— Мой бог! — рука Несты прикрыла рот. — Это Брайс!

— Его не звали сюда, — зарычал Мейдок, — и он, дьявол; это хорошо знает!

— Мой господин, ты не можешь выгнать его, чтобы не возник скандал. Что бы ни было между вами, ты все должен отбросить в сторону, хотя бы на некоторое время.

— Он сделал это специально, — простонала Неста. — Он заявился публично и тогда, когда мы не осмелимся изгнать его! Мейдок, мой дорогой брат, ты должен быть осмотрительным.

— Неста, — обратилась Уинн, обеспокоенная страданием подруги, — он на самом деле такой дурной? — Она бросила взгляд в зал и увидела Брайса, прокладывающего себе дорогу к ним. Он был необычайно красивым молодым человеком. Нет, «красивый» не годилось для него. Он был прекрасен. — Несомненно, он преобразился с дней своей юности.

— Он — перевоплотившийся дьявол, — тихо сказал Мейдок. — Не позволяй его ангельской внешности обмануть себя, моя дорогая. Он будет с тобой само очарование, но он злобен больше любого смертного. Говорят, он самый молодой епископ в христианском мире. Он купил себе должность у продажного духовенства. Он не заработал его себе, не заслужил. — Мейдок поднялся, ожидая приближения сводного брата к их столу.

— Приветствую тебя, мой брат, да благословит тебя Господь, — произнес Брайс из Кей. Уинн никогда не видела такого прекрасного лица.

Она подумала, что в древности он мог быть одним из Справедливого народа. Его светлые волосы отливали чистым золотом, а голубые глаза напоминали летнее небо. На его белой шелковой тунике был вышит золотой кельтский крест, украшенный драгоценными камнями.

— Зачем ты вторгся в мой замок? — тихо спросил Мейдок — В чем дело, брат? Почему ты так неучтиво встречаешь меня? — Молодой человек усмехнулся. — Я подумал, что отсутствие моего имени в списке гостей просто случайная оплошность. Разве не так?

— Нет, и ты прекрасно знаешь это, Брайс, — ледяным тоном ответил Мейдок — Тебя никто больше сюда не пригласит.

— Но я здесь, дорогой брат, и здесь намерен остаться. Я приехал, чтобы лично обвенчать тебя с твоей восхитительной невестой. — Он милостиво взглянул на Уинн и улыбнулся. — Ты не посмеешь выставить меня из замка, Мейдок На этот раз я расстроил твои планы.

— Не будь жестоким, Брайс! Мейдок никогда не причинял тебе вреда, — вступилась Неста.

Брайс из Кей перевел взгляд на младшую сестру — Я приезжал прошлой зимой посмотреть на твою свадьбу, но он не пустил меня, Неста. Ты знала, что он не дал мне возможности присутствовать на свадебной церемонии?

— Да, я знала! — с яростью сказала она. — И благодарна ему за это!

Ты всегда приносишь с собой зло, Брайс. Оно липнет к твоей одежде, словно зловоние хлева. Ты пришел не для того, чтобы оказать уважение Мейдоку и Уинн. Ты появился с дурными намерениями. Если ты честен, как заявляешь, тогда пожелай им счастья и возвращайся в Кей!

Ты здесь не нужен.

— Какая страсть! — мягко произнес Брайс. — Я всегда знал, что у тебя страстная натура, моя сестра. Однако я вернусь в Кей только после свадьбы. Если тебе не нравится, Мейдок, я не буду венчать вас. Но я останусь.

Взгляд Мейдока почернел, но Уинн предостерегающе сжала его руку, и он в отчаянии посмотрел на нее.

— Какая хитрая эта застенчивая невеста, — заметил Брайс. — Значит, вы миротворец, госпожа?

— Нет, мой господин епископ, я реалист. Насколько я вижу, вы пришли сюда сеять раздор, как упрекает вас Неста. Что бы между вами тремя ни было в прошлом, я к этому отношения не имею. Я не позволю вам испортить мне свадьбу Поклянитесь мне крестом, который вы так хвастливо носите на груди, что вы не разрушите этот счастливый миг в нашей жизни.

— А если я этого не сделаю? — поддразнил он ее. — Что вы сделаете, Уинн из Гарнока?

— Я прикажу вывести вас вон из замка, невзирая на скандал, — твердо ответила ему Уинн.

Брайс из Кей захохотал.

— Думаю, у вас не хватит смелости, госпожа. Что ж, очень хорошо. Я клянусь святым крестом, на котором скончался наш Христос, что не нарушу мира во время торжеств, но ни минутой дольше. — Он усмехнулся. — Женитьба брата — это нечто такое, что я никогда не думал увидеть. Мне бы не хотелось пропустить ее.

— В таком случае садитесь за наш стол, мой господин епископ, и расскажите мне, отчего это так, — ответила Уинн, затем повернулась к Дьюи. — Брат, не уступишь ли ты свое место епископу из Кей? — Мальчик кивнул, а Уинн отдала приказание слуге:

— Принеси стул для лорда Гарнока.

Брайс занял место рядом с Уинн и, взяв у другого слуги кубок, сказал:

— Разве вам неизвестна репутация принцев Венвинвина, госпожа?

Мне казалось, что добродетельная христианская девушка побоится войти в такую семью.

— Я не верю в чепуху, которую болтают невежественные дураки о Мейдоке и его семье. Я видела от него только добро. К тому же люди Гарнока считают меня целительницей, а целители тоже предмет сплетен.

— Вы говорите о волшебстве, госпожа? — промурлыкал Брайс медоточивым голосом, и его голубые глаза засверкали.

— Я говорю о травах и врачевании, мой господин епископ. Я говорю о медицине.

— Госпожа, женщинам не следует заниматься врачеванием, — последовал резкий ответ.

— Почему? — едва сдерживая гнев, спросила Уинн.

— Это не христианское занятие, госпожа. Долг женщины рожать детей и заботиться о своих семьях. Вот их единственный интерес.

— Разве забота о семье могущественного лорда не включает в себя уход за больным и его лечение? — кротко спросила Уинн.

— Вы умны для женщины, Уинн Гарнока. Возможно, вы слишком умны. Неразумно быть чересчур умной.

— Не угрожайте мне, мой господин епископ, — ответила Уинн тихим, ровным голосом. — Вам меня не запугать. Я знаю о вас все. Больше, чем вы знаете обо мне, держу пари.

— Знание может оказаться опасным предметом, госпожа, особенно если у вас нет способности умело использовать его, а этого у вас нет.

— Пока, — парировала она и с удовольствием заметила, как удивление отразилось на его лице.

Быстро овладев собой, он рассмеялся.

— Вы самый достойный противник, Уинн из Гарнока.

— Но как печально, что мы вынуждены быть в ссоре, мой господин епископ, — ответила она.

— А нам и не нужно быть врагами, госпожа.

— Пока вы враг Мейдока, вы также и мой враг. Я связана с ним многими узами, некоторые вы даже не можете себе вообразить. Он мой господин, моя жизнь и моя любовь. Я никогда не предам его, — с уверенностью сказала Уинн.

На миг в синих глазах Брайса зажглась необузданная ненависть.

Потом она так же быстро исчезла. Уинн поразило, что ненависть была направлена против нее. Как мог брат Мейдока так ее ненавидеть? Он даже не знал ее.