– Вообще-то, да, – кладу между страницами книги перо, чтобы отметить место, на котором закончил читать. – Но могу сделать перерыв. Ты что-то хотела мне сказать?

– Я разучила новый танец!

– Вот как? Чем были плохи старые?

– Тэллор! – Пухлые губы маленького рта укоризненно сжимаются. – Ты же сам знаешь, что...

– Танцев должно быть много и разных. Знаю, конечно. Но мне кажется, ты торопишься.

– И вовсе не тороплюсь! Мне уже исполнилось четырнадцать, значит, я должна уметь танцевать не меньше семи разных танцев!

– Хорошо, хорошо... Но зачем ты пришла?

– Я хочу... – Она нависает надо мной, упираясь тоненькими руками в подлокотники кресла и шепчет: – Я хочу, чтобы ты первый его увидел.

Быть первым зрителем танца Заклинательницы – великая честь, но не только. Это ещё и признание в любви. На моей памяти, со стороны Тайрисс – уже третье. Предыдущие были, соответственно, год и два назад, как только кузина вошла в детородный возраст. Кстати, когда она впервые заявила о своём увлечении мной, я даже испугался, потому что до того момента золотокосая малышка только и делала, что пакостничала, путая закладки в книгах, заливая ножны клейкими растворами и подкладывая мне в постель пузыри с водой, которые, разумеется, лопались, как только я пробовал присесть на кровать, а поскольку в своём искусстве творения неприятностей Тайрисс достигла немыслимых высот, после каждого визита кузины я вынужден был тратить время и силы на осмотр своих покоев с целью удостоверится в их полнейшей безопасности... Так вот, когда девчонка первый раз сказала, что хочет показать мне разученный танец, я подумал, что мне предстоит очередная пакость, и согласился, но шёл на представление, готовясь к худшему. Которого не случилось: Тайрисс, на самом деле, только танцевала. Для меня. Девочкам свойственно влюбляться в парней постарше, а мне тогда уже исполнилось шестнадцать, но я надеялся, что со временем всё пройдёт. Зря надеялся: кузина продолжала упорствовать в своих чувствах, и Сэйдисс уже всем подряд заявляла о возможности супружеского союза, должного связать северный клан Заклинателей с западным. Я... Не был ни за, ни против. Собственно, меня больше интересовали совсем другие вещи, нежели прелести Тайрисс. Хотя, она обещает стать настоящей красавицей...

– Ты смотришь?

– Да, конечно. Смотрю и с нетерпением жду начала!

Она улыбнулась, довольно, но с совершенно детским восторгом. И начала Танец.

Да, именно так, с большой буквы, потому что Заклинательница не просто танцует, а показывает, насколько овладела своей любимой стихией, насколько проникла в сущность природного воплощения Хаоса. Найти тропинку к Зерну, взрастить его, пожать плоды и снова вернуть обратно в сонную почву – только научившись это делать, можно получить право называться Заклинателем. Мужчины предъявляют свои права на высокое звание несколько иным способом, женщины... танцуют. Вместе с избранной стихией. И первый раз каждый новый танец они показывают тому, кто рождает хаос в их гулко бьющемся сердце...

Тайрисс всегда любила огонь больше прочих ликов Хаоса, вот и на сей раз избрала в партнёры именно его, собрав язычки пламени со всех свечей в библиотеке, раздув их в несколько раз больше, окружив себя огненным ореолом и пустившись в пляс вместе с дрожащими от голода ослепительно-белыми и ржаво-золотыми лепестками. Гибкое тело юной девушки в вихре, способном уничтожить всё живое, но не могущем причинить ни малейшего вреда своей повелительнице – для этого танца не существовало канонов красоты и прочих правил, устанавливающих, что прекрасно, а что нет. Тайрисс была частью вечного стремления мира к Хаосу и потому была совершенна. Все те минуты, что танцевала среди огненных бабочек.

– Тебе понравилось?

Кузина села на пятки рядом с креслом и прильнула щекой к подлокотнику.

– Конечно.

– У тебя когда-нибудь найдётся для меня другое слово?

Янтарные глаза смотрят, приказывая и умоляя одновременно.

– Найдётся. Когда-нибудь...

...И всё же, я не сдержал обещание. Точнее, и не собирался его выполнять. Потому что теперь мне нечего сказать золотокосой Тайрисс...

Танец Заклинательницы приближался к своему пику: льдинки выстроились над головой брюнетки короной, которая была почти вдвое шире бёдер самой дородной торговки на рынке. Атласные ленты оторвались одна от другой и повисли в воздухе, ажурной оградой отделяя танцовщицу от толпы, которая ахнула, увидев обнажённое тело, а я не смог удержаться от кривой ухмылки. Такая взрослая, а всё не наигралась? Зачем дразнит людей? Ведь им невдомёк, что Заклинательница открыла свои «прелести», поскольку ей плевать на зрителей. Сотни восхищённых зрителей для неё значат меньше, чем пыль под ногами... А тем временем вода начала таять и прозрачными струйками стекать вниз, по атласным лентам. И те, словно подталкиваемые водой, возвращались обратно на смуглое тело, занимая покинутое место. Последняя струйка вернулась в чашу фонтана, последняя лента закрыла смуглую кожу от любопытных глаз, воздух вновь подёрнулся маревом и... Чаша фонтана снова оказалась заполнена льдом, цельным и нетронутым, как и прежде.

Заклинательница легко спрыгнула вниз, склонилась надо льдом, коснулась его губами, даря нежный и искренний поцелуй, а потом, всё в той же глубочайшей тишине ушла прочь. Вот тогда толпа загудела восхищением, обсуждая увиденное, а я потянул Сари за рукав обратно, к ожидающим нас. Девчонка была переполнена чувствами, правда, благодарение богам, не находила слов, чтобы их высказать, иначе я рисковал утонуть в этом потоке. Но зелёный взгляд наткнулся на моё лицо, и Сари удивлённо нахмурилась:

– Тебе что, нехорошо?

– С чего Вы взяли?

– Ты белый, как снег, и морщишься. Часом, не заболел?

– Я... У меня немного болит голова. Но уже проходит.

– А чему там болеть? – Встрял Ладар. – Там же кость одна!

Я внимательно посмотрел на малолетнего нахала, потом, не меняя сосредоточенно-серьёзного выражения лица, звонко щёлкнул братца по лбу и прислушался к звону, смешавшемуся с недовольным воплем.

– Действительно, одна кость.

Сари захохотала, матушка укоризненно отвесила мальчишке подзатыльник, а Ливин... Или мне почудилось, или она тоже улыбнулась?

* * *

У ворот мэнора маячила тёмная фигура, которой не должно было быть. «Скорп» из оружейной лавки. Он стоял, катая в затянутых кожей перчатки пальцах снежок, и делал вид, что всецело поглощён этим занятием. Снова встречаться со странным магом не входило в мои планы, но сворачивать было поздно, и я смирился с необходимостью ещё одной беседы, а вот Сари, когда заметила незнакомца, сбилась с шага и чуть ли не остановилась вовсе, но потом словно передумала и, упрямо закусив губу, направилась прямо к воротам.