Все это время королеве было не до Марии Стюарт. Но та постоянно напоминала о себе сама. Не письмами или просьбами, а тем, что ее именем и для нее постоянно организовывались заговоры… Знала ли сама Мария об этих заговорах? Не только знала, но и активно поддерживала. Но бывшая шотландская королева была столь хитра, что поймать ее с поличным долго не удавалось.

И все же усилия Уолсингема увенчались успехом. Он сумел внедрить своих агентов всюду, в том числе и в окружение самой Марии.

В это время Англия была на грани войны с Испанией в Нидерландах, и по всем каналам приходили известия, что Испания готовится вместе с Францией напасть на Англию, чтобы посадить на английский престол Марию Стюарт! Положение было необычайно сложным, тем более сначала предполагалось убить саму королеву Елизавету, а потом взяться за ее близких помощников – Сесила, Уолсингема…

Для Уолсингема было очень важно получить доступ к каналу, по которому тайно обменивалась посланиями со своими единомышленниками Мария Стюарт, ведь открытая переписка не давала повода для более жестоких санкций против нее. А Елизавета и слышать не желала о том, чтобы заключить соперницу в Тауэр по одному подозрению в соучастии в заговоре.

– Докажите! – требовала она от Сесила и Уолсингема.

– Докажу! – соглашался Уолсингем.

И наконец, повезло. Через одного из внедренных агентов он узнал, что письма надо искать в бочке с пивом, которая еженедельно приезжает в замок, где содержится королева, внутри которого и спрятана шкатулка с письмами. Не составило большого труда подкупить пивовара и с тех пор копии всех писем попадали на стол Уолсингема.

Так началась история заговора Энтони Бабингтона. Елизавета прекрасно знала, что молодой Бабингтон католик, но она с самого начала правления не делала различия между своими придворными по религиозному принципу, католиком был, например, Норфолк, и Бабингтон спокойно крутился при дворе. Он и стал главным действующим лицом в «заговоре шестерых», или «заговоре Бабингтона». Их целью было убийство королевы Елизаветы, возведение на английский престол Марии Стюарт с помощью вторжения в Англию объединенных испано-французских сил.

Перехватывая письма из бочонка с пивом, Уолсингем знал о каждом шаге заговорщиков. Но арестовал их только тогда, когда в его руках оказалось письмо, написанное самой Марией и однозначно говорящее о ее участии в заговоре.

– Ваше Величество, она попалась. У нас есть неопровержимые доказательства участия в заговоре Марии Стюарт.

Вот так все просто и буднично. Елизавета живо вспомнила свое первое обвинение, и ей тогда вот так же просто сказали, что она виновна в заговоре против королевы Марии! Может, и Мария Стюарт так же? Может, она просто не знала, что ее именем творится?

Елизавета старательно придумывала за свою соперницу миллион оправданий и причин, по которым та просто не могла быть участницей такого заговора. Но ничего не получалось, письма Марии однозначно говорили, что знала, участвовала!

Испугавшись пыток, свою госпожу выдали и многие участники тоже. Сама Мария Стюарт все отрицала. Она клялась, что ничего не знает ни о Бабингтоне, ни о письмах. Предъявленные письма назвала подделкой, а признания секретарей вынужденными. Предстать перед Парламентом Англии, чтобы ответить на вопросы лично, категорически отказывалась. Она снова и снова напоминала Елизавете, что является особой королевской крови, а потому не подлежит суду.

И вот тут сказалась разница в подходе Елизаветы и Марии Стюарт. Мария до зубовного скрежета ненавидела протестантов и была вынуждена терпеть их в своей стране только потому, что не имела сил уничтожить. Будь ее воля, и все, а в первую очередь протестантка Елизавета, горели бы на тех самых кострах, которые не успела всерьез разложить Мария Тюдор. Но бывшая королева Шотландии мало заботилась о своей собственной безопасности, успевая, правда, вовремя удрать, и тем более о безопасности окружающих.

Елизавета, наоборот. Первым же указом тогда молодой королевы был указ о религии, призывавший к терпимости. Это дало свои плоды, долгое время, пока в Англии не появилась опальная Мария Стюарт и стали завариваться многочисленные заговоры, в стране было довольно спокойно. Зато королева считала очень серьезным, равным государственной измене преступлением покушение на нее саму. Королева дана Англии Богом и покушаться на нее, значит, выступать против воли Господа! За это она требовала самой жестокой кары.

Правда, как оказалось, не для всех…

Парламент был с королевой согласен и потребовал смерти для всех участников заговора Бабингтона, в том числе и для бывшей королевы Шотландии Марии Стюарт.

– Нет, Сесил…

– Почему, Ваше Величество?

– Потому что она королева!

– Вы попали под влияние ее слов? Мария Стюарт перестала быть королевой в тот день, когда подписала собственное отречение! Об этом вы забыли? Кроме того, она всегда претендовала на Ваш престол! Очнитесь, неужели нужно, чтобы в наших портах высадились испанские и французские войска, а Вас саму повели на эшафот?! Неужели только тогда Вы поймете, что двух королев в одной стране быть не должно?

– Но она может вернуться в свою…

– Оттуда ее выгнали и возвращать не намерены! Ваше Величество, Парламент признал Марию Стюарт, неважно, является она королевой или нет, виновной в заговоре против Вас, в подготовке покушения! Змея, которую вы грели на груди столько лет, все это время замышляла против вас дурное! Вам это прекрасно известно. Когда-то Вы требовали, чтобы мы представили доказательства, они есть, неужели Вам этого мало?!

– Нет, Сесил! – орала в ответ Елизавета. – Это очень важно, что она королева! Это самое главное! Что будет, если вдруг вслед за мной кто-то еще решит казнить королеву?! Я не желаю остаться в истории первой, кто отправит на эшафот королеву!

– Таких было и до Вас множество! Хотя бы ваш собственный отец!

Елизавета замерла с открытым ртом, не имея сил даже вдохнуть. Сесил прав, ее отец отправил на плаху целых двух королев! Но это были не королевы крови!

– Я не могу! Не могу!

– Интересно, что должна еще сделать Мария Стюарт, чтобы Вы, наконец, решились?

Елизавета потеряла покой и сон. Нет, на сей раз ее мучила не зубная боль, причиной страданий была Мария Стюарт. Именно тогда королева обрела свой бич многих последующих лет – бессонницу. Спать не давали мысли, Елизавета вспоминала и вспоминала собственное ожидание смерти в Тауэре. Конечно, ее содержали не в пример строже Марии, и надежды на избавление не было никакой.

А у Марии есть?

Ее будут судить… Судить королеву, пусть и отрекшуюся от престола?! Сесил все время напоминает именно об этом: Мария Стюарт не королева с той минуты, как подписала отречение от престола!

– Все равно она особа королевской крови! В ней кровь Стюартов!

– Согласен, Ваше Величество, она особа королевской крови, а таких казнили не раз.