По дороге я пытался переключиться на мысли о Пейдж и тете, на предстоящие планы и дела. Но тяжелым грузом на сердце давила тоска: два близких и любимых человека отныне и навсегда стали для меня тюремщиками.

Эпилог. Колби

Февраль

Как мы с Морган ни старались поддерживать контакт, постепенно мы созванивались и списывались все реже. Первые несколько недель после отъезда Морган были для меня очень тяжелыми: приходилось и на ферме работать, и устраивать жизнь Пейдж и тети Энжи. Но потихоньку – к концу осени – у нас все как-то наладилось. В это время карьера Морган раскручивалась с космической скоростью. Ее жизнь стремительно менялась, задавая свой стиль и ритм; доходило до того, что на мои звонки и сообщения Морган иногда не отвечала по два-три дня. Меня все это не удивляло – я предвидел, что отношения на расстоянии неизбежно закончатся. Но было грустно. Когда мы наконец связывались, она часто оказывалась в аэропортах, между встречами или во время перерывов на записи. Я с интересом и гордостью слушал рассказы Морган о последних событиях ее стремительного профессионального взлета.

Даже в самых смелых мечтах она не могла себе представить, как все будет развиваться. Приехав в Нэшвилл, Морган в профессиональных студиях долго готовила демозаписи, после чего отправилась на встречи с продюсерами, о которых мне рассказывала. Все они проявили достаточно серьезный интерес к ней, а один сразу поддержал ее идею выложить в сети видео выступления Морган на моем концерте. К этому времени ее подруги как раз смонтировали ролик, удачно сочетая кадры записи песни в студии со сценами из ресторана «Бобби Ти» и фрагментами танцевальных номеров с Морган в «Тиктоке». Интерес к песне был подогрет хвалебными отзывами нескольких звезд и популярных блогеров и потому взлетел до небес. Ролик быстро собрал десятки миллионов просмотров. Вслед за этим Морган выпустила видео с нашей балладой «Страна грез», которая взорвала интернет. Свой интерес проявили самые известные в музыкальной индустрии продюсеры и звукозаписывающие компании. Морган стали называть новой Тейлор Свифт, сравнивать с такими мегазвездами, как Оливия Родриго, Билли Айлиш и Ариана Гранде.

Продюсер, с которым она в итоге подписала контракт, был, по всеобщему признанию, гением маркетинга и сумел развить первоначальный успех: он представил Морган так, что она стала казаться уже состоявшейся звездой. Ее песни звучали по радио, в рамках запущенной рекламной кампании она ездила из города в город, выступая на ток-шоу в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе. Ее фотографии красовались в журналах, а в ноябре на шоу «Субботним вечером в прямом эфире»[15] Морган представили как музыкальный феномен, о котором знает весь мир. Каким-то образом при такой занятости ей удалось найти время, чтобы начать запись альбома, куда вошли как ее собственные песни, так и созданные в сотрудничестве с самыми популярными звездами хип-хопа, поп-музыки и ритм-энд-блюза.

Как рассказала мне Морган, изначально планировалось, что она отправится в турне и будет петь на разогреве у тех или иных звезд, но после выступления на шоу «Субботним вечером в прямом эфире» одна из песен с ее дебютного альбома заняла первое место в чартах. Теперь уже обсуждался вопрос о том, кто из исполнителей и групп будет достоин принять участие в сольном турне Морган по тридцати городам Северной Америки следующей осенью. Она поймала волну, поэтому неудивительно, что мы стали реже общаться. И всякий раз, когда тоска по ней становилась нестерпимой, я вспоминал свои слова, сказанные в нашу последнюю встречу.

Что касается наших новостей. Я нанял помощницу, которая не только помогала тете Энжи по дому, но и возила ее на физиотерапевтические процедуры. Паралич левой стороны медленно сходил, но только к Хэллоуину тетя почувствовал себя достаточно уверенно, чтобы отказаться от услуг помощницы. Она все еще хромала, движения левой руки оставались скованными, а улыбка – немного несимметричной, но тетя вернулась к работе в офисе на полный день и даже передвигалась по ферме на машине. Центром ее жизни было наше хозяйство, а уже потом шли мы с Пейдж.

Теперь про Пейдж…

Потребовалось шесть дней, чтобы ее состояние полностью стабилизировалось, после чего я смог по кусочкам восстановить картину случившегося. Когда тетю госпитализировали, сестра сразу же поехала в больницу, в спешке забыв дома свои лекарства и телефон. Она собиралась вернуться за лекарствами домой, однако состояние тети было слишком тяжелым, оставлять ее в больнице одну не хотелось. Через несколько дней мыслительный процесс Пейдж дал сбой; внезапная отмена лекарств исказила реальность. Например, она четко помнила, что говорила со мной по телефону – и не один, а два или три раза: рассказывала о состоянии тети. И только когда я показал ей журнал звонков, она примирилась с тем, что все это ей привиделось. После этого ее воспоминания становятся отрывочными и нечеткими: к примеру, она помнила, как выходила из больницы, но не помнила, что курила травку, хотя анализ крови показал высокий уровень ТГК[16].

После того как Пейдж выписали из больницы, она долгое время не хотела ничего обсуждать. Как я и предполагал, она испытывала стыд и чувство вины. Только спустя месяц я смог узнать всю историю. Оказалось, что в новые иллюзии она включила некоторые элементы из своих предыдущих психотических эпизодов: поездки на автобусе, путешествие автостопом и закусочную, где она готовила из кетчупа томатный суп. Пейдж объяснила, почему устроила в доме такой хаос, рассказала, как нашла под кроватью мои ружья и закопала их у ручья. Она смутно помнила, как купила фигурку Железного человека в магазине недалеко от больницы, решив поднять настроение тети шуткой о том, какая она крутая. Однако труднее всего ей давались ответы на, казалось бы, простые вопросы. Как она могла не узнать свой собственный дом? Почему она приняла Тоби – человека, которого знала почти всю свою жизнь, – за опасного чужака?

С этим мы уже сталкивались раньше – когда она почему-то перестала узнавать меня. Что же касается остальных бредовых идей, то большинство из них мы уже пережили, и никто из нас не чувствовал необходимости заново перебирать болезненные подробности.

Я откопал ружья, почистил и смазал их, похвалив себя за предусмотрительность. После первой попытки самоубийства Пейдж, еще до того, как она вернулась из больницы, я поставил на курках внешние замки с ключами, которые всегда держал при себе. Не сняв эти замки, из ружей было не выстрелить.