— Мария не выступает против протестантов, — возразила Елизавета.

— Да, но нам нужны гарантии. Она только что стала королевой, и поэтому, конечно, в самом начале правления не предпринимает решительных действий. Что будет потом? Особенно после бракосочетания с ярым католиком?

— И что вы хотите от меня? — Елизавета сейчас ещё больше не хотела участвовать в заговоре, чем до прихода Крофта.

— Ваше высочество, летом вы с лёгкостью собирали своих сторонников. Когда вы выступали с Марией против Джейн, на вашей стороне были все протестанты Англии. Если вы поедете со мной в Кент, мы сможем противопоставить Марии реальные силы. Но в любом случае вам следует покинуть Эшридж. Становится слишком опасно оставаться вблизи Лондона. Когда начнётся мятеж, первым делом королева арестует вас.

— Почему вы в этом так уверены? — удивилась Елизавета. — Я не предпринимаю никаких действий и, уверяю вас, не собираюсь их предпринимать.

— Всё равно вы представляете для неё угрозу. Мятежники ищут в вас опору. Вы для них главная защита. Главная защита протестантов и той части англичан, которые не хотят попасть под влияние Испании.

Елизавета покачала головой:

— Я никуда не поеду. Мне не в чем раскаиваться и не от кого бежать. Если Мария посчитает меня виновной, то я сделаю всё, чтобы убедить её в обратном.

— Вы твёрдо решили остаться? — Крофт в недоумении смотрел на принцессу. Заговорщики были уверены в том, что Елизавета захочет воспользоваться моментом и захватить власть.

— Да, именно так. Вы правильно меня поняли, — Елизавета встала, показывая, что разговор закончен.

Крофту пришлось уйти ни с чем.

Фредерико видел, что принцесса расстроена. Но он не переставая хвалил себя за предусмотрительность. Хотя бы письма графа не подставляли её под удар. Сам граф на время затих. После того как Фредерико с помощью Джона убил его приспешников, де Вилар не объявлялся. В январе так и вовсе Фредерико находился в Эшридже, вдали от столицы. Сюда добраться было куда сложнее, чем до Виндзора.

Тем не менее, несмотря на отказ Елизаветы бежать и выступить на стороне мятежников, заговорщики начали действовать. Новости дошли до дворца принцессы буквально через два дня после визита Крофта. И узнали об этом в Эшридже от гонцов, присланных самой королевой.

— Её величество королева Мария Первая велит вам явиться в её дворец, — сообщили Елизавете голосом, не терпящим возражений.

— А если я откажусь? — спросила принцесса. — Погода не способствует путешествию, пусть даже и не очень долгому.

За окном и в самом деле разыгралась пурга.

— Это приказ королевы. Нам сказано без вас отсюда не уезжать.

— Это не приказ. Это арест, — возразила Елизавета, — но я не собираюсь идти против воли сестры. Мы подождём до завтра. Я соберусь, и погода, может быть, изменится.

— К сожалению, ехать надо сегодня, — посланники королевы проявляли настойчивость, и Елизавета поняла, что у неё не остаётся другого выхода.

Кортеж принцессы выехал из дворца. Дороги замело, и впереди ничего не было видно из-за белой снежной пелены. Лошади с трудом тянули повозки, сопротивляясь и не желая идти. Елизавете было холодно, несмотря на меховые накидки, в которые она закуталась с ног до головы. Фредерико ругал про себя сумасбродную королеву, в то же время понимая, что, видимо, дело зашло уже далеко: оставлять принцессу одну было бы опасно. Даже если бы она не бежала, мятежники бы сами пришли к её дворцу.

Мария встретила их холодно:

— Заговорщики разъехались по стране, — объявила она Елизавете, — четыре графства собираются выступить против меня. В первую очередь те, что находятся на побережье. То есть в тех местах, куда приплывут корабли принца Филиппа.

— Я в этом не принимаю никакого участия, — Елизавета не собиралась уступать и принимать на себя вину за то, чего не делала.

— Может быть, — строго сказала Мария, — но они провозглашают тебя своей заступницей. Раз мятежники используют твоё имя, ты должна находиться здесь под моим контролем.

И всё же, несмотря на строгий, уверенный вид, Мария волновалась. Вначале известия приходили обнадёживающие: мятежникам не удалось поднять против королевы все четыре графства. Всего лишь один Кент оправдал их надежды. Со всего графства собирались люди под знамя Томаса Уайетта, который сумел прекрасно организовать местных жителей, убедительно доказав им необходимость демарша против не столько королевы, сколько её предательского брака с Филиппом.

Мария пыталась собрать собственные силы для подавления мятежа. Но Тайный совет её поддерживать не желал. Тем более что большинство его членов были протестантами, а некоторая его часть так и вообще являлась зачинщиками мятежа. Мария боролась за трон самостоятельно. Убедив всех, кого смогла, она всё-таки отправила навстречу войскам мятежников некоторые силы.

Но двадцать девятого января случилось непредвиденное: столкнувшись друг с другом, вояки попросту побросали оружие. Их девизом теперь было: «We are all Englishmen»[12]. И не имело значения, кто за Марию, а кто против неё. Предводитель мятежников Томас Уайетт воспользовался ситуацией. Он встретился с теми, кто возглавлял силы, собранные королевой, и сообщил им о своих мирных намерениях. Поддавшись всеобщему настроению, те поверили лживым речам Уайетта и не стали атаковать. Тем более что и атаковать было особенно не с кем.

Сам Уайетт, перетянув силы противника на свою сторону, пошёл вперёд, на Лондон. По дороге сопротивления он не встречал, шёл неторопливо, словно уже одержал победу. Мария отправила ему письмо с предложением мирно закончить конфликт и провести переговоры. Но Уайетт не стал его даже рассматривать. Его амбиции росли с каждой пройденной милей, а присоединявшиеся по дороге люди лишь прибавляли уверенности в себе.

— Вот видишь, к чему всё это приводит! — Мария кричала на ни в чём не повинную Елизавету, по-прежнему считая её причастной к заговору, — они совсем рядом с Лондоном! Меня не поддерживают! Что тут можно предпринять! Скоро мятежники войдут в столицу — и всё! Кого они посадят на трон — Елизавету, протестантку, их единоверную королеву.

— Собирай людей, которые пойдут за тобой, — Елизавета давала советы, которые приходили в голову спонтанно, — не жди помощи, зови за собой!

Иногда в них что-то отчётливо проявлялось общее. Со стороны казалось, что кровь Генриха вдруг яростно начинала бороться за свои права. Мария, понимая, что помощи ждать неоткуда, последовала советам сестры. Она лично объезжала Лондон, встречаясь с купцами, дворянами и простыми людьми. Им было приятно видеть королеву, которая не погнушалась разговаривать с ними, советоваться, делиться трудностями. Они оценили её откровенность и готовы были принять её сторону. Оставалось ждать. Войска Уайетта приближались к Лондону. Мост через Темзу охранялся преданными королеве войсками. В самом городе население тоже было готово выступать против мятежников. То, что Елизавета оставалась в королевском дворце и не поддерживала заговорщиков, тоже вселяло надежду на тот исход, который так был необходим королеве.