Идея Луис, но я помогал. Думал, это заставит мертвых остаться мертвыми. Я не знал, что мы уже все трупы.

Его голос был таким же ровным, как у Сюзан.

— Ты сумасшедший, — сказал Бобби.

Стив улыбнулся еще шире, и в его глазницах Бобби увидел наблюдавшую за ним Сюзан Мэрли. Затем перед глазами снова появился Стив. Он шел к самой узкой части реки, чтобы переплыть на тот берег, но ему не удастся. Как только Стив зайдет по колено, поток отнесет его, а камни с отмели сломают ему сначала ноги, затем спину. Качнувшись пару раз, тело застынет на поверхности.

— Стой, — сказал Бобби, но тут осознал, что Стив сам хочет утонуть.

— Не ходи туда! — крикнул Стив через плечо, побежав дальше вверх по холму. — Сгубишь свое сердце! Думаешь, между ними есть разница? Они сестры, Бобби! Одинаковые!

Глубоко вдохнув через воротник, Бобби в последний раз посмотрел на Стива и ринулся в противоположную сторону.

Джорджия О’Брайен неожиданно проснулась, чувствуя странное покалывание на языке. Свет у кровати не зажигался — опять эта лампа дурацкая… а, вспомнила, дождь. Электричества нет во всем городе. Спрыгнув с постели и окончательно взбодрившись на ледяном полу, Джорджия сразу поняла: что-то не так. Глаза сильно щипало, в воздухе… дым! Огонь! В доме пожар!..

Через несколько секунд она влетела в спальню Мэтью и стала судорожно будить его. Они вместе выбежали в коридор, натолкнувшись на отца, одетого в халат и тапки.

— В чем дело? — в смятении спросил он.

Джорджия встряхнула его.

— Папа, горим!!! — воскликнула она, и все трое осторожно спустились по лестнице к выходу.

На улице Джорджия увидела всех остальных соседей, среди которых были Риды, Гэлло, Бэгли и Дюбуа. Прижимая к лицам мокрую ткань, глубоко вдыхая или кашляя, одни прислонялись к дверям, другие лежали посреди улицы. Кто-то держался за руки. Многие бежали куда глаза глядят.