— Я, Роутег, Повелитель народа Истэка, бросил вызов за свою женщину и победил.

Он обвел взглядом потрясенных оборотней и добавил, четко произнося каждое слово:

— Смерть главы клана в бою за волчицу не является убийством, никто из вас не имеет права на месть. Любая попытка напасть на койотов будет приравнена к открытому объявлению войны!

Возражений не последовало, все так же ошеломленно молчали.

Роутег повернулся к своим — койоты расступились, открывая всем взглядам группу старейшин.

— Старейшины, я бросил вызов и победил, признаете ли вы эту женщину моей? — вопросил оборотень.

Я внутренне содрогнулась от этого «признаете ли вы эту женщину моей», а вот старейшины не содрогались, они разом ответили:

— Да!

Кивнув, Роутег принял их ответ и обратился к оборотням Северных Гор:

— Сонхейд, глава стаи Северных Гор, я бросил вызов и победил, признаешь ли ты эту женщину моей по праву и неприкосновенной по нашим законам?

— Да! — громко ответил оборотень. — Я признаю ее твоей по праву и неприкосновенной по нашим законам.

Меня такие формулировки как-то напрягли.

Но времени на размышления Роутег не предоставил. Прыжок, и взвившийся в воздух оборотень приземлился уже на утесе позади меня. Я обернулась, Роутег подал мне руку, помогая встать. Но, едва я поднялась, рывком развернул лицом к оборотням, койотам и старейшинам, и, внутренне холодея, я ощутила, как он осторожно убирает волосы с моей шеи, перекидывая их на левое плечо.

— Прости, будет больно, — прошептал Повелитель Истэка.

И кожу опалило горячим дыханием, а в следующее мгновение Роутег вонзил клыки в изгиб между шеей и плечом! Боль ошеломила меня настолько, что из открытого рта не донеслось и звука, хотя хотелось орать во все горло! Но я лишь испуганно дрожала, ощущая, как по телу полилась кровь.

Кровь, окрасившая алым мою одежду, голые ноги, полившаяся с утеса вниз…

И прозвучал вой, единый слаженный вой над залитой лунным светом долиной…

И я потеряла сознание.

* * *

Темнота, пульсирующая боль, ощущение холода в месте укуса и донесшиеся словно сквозь туман слова Роутега:

— Береги ее.

— Кровь остановится? — Я узнала голос Аделарда.

— Да. Уже практически остановилась. Но несколько недель она будет ослаблена, — ответил Роутег.

— А шрам?

— Это метка. Останется, защищая ее и от оборотней, и от остальных наших.

Метка? То есть вот что скрывалось за словом «пометить»?!

Я дернулась, пытаясь открыть глаза, и поняла, что снова проваливаюсь во тьму.

* * *

Я проснулась от запаха кофе. Открыла глаза, огляделась и поняла, что нахожусь в домике Аделарда в его убежище. Села, огляделась повторно — да, так и есть.

Дверь отодвинулась, открывая моему взгляду вампира и кухню за его спиной.

— Одно яйцо, два? — поинтересовался Ад.

— Три, в омлете. — Мой ответ прозвучал хрипло.

Аделард улыбнулся и, развернувшись, отправился готовить мне завтрак. Уже из кухни, сквозь ворчание масла на сковороде, донесся его голос:

— Валери разговаривала с твоей матерью. Мы так поняли, ты хотела учиться в университете в Бостоне?

Да, в какой-то другой жизни, до того, как собственно эту жизнь забрал Вихо…

И тут я вспомнила! Вихо мертв! Мертв!

Его Роутег… у… убил…

Резко поднесла руку к шее — нащупала повязку, крепящуюся к коже пластырем. Вскочила, пошатнулась от слабости, но дошла до ванной комнаты, включила свет и увидела себя в зеркале. Я не изменилась ничем, ну кроме того, что сильно потеряла в весе, под глазами залегли тени, меня шатало и да — на шее имелась повязка.

Аделард же продолжил:

— На следующей неделе с Имаром пройдешься по всем, выберешь, какой понравится. Твое обучение мы оплатим. Кстати, как тебе идея работать у нас?

— К-кем? — спросила, осторожно трогая повязку и борясь с жутким желанием сорвать ее с шеи и посмотреть, что там.

— Связующей. Не снимай, еще рановато. — Аделард обнаружился подпирающим плечом косяк двери. — Пошли, все готово уже.

— В каком смысле связующей? — переспросила я, опуская руку и смирившись с повязкой.

— В прямом, — весело ответил вампир. — У меня в команде нет специалиста, способного работать с детьми. У меня с ними как-то не очень выходит, Валери и Имар в принципе не способны к вызову. Что скажешь?

О, я могла бы много чего сказать, но находилась в каком-то странном оцепенении, впрочем, все же спросила, сдерживая скепсис:

— Буду работать шепотом в темноте?

Аделард улыбнулся и просто сказал:

— Мадди, скажу откровенно — ты даже не вампир, а легко перехватила мой канал сознания и вторглась в мое тело. У тебя определенно дар. А у меня два заказа по поиску пропавших детей, на связь с которыми я никак не могу выйти. Пошли завтракать.

И он отступил, позволяя мне пройти первой. Я поняла смысл его поступка, когда на третьем шаге меня основательно повело в сторону — Ад поддержал. И поддержал снова, когда, едва войдя на кухню, я с трудом удержалась.

— Нормальные последствия кровопотери, — сообщил Аделард, подхватив и донеся меня до стула. — Так ты будешь на меня работать?

Он усадил, пододвинул мой стул к столу.

— Это ты так меня на работу нанимаешь? — поинтересовалась я, берясь за вилку.

— Именно. — Аделард сел напротив, взял свою чашку с кофе и посмотрел на меня поверх дымящегося напитка.

Его умные темные глаза, казалось, скрывали улыбку, в то время как лицо оставалось совершенно серьезным. И он явно ждал вопросов, много вопросов, но, видимо, Аделарду просто было интересно, с чего я начну. А я, осознав это, упорно молчала, приступив к завтраку.

— Ну же, — подтолкнул он.

«Где Роутег?» — подумала я.

Вслух спросила:

— Что с Валери и Имаром?

Аделард улыбнулся, повел бровью, сделал глоток кофе и весело ответил:

— Валери оправилась после нападения оборотней Вихо, Имар здесь, в доме. Ты уверена, что именно об этом хотела спросить?

Нет…

— Я бы о многом хотела спросить, — проговорила, ковыряясь в омлете.

— Ешь давай, тебе восстанавливаться нужно.

К слову о восстановлении:

— Ты из меня вообще кровь пил? — прямо спросила я.

— Мне пришлось. Один раз, — не отводя взгляд, честно ответил Аделард. — А потом сцедил немного, чтобы тебя каждый вечер не мучить.