– Вышли в Моррейн. Молчание в эфире. – Хватило одного этого замечания, чтобы гомон стих окончательно. Ким хмыкнул и, развернув панель с клавиатурой под голопроектором в сторону сидящей рядом Норы, кивнул на прибор.

– Второй канал, закрытая линия с её передатчиком-сканером. Спроси у Ирен, что это за Моррейн такой…

– Это я тебе и сама могу сказать, – фыркнула Нора.

– Слушаю.

– Моррейн, это условное название территории, находящейся под влиянием города Морн. У них одна из самых мощных станций слежения – накрывает территорию радиусом в восемьсот километров. И их внимание нам лучше не привлекать.

– Что, настолько мощная станция, что может отслеживать даже переговоры в группе? – удивился Ким.

– Ходят такие слухи. – Пожала плечами Нора.

– А у Вейна…

– Очень натянутые отношения с Морном и его жителями, – даже не дослушав вопрос, девушка подтвердила догадку Кима.

– Поня-атно, – протянул он. – Что ж, будем надеяться, что нам удастся миновать их территорию без шума и пыли.

И им действительно это удалось. Возможно, потому, что маршрут движения колонны, проложенный Хроном, цеплял земли Морна лишь самым краешком, так что уже через сорок километров колонна свернула в сторону и втянулась в узкую долину меж двух отрогов Синих гор, надёжно прикрывших их от чуткой станции «злых моррейнцев».

Дорога, если можно так назвать направление, по которому двигалась колонна, постепенно забиралась всё выше и выше в горы, так что к вечеру они остановились на ночную стоянку посреди снежных наносов. Машины покрылись коркой льда, а грязь, килограммами налипшая на их борта, промёрзнув насквозь, превратилась в натуральный камень. Холод… здесь царят только снег, лёд и холод!

Ну, хоть поужинать по-человечески удалось, и то хорошо. А Ром расстарался, словно извиняясь за пропущенный вчера ужин, и накормил всю группу чуть ли не праздничным обедом. Такого Ким даже в его доме не едал… Правда, в этот раз пришлось обойтись без алкоголя, но вздыхал по этому поводу разве что сам Ром при молчаливой поддержке Тарна. Остальным и так было хорошо…

А следующим утром отчаянно буксовавшая в снежниках колонна, спасавшаяся только выведенными на рабочий режим дроидами, с натугой вытаскивавшими транспортники из заносов, наконец, добралась до перевала. Задерживаться в седловине меж двух горных вершин они не стали и, сверкнув солнечными бликами на обледенелых бортах, тут же начали спуск вниз – снова к дождям и грязи…

– Повезло ещё, что прошли в солнечный день. Могли бы застрять на несколько суток из-за ледяного бурана, – заметила Ирен, когда вечером на стоянке Ким заглянул в её «Борей». – Отвратительная штука, знаешь ли… Град лупит не хуже пуль из кинетички, из машины без шлема нос не высунуть… Дождь куда лучше… даже как-то уютно… слышишь?

За бортом действительно шёл уже привычный дождь, после мороза на перевале казавшийся тёплым и, в самом деле, привычно уютным. Ирен завозилась в объятиях Кима, устраиваясь поудобнее, улыбнулась и, прикрыв глаза, тихо заговорила:

– Неужели я тебя действительно заворожила, а?

– Кто знает, Ирен. Кто знает… – Ким и сам уже не знал, что думать. Его тянуло к этой странной, взбалмошной и нежной женщине, необычной… и дело не в смуглой коже, удивительно сочетающейся с белоснежными от природы волосами… Как объяснить то, чего не понимаешь, но… жаждешь? Когда от одного взгляда в груди разливается тепло, а в голове начинают вспыхивать самые сумасшедшие мысли… Страсть? Любовь? А Нари? Ким тряхнул головой… от одного воспоминания о рыжеволосой девушке на губах появлялась глупая улыбка, а сердце… начинало выбивать суматошную дробь. Дурдом!

– Не мучайся, Ким. Разберёмся потихоньку. Вот вернёмся в город… – как-то даже мечтательно протянула Ирен и, неожиданно открыв глаза, усмехнулась такой знакомой насмешливой улыбкой. – Увидишь, всё устаканится. Так или иначе. А пока… обними меня покрепче… поцелуй… и иди к своим цербершам, пока они не начали поиски и дознание. В этом случае целостность твоей шкурки я гарантировать не могу.

Нехотя Ким выбрался из кресла в салоне «Борея» и, взяв обещанный поцелуй, нырнул в сырую морось за бортом машины. Добравшись до «Рокота», Ким распахнул люк кабины, укрывшись под ним, как под зонтом, и лишь дождавшись, когда умный комбез освободится от дождевой воды, забрался внутрь машины под ворчание Лими и Норы. Холода он, видите ли, в салон напустил… Можно подумать, что сидеть в мокром комбезе очень приятно?! А холод… так через минуту снова станет тепло. Благо с обогревом машины проблем нет.

Слушать трёп спутниц Киму быстро надоело, и он решил пошарить по циркулярке, перекинуться парой слов с Ромом, например, или выудить из Тарна одну из его охотничьих баек… но вместо этого нарвался на совсем другой разговор, явно не предназначенный для посторонних. Заметив, что случайно ворвался в приватный канал, Дрём собрался уже отключиться, но услышал своё имя и… перевёл его на свой браском. Волноваться о том, что его засекут, причин не было. В конце концов, работа ведётся через его собственный передатчик, приспособленный Ирен для связи внутри группы, так что основные коды доступа и логи все равно не доступны никому, кроме него самого…

– Когда?

– Завтра… может, послезавтра.

– Ты уверена?

– Не уверенной можно быть, когда видишь сотни равнозначных вероятностей. Но когда не видишь ни одной, уверенность это единственное, что остаётся, – глухо проговорила Ирен и почти прошептала: – Я просто не хотела… так. Хоть немного… понимаешь, Хрон?

– Понимаю… – внезапно топаканец напрягся. – Ирен, проверь канал, немедленно!

Морф-система, повинуясь невысказанной команде Кима, тут же отключила его от линии, а парень, моментально поняв, в чём дело, попытался взять эмоции под контроль. Запереть… чтобы, не дай тёмные звёзды, хоть что-то просочилось за щиты. Поздно, конечно. Захлестнувший вал чувств от мелькнувшей в голове Кима догадки уже докатился до старого топаканца, и определить их источник Хрону не составит проблем. Но Ирен… Кто бы мог подумать, что рядом всё это время находится такой уникум?! В Корпусе их называют… называли Мастерами Вероятностей. Люди, чьё пси развивалось по совершенно особому пути. Люди, видящие сотни и тысячи вариантов событий и развития ситуации. Монстры аналитики, по сравнению с которыми системный кластер интеллект-систем не более чем убогий калькулятор! Сколько легенд о них ходило… сколько баек! И при этом они всегда оставались тайной за семью печатями…

Успокоившись, Ким и сам не заметил, как погрузился в воспоминания. Учебка не была самым лучшим временем в его жизни, но там он хотя бы не был занят только вопросом выживания, и приятных моментов хватало… а тут ещё и Горин подключился, почуяв внимание хозяина. Тот самый найденный на складе особистов агрегат… Вместе вспоминать общие приключения, тренировки и испытания было куда веселей. Полуразумная машина то и дело подкидывала выуженные из своей абсолютной памяти моменты, неизменно вызывавшие у Кима улыбку. Нет, Горин не способен сам определить, что смешно, а что грустно, чувство юмора, к сожалению, прерогатива только разумных, зато он может ориентироваться на эмоции своего хозяина и предоставлять ему «воспоминания» с соответствующими маркерами.