Всего пленников в камере оказалось девять человек. С одной стороны, могло бы быть и побольше… С другой, в конце концов, это же всего лишь одна камера! Пусть и относительно большая, не меньше обычной комнаты. Да еще и узники оказались довольно малоразмерны, как с сожалением отметил Олег, наблюдая попытку одного из них вооружиться двуручной секирой. Старший родич сжимаемого чародеем оружия, до того лежавший на соседнем с зитрас стенде, скорее всего, тоже был достаточно интересным артефактом. Во всяком случае, по воспоминаниям чародея, весил он точно намного больше, чем чугун примерно того же объема, а потому и оказался украден в единственном экземпляре. Освобожденный третьим азиат, которому ружья по понятным причинам не досталось, бросился к, как ему казалось, самому лучшему холодному оружию в камере. Вот только поднять тяжеленный топор в рывке у него не получилось. Оружие оторвалось от пола едва ли сантиметров на сорок и даже пояса не достигло, прежде чем оказалось уронено обратно.

Впрочем, нельзя сказать, будто чуть не надорвавшийся бедолага оказался самым слабым человеком в комнате. Чародей, когда тырил все, что плохо лежит, старался уделить больше внимания броне, чем оружию. Просто разного рода доспехи стоили намного дороже, ведь ломать всегда проще, чем строить. Артефакторам было легче сделать какую-нибудь суперсаблю, чем способный остановить ее же удар щит. Один тускло-желтый панцирь из неизвестного металла с напоминающими крылья птиц наплечниками он надел на себя, а еще три просто захватил с собой, намереваясь в будущем вручить их жене и друзьям. И сейчас пытающиеся напялить на себя панцирь узники заметно шатались под тяжестью металла… Хотя весил доспех не так уж и много — ну, может, килограммов семь от силы. А вот с сапогами или там штанами чародею в арсенале не повезло, не решился он за ними бежать, уж больно далеко они лежали.

— Вас тут совсем не кормили? — Уточнил Олег у переводчика, прислушиваясь к доносящимся из коридора звукам и начиная создавать в своих руках огненный шар.

Судя по топоту и хлопанью дверей, пираты методично обшаривали все камеры в поисках своих товарищей и взбунтовавшихся пленников. Значит, на пороге османы могут появиться в любую секунду. И лучше бы встретить их чем-нибудь таким, что не даст им времени проявить свои бойцовские качества. Конечно, имелись некоторые шансы на то, что действия чародея окажутся замечены… Но очень-очень незначительные. Сам Олег не сумел бы разглядеть подготавливающееся волшебство через материальную преграду. Во всяком случае, до тех пор, пока в чары не окажется вбухано действительно много энергии. Вероятность же того, что среди обычных тюремщиков вдруг окажется чародей более высокого ранга или мастер по сенсорике, являлась крайне небольшой. Магов просто не сажают в обычные камеры, поскольку при наличии достаточного количества времени даже самый бесталанный ведьмак обязательно найдет подход к замку. Ну или каменную стену голыми руками проковыряет на порядок быстрее, чем не владеющий волшебством человек.

— Кормили, конечно, причем не так уж и плохо: давали целую плошку риса раз в два дня, — отозвался переводчик, поднимая с пола то ли слишком длинный кинжал, то ли все же очень короткий меч. Обоюдоострое лезвие имело около двадцати сантиметров в длину, что позволяло носить данный клинок в рукаве или сапоге, но все же он оставался достаточно широким и толстым, на вид вполне способным выдержать удар вражеского оружия и не сломаться. К тому же нож-переросток имел гарду, являющуюся одним целым с рукоятью и напоминающую окаменелый древесный корень. Скорее всего, чтобы использовать все функции артефакта, требовалось как минимум ознакомиться с инструкцией, но выпускать им кишки можно было и так.

— Ау-у-ы-ы-ы! — Естественно, несколько пар неактивированных зитрас боевой маг тоже прихватил. В конце концов, они ближе всего к нему лежали! И сейчас один из узников схватился за рукоять топора-вампира и, судя по его воплям, испытал очень неприятные ощущения. Но выбросить оружие не мог, рукоять словно прилипла к коже и не поддавалась на попытки оторвать ее от источника столь желанной жизненной энергии. А между тем конечность, цапнувшая опасный артефакт, уже побелела до цвета первого снега.

Олег на секунду замешкался, не зная, куда деть зависший между ладонями огненный шар, чтобы он не мешал отцепить оружие от несостоявшегося владельца, но тут османы помогли ему выйти из затруднения, открыв дверь. Видимо, пираты среагировали на звуки боли, поскольку на пороге застыл достойный римских легионеров строй из больших прямоугольных метровой высоты щитов, прикрывающих первый ряд врагов, а идущие следом подпирали товарищей, чтобы одним только напором смять бунтовщиков, и тогда уже начать безнаказанно избивать их длинными тяжелыми дубинками. Вот только защитой для головы они пренебрегли, если не считать за таковую пару маленьких стаканчиков-фесок и одну-единственную грязную чалму.

Пираты не ожидали, что изнутри тюремной камеры к ним прилетит огненный шар, ударившийся под углом в потолок коридора с образованием откровенно слабенькой ударной волны и самым минимумом осколков, но зато оставивший после себя небольшое облако очень-очень горячей плазмы, под воздействием которой волосы столпившихся у порога загорелись, плоть обуглилась, а глаза запеклись прямо в глазницах. Взорвалось несколько пороховниц, очевидно носимых с собой любителями огнестрельного оружия. Смерть полутора десятка османов была не самой легкой, но относительно быстрой, дольше пяти секунд ни один не кричал. Трех отделавшихся шоком и контузией счастливчиков, очевидно имевших какие-то защитные амулеты, добили успевшие вооружиться узники. По тюрьме разнесся гулкий звон колокола, скорее всего означавший общую тревогу.

— А вот теперь игра пойдет действительно жестко… — вздохнул Олег, отбрасывая в сторону мечты об относительно тихом и безопасном вырезании ничего не подозревающих противников по одному или маленькими партиями.

Видимо, у османов имелось нечто вроде сети надзирающих чар, реагирующих на использование внутри периметра больших выбросов энергии или появление эманаций смерти, характерных для почти одномоментной гибели значительного количества народа. Свистнул в воздухе зитрас, и по-прежнему воющий доходяга заткнулся. Волшебник выпустил из кристалла-накопителя солидную часть уворованной оружием праны в паре миллиметров от лезвия своевольничающего артефакта, и оружие-вампир немедленно переключилось на куда более удобную для поглощения цель. А потому отлипло от руки своей жертвы и брякнулось об пол.

— Эй, парень, возьми у тюремщиков ключи и выпускай всех, кого только найдешь. А мы пока остальных врагов задержим. Толмач, переведи ему!

Олег выпрыгнул в коридор и закрутил головой во все стороны сразу так интенсивно, что хрустнули не рассчитанные на подобные выкрутасы позвонки. Однако все было тихо, если звуков набата не считать. Ну да, пираты — это вам не регулярные войска, которые при включении тревожной сигнализации должны за считаные секунды переходить из состояния расслабленности в полную боевую готовность. Впрочем, и в русской крепости вот так сразу отряд быстрого реагирования в тюрьму бы не ворвался. Солдаты банально не успели бы дойти за считаные секунды до камер, а по регламенту построение у них — на плацу. Следовательно, пока враги сообразят, что происходит, пока вооружатся, пока дойдут сюда, у Олега имелось немного времени.