Гримстер взял книгу Вольгеши, зрительная память быстро подсказала ему нужную страницу: «Я встречал в своей практике случаи (к счастью, немного), когда гипнотизер-любитель погружал легко поддающихся людей в такой глубокий сон, что ни он сам, ни врачи не могли их разбудить. Такой разрыв произошел, например, когда продавец из магазина в провинциальном городке привез ко мне племянника, неся его на плече, как мешок картошки; мальчик пробыл в ступорозном сне три дня. В 1926 году нестарый генерал привез свою подругу – он загипнотизировал ее в постели, а утром не смог добудиться». Сам Вольгеши, в молодости экспериментировавший с гипнозом, однажды погрузил девушку в транс и не смог вывести, и ему пришлось прибегнуть к помощи более опытного гипнотизера.

Совсем недавно Лили находилась в гипнотическом сне, но насколько глубоком, неизвестно. То, что можно с помощью внушения спуститься глубже, Гримстер понимал, но не знал, насколько он может быть властен над памятью Лили. В любом случае он хотел от Лили только воспоминания о той пятнице – и все. Он – не Диллинг, который управлял ею для своего удовольствия, чтобы почувствовать власть. Но, обдумывая это, Гримстер вспомнил реакцию Лили на успех попытки, вспомнил ее слова – «вы смогли то же, что делал Гарри», вспомнил ее движение навстречу и легкий поцелуй. Похоже, в те мгновения Лили перенесла многие свои чувства с Гарри на него. Гримстер к этому не стремился, но если они помогут узнать, где Гарри спрятал то, что спрятал, то согласился бы на этот перенос – и убедил в своем согласии Лили.

На следующее утро Гримстер позвонил Коппельстоуну по телефону с шифратором, но в разговоре даже не упомянул гипноз.

– Как идут дела, Джонни? – спросил Коппельстоун.

– Неплохо. Прогресс есть. Очень интересно. Все есть в отчете, который придет сегодня. Когда я получу информацию по Уильяму Принглу?

– Завтра. Мы занимаемся. Поскольку вы не хотели личного контакта, требуется какое-то время.

– Вот еще что: во время переговоров с Диллингом, особенно по телефону, было у предполагаемой сделки какое-то кодовое имя?

– А что?

– Это может помочь. Но если не хотите раскрывать мне, ладно.

– Вреда не будет, если вы узнаете… Он говорил «королек».

Гримстер улыбнулся.

– А вы знаете почему?

– Нет. – Коппельстоун немного помолчал. – Мне кажется, вас это не удивило.

– Не удивило. Лили однажды слышала, как он назвал это слово по телефону… Гаррисон все еще в Барнстейпле?

– Да. Похоже, он считает воздух Девона полезным. А скорее, нашел сговорчивую вдовушку. Что его так тянет на вдовушек?

– Наверное, ищет свою мать.

После обеда Гримстер сопроводил Лили в ее комнату. Перед обедом он объяснил, что намерен провести еще один сеанс, – хотел дать ей время привыкнуть к мысли, успокоить волнение. Сейчас, когда они сидели в ее комнате, Гримстер понимал, что Лили могла бы показывать беспокойство. В конце концов, она знала, что ему нужно от нее, а он знал, что она хочет помочь. Перевозбуждение могло возникнуть просто от желания. Но насколько Гримстер видел, Лили была спокойна и расслаблена и спокойно ждала, когда Гримстер вновь начнет то, что у него уже получалось.

– О чем вы будете спрашивать меня сегодня, Джонни? О той пятнице?

– Возможно, – ответил Гримстер. – Пока не знаю. Полагаю, нам нужно привыкнуть к нашим… – Гримстер осекся, потому что чуть не сказал «салонным играм», – …к тому, что между нами происходит.

Лили кивнула с улыбкой, откинулась в кресле и вытянула ноги, так что солнце из окна золотило нейлоновые изгибы яркими полумесяцами. Гримстер молчал, собираясь, и Лили вдруг улыбнулась шире:

– Что, Джонни, нервничаете? Не надо. Я готова. Как вы говорили, полное доверие.

– Спасибо, Лили.

Она была права. Гримстер, как ни странно, нервничал. Он должен был завоевать доверие Лили, но гораздо важнее, что он должен быть уверен в себе, иначе не сможет ею управлять.

– Расслабьтесь, Джонни. С Гарри было то же самое во второй раз. Он словно не верил, что опять получится. Но получилось. Давайте попробуем.

Лили подняла и расправила плечи, закрыла глаза, вздохнула, довольная, потом открыла глаза и стала ждать. Ее уверенность передалась и ему, и Гримстер вдруг почувствовал спокойствие. Он показал Лили тыльную сторону ладони, чтобы ей было видно кольцо. Лили устремила взгляд на кольцо – сигнальный стимул, как называл это Вольгеши. Со временем, знал Гримстер, отпадет необходимость и в кольце. Он сможет отключать Лили простой командой «спать». Интересно, Диллинг дошел до такого уровня?..

– Лили, вам хочется спать. Вы погружаетесь в глубокий сон, но все время будете слышать меня и сможете отвечать. Вы ведь не боитесь этого?

– Нет, Джонни, не боюсь. – Лили говорила медленно и спокойно.

– Хорошо, давайте для начала поговорим о чем-нибудь незначительном. Вы помните, как в первый раз встретились с Гарри? – Гримстер решил двигаться постепенно, пока – если правильно рассчитает момент – не сможет задать вопрос о пропавшей пятнице.

– Конечно, помню, – ответила Лили. – Он пришел в аптеку.

– Во что он был одет?

– Синий свитер и рубашка с открытым горлом. Белая. Серые слаксы и синие с белым парусиновые туфли. – Лили говорила ровным голосом, без следа эмоций, без намека на веселье.

– На что вы прежде всего обратили внимание?

– Голос и подмигивание.

– Можете пояснить?

– У него был очень приятный глубокий голос – он словно проникал в тебя. И Гарри нахально подмигнул, когда я отдавала ему сдачу, – на долю секунды придержал мои пальцы и подмигнул. Мы с другой продавщицей потом долго над этим хихикали.

– Лили, какие вещи вы лучше всего запоминаете?

– Ну, не знаю. Людей, то, что они говорят. И места. Где я бывала.

Гримстер спросил:

– То есть если вы где-то побывали только один раз, то можете все вспомнить?

– Да, большую часть.

– Вы можете вспомнить, чем занимались в какой-нибудь конкретный день, если этот день был важным, например день рождения?

– Думаю, что смогу.

– Где вы были и что делали на свой день рождения в этом году?

– Я была во Флоренции, в «Эксельсиоре», и миссис Хэрроуэй повезла меня в Пизу смотреть на падающую башню. Потом мы поехали на побережье и поужинали в ресторане с видом на море – ели королевские креветки в каком-то винном соусе, а потом рыбу, но она мне не понравилась. Очень костлявая.

– Миссис Хэрроуэй подарила вам что-нибудь?

– Да.

– Что?

– Зеленую шелковую ночную рубашку с черными бархатными лентами у шеи, по рукаву и по подолу.

Мягко, не только помня о наставлении Вольгеши, что предложения должны плавно перетекать одно в другое, но и стараясь избегать раздражающих стимулов, Гримстер двинулся в ту область памяти Лили, которая его интересовала.