Благополучно покинув фрегат, английские пленники договорились встретиться со «спасителями» в портовом кабаке, где и отметить совместно с благодетелями счастливое возвращение на родину. Французов встретили в порту благожелательно. Все поверили в историю с кораблекрушением и благодарили французских моряков за оказанную английским гражданам помощь. А то, что судно действительно торговое, ни у кого не вызвало сомнений. Корбо предоставил все необходимые бумаги, а для большей убедительности в миролюбивом статусе фрегата выпустил на палубу пассажирок, которые, вальяжно разгуливая по кораблю, с интересом разглядывали окрестности.

Тэо заранее предупредил пленниц не делать глупостей и вести себя разумно. Женщины и не собирались противиться: отношения Испании с Англией складывались ещё хуже, чем с Францией, поскольку английская корона больше других потрошила испанские корабли и грабила города Нового Света. Кроме того, женщины прекрасно понимали: Корбо намерен вернуть их родным, а чего ждать от англичан, они не знали. Чопорные господа очень часто вели себя совсем не по-джентельменски, особенно когда на кону стояли деньги, а потому испанские леди решили не рисковать и из опаски потерять то, что есть, приняли игру, предложенную пиратом. Долорес кокетливо строила глазки и улыбалась английским офицерам, с интересом посматривающим на дам с пристани или соседних кораблей. Замечая откровенный флирт ветреной сеньоры, Тэо только усмехался и качал головой.

Внешне всё выглядело благопристойно: торговое судно привезло груз в Англию, а дальше собиралось следовать в Алжир, попутно доставив к берегам Испании знатных пассажирок. Никому и в голову не приходило, что испанки на самом деле заложницы пиратов.

Захваченную добычу удалось быстро продать, и в карманах пиратов зазвенела звонкая монета. Правда, Тэо пришлось поспорить с местными негоциантами, пытавшимися скинуть цену и обмануть моряков. Но зная ушлый нрав торгашей, пират, в конечном итоге, получил то, что и планировал. Корбо заранее завысил исходную сумму и словно заправский лавочник истошно торговался, отстаивая каждый пенс.

Но кроме специй на корабле имелось золото и серебро, сбыть которое оказалось гораздо сложнее. Если дорогостоящую посуду и побрякушки можно было выдать за честно купленные в Новом Свете товары, то как объяснить наличие на слитках благородных металлов клейма Испанской короны? А главное, каким образом столь ценный груз попал в руки французов? Всем известно, что поставки золота и серебра из Америки строго контролируются испанским двором. Но разбойник как никто другой знал, что если лично заинтересовать уважаемых джентльменов, они в одночасье становятся наивными слепыми котятами и перестают замечать некоторые странности, а главное, делаются исключительно доверчивыми и искренне верят всяким невероятным историям, которые может поведать пират.

Команда осталась довольна результатом похода. За добычу парни выручили гораздо большую сумму, чем могли бы получить на Тортуге. Каждому отвалили полную шляпу серебра, и разбойники с тем же рискованным безрассудством, с которым они бросались в бой, пустились в шальной кутеж.

Заняться пиратским промыслом отчаянных головорезов заставляло желание быстро разбогатеть. Любой из них мечтал сделаться добропорядочным человеком, и, возвращаясь с полными трюмами из очередного похода, парни вполне могли бы осуществить свою мечту. Но вместо того, чтобы разумно распорядиться полученными деньгами, как, например, за пятьдесят-сто песо купить приличную лавочку и спокойно коротать дни на родине, флибустьеры, каждый раз оказываясь в порту, начисто забывали о своём первоначальном благом намерении и придавались греховным порокам, а на добыче, захваченной ценой собственной жизни, богатели лепившиеся вокруг разбойного бизнеса негоцианты, ростовщики, работорговцы и владельцы кабаков.

Вот и сейчас держатели питейных заведений и публичных домов Дортмунда радостно подсчитывали барыши от продажи непомерного количества еды и выпивки, жадно поглощаемых щедрыми матросами «Поцелуя Фортуны». Распутные девки тоже не жаловались и, подливая мужчинам крепкого эля, рассчитывали получить обильное вознаграждение с подвыпивших моряков. Пираты веселились и не скупились на подарки проституткам. По сравнению с «зажравшимися» шлюхами Тортуги английские женщины казались им чрезвычайно привлекательными и дешёвыми. Блудницы пиратского острова брали за сеанс двадцать пять серебряных монет, когда хороший раб стоил сто. И теперь, тиская развесёлых девиц, парни отмечали дополнительный плюс своего решения сбыть добычу в Европе.

Ещё больше наживались на флибустьерской добыче губернаторы, королевские чиновники и родовитые аристократы. Эти не рисковавшие ничем господа просто учреждали очередную колониальную компанию и получая приличные дивиденды, безмятежно проводили дни в поместьях и замках. Если верить уставам этих компаний, они ставили своей целью мирную разработку природных и рудных богатства заморских колоний, однако фактически самые баснословные прибыли приносил им именно флибустьерский промысел и работорговля. С довольной улыбкой на устах высокородные господа самых именитых французских и английских фамилий без тени смущения тщеславно сообщали, насколько за этот год они разбогатели на пролитой крови и торговле людьми.

Сам Корбо не кутил в кабаках. Свою долю капитан поместил в надёжный банк, добавив к более ранним накоплениям ещё и приличный счёт в Англии. Тэо не забыл обещание, данное матери, непременно разбогатеть, и эта мечта с годами всё прочнее закреплялась в его сознании. Парень рано начал понимать, что деньги дают человеку не только хлеб насущный, но защиту и власть, а потому Корбо упрямо шёл к намеченной цели, стараясь выгодно вложить и приумножить доходы.

Отверженному сироте хотелось доказать всему миру, на что способен презираемый мальчишка из низов, а самолюбие капитана захватывало душу мечтой подняться ещё выше. Он не желал склоняться перед благородными милордами, и когда в его лапы попадали знатные господа, подобная удача доставляла пирату особое наслаждение. Что может быть приятнее зрелища раздавленного аристократа? С нескрываемым злорадством Корбо наблюдал, как в глазах вельмож появлялся липкий, животный страх, как господа бледнели и дрожали, как, теряя всю свою надменную спесь, предлагали взамен своей никчёмной жизни любые деньги, как унижались и молили о пощаде. Возможно, ещё и поэтому испанка, не желающая сдаваться и подчиняться его воле, так волновала его, подозревал капитан.

Уладив дела на берегу и пополнив запасы провизии и воды, Корбо планировал как можно скорее отчалить. Ему удалось договориться о доставке груза в Алжир, что немало порадовало капитана: «торговому» судну не подобает ходить в плаванье с пустыми трюмами, тем более какой-никакой, а заработок.

Вечером Тэо посетил кабак. Устроившись за одним из столов, капитан заказал жаркое и вина и, ожидая блюда, с досадой наблюдал, с каким азартом его парни просаживают деньги. Корбо понимал: стоит задержаться в порту ещё на неделю, и пираты вернутся на борт босиком и в одних подштанниках. Такое развитие событий не входило в его планы, поскольку в этом случае команда вновь загорится желанием рыскать по морям в поисках добычи, а на пиратских кораблях капитан был вынужден считаться с мнением экипажа. Но поскольку Корбо рассчитывал в Алжире встать на верфи для очистки днища от облепивших его морских обитателей, значительно снижающих быстроходность судна, он торопился покинуть Англию. Тем более разбойнику ещё предстояло получить выкуп за заложниц, а потому пират порадовался тому, что накануне объявил о планируемом скором снятии с якоря.