Придет время, вы выйдете замуж и уедете от нас, — при этих словах Лиза охнула и прижала руку ко рту, чтобы не закричать, — так зачем привязываться? Вы всегда останетесь для меня любимыми сестрами, чтобы ни произошло. Мы семья, пусть и такая вот странная.

Что же касается тебя, Хельга, свое отношение к тебе я уже высказал. Пойдя на поводу Лизы с Любой, ты совершила большую ошибку. У нас есть поговорка — свои собаки грызутся, чужая не лезь. Мы поссоримся и помиримся, а ты останешься ни с чем. Так, собственно, и произошло. Тебя никогда не будет ни в моей жизни, ни в постели. Я дал тебе шанс, ты его упустила. Хорошо это для тебя или плохо, не знаю и знать не хочу. Мы сами творим свою судьбу, так что грех после этого жаловаться богам на несправедливость.

В общем, я все сказал, а выводы делайте сами. Вынужден повторить — вы мое самое большое разочарование, девушки.

Поднявшись с лавочки, я медленно побрел в сторону общежития. На душе было мерзко и горько. Быть может, я в чем-то и не прав, может, не надо было так с ними. Но это моя жизнь, и только мне решать, как ей распорядиться. Становиться объектом их манипуляций я не собирался. Пусть кто-то меня осудит — со стороны все видится по-иному, но я считаю, что все сделал правильно. Они за все время так и не поняли главного — чем сильней меня бить, тем крепче я становлюсь и тем больше сопротивляюсь…

— Зачем ты так с ними? — в мою комнату вошла Ольга.

Я лежал и тупо пялился в потолок, стараясь не думать о произошедшем.

— Так — это как?

— Зачем ты сказал, что хочешь, чтобы они вышли замуж и уехали?

— Не совсем так. Я не говорил, что хочу их замужества, а просто предположил подобный вариант.

— То есть, в качестве своих жен ты их уже не рассматриваешь?

— Оленька, вот скажи мне, зачем в нашей семье нужны безголовые истерички? Слышала бы ты мой с ними разговор, сама бы убедилась в этом. Да, и насчет жен есть у меня теперь сомнения. Нет, я их, конечно, люблю, но душевный покой мне дороже.

— Твой покой ревет в три ручья на третьем этаже.

— Слезы — это дар богов женщинам, продлевающий им жизнь. Мужики плачут реже, реже выплескивают свои эмоции, поэтому и дохнут чаще от проблем с сердцем.

— Но у них есть шанс все же нормально с тобой поговорить?

— Солнце, я всегда открыт для диалога. Не надо делать из меня монстра. Думаешь, мне легко? Люблю я этих засранок, но и творить все, что им вздумается, не могу позволить. В семье может быть лишь один главный — это мужчина. Я маг и воин, поэтому давить на меня не получится, какими бы вы сильными не стали в последствии. Я сам уже, думаю, могу сдать на ранг князя, а то и императора.

— ЧТО?!!! — охренела она.

— Ага, вот такой сюрприз, блин. Но пока не разобрался со всем, поэтому повременю.

— Это меняет расклады. Если эта информация подтвердится, быть беде. Подожди, я сейчас.

Резко развернувшись, она вылетела за дверь, оставив меня в недоумении. Какой расклад? При чем тут моя магия? И главное — куда она так поспешно рванула? Ладно, пождем — торопиться мне некуда…

Глава 26

Глава 26

Не известно где…

— Вы убили ее? — мужчина смотрел на склонившуюся перед ним девушку в плаще с капюшоном, полностью скрывающем ее лицо.

— Да, Мастер. Я лично оборвала жизнь предательнице.

— Тогда почему я не почувствовал ее душу? Бог не получил свою жертву.

— К сожалению, провести должным образом ритуал не получилось, как и забрать ее силу. Нам помешали.

— Кто? — его рыбьи, без эмоций, глаза, казалось, просвечивали насквозь стоящую перед ним.

— Гордеев младший.

— Принц? На него еще действует заказ. Почему ты не убила еще и его?

— Мы палачи, а не охотники, — с достоинством ответила она.

— Вы те, кем я захочу, чтобы вы были. Знай свое место.

— Я бы не смогла его убить. За считанные секунды он расправился с двумя из нас.

— Почему отпустил тебя?

— Потому что я не несла угрозы. Позволил мне прикончить бывшую главу ударом в сердце, после чего, убедившись, что она мертва, я предпочла отступить.

— Слишком все просто, — задумался он. — Нет, связи с ней больше нет, значит, смерть забрала ее. Мы не умираем так просто и наши души во власти бога. Но ее душа не вернулась, значит, она либо жива, либо ее забрали светлые.

— Невозможно, — тут же отозвалась та. — Ее сердце было уничтожено, пульса не было. Она мертва, в чем свидетельствую своей силой.

— Этого недостаточно. Все, более тебя не задерживаю. Свободна.

Посмотрев на закрывшуюся дверь, он развернулся, в его руке вспыхнуло черное пламя, которое, окутав его фигуру, растаяло — и мужчина исчез.

Перенесясь таким образом в подземелье, он уверенным и слегка змеиным шагом заскользил по камням, стертым тысячью ног за многие века. Спустя полчаса он добрался до огромного зала, заполненного людьми, одетыми так же, как он — в темные рясы с золотыми поясами.

— Соберите Совет Пятерых, — отдал он распоряжение, проходя мимо.

Поднявшись по каменным ступенькам, он оказался в небольшой комнате с круглым столом. Усевшись на свое место, он принялся ждать. И спустя всего пять минут в нее вошли те, кого он ждал.

— Опять провал? — без предисловий начал один из них. — Не кажется ли вам, что это стало повторяться слишком часто?

— Не провал, а просто планы несколько изменились.

— Суть от этого не меняется. Цесаревич жив и по-прежнему вставляет нам палки в колеса. Смерть главы сильно ударит по нам. Замену ей будет сложно найти.

— Это как раз ерунда. Выберем достойного воеводу и разовьем до князя, — отмахнулся тот. — Пленных одаренных у нас более чем достаточно. Меня больше беспокоит потеря руны.

— Агент стал выходить из-под контроля. Рекомендую его устранить.

— А где нового найдешь? Этот максимально близок к трону и даже может на него претендовать. Он — наша удача, но прижать его стоит, дабы не возомнил