- Лев Константинович, не надо, - тихо прошу я.

- Я не сделаю тебе ничего плохого или страшного, Аленушка, - отвечает Лев, и его рука оказывается под моей футболкой. Мужская ладонь на моем животе. Ласковые поглаживающие круговые движения. - Сейчас страшно? Неприятно?

Я сейчас от смущения задохнусь.

Ладонь Льва замерла.

- Ты не представляешь, Аленушка, что я хочу с тобой сделать и как, - выдыхает мне в ухо Лев, а потом резко отодвигается, и укутывает меня в одеяло, словно в кокон. - Но не буду. Маленькая еще.

Неожиданный поворот. Работать, значит, не маленькая? Не то чтобы я не рада, но логика странная.

Не стала ничего говорить. Закрыла глаза и вновь делаю вид, что сплю.

От разбуженных Львом желаний, тело мое сейчас как ватное. Если бы он продолжил, я бы, наверное, не смогла ничего сделать, поддалась, словно безвольная мягкая кукла. Как же так? Где воля? Где честь? Достоинство? Если и вступать в такие отношения с кем-то, то на равных, ну или хотя бы близко к этому. Я и без того у Льва за за игрушку и комнатную домашнюю зверушку. Пока я могу держать душевную дистанцию, чтобы в будущем выбраться без потерь из всей этой переделки, но не смогу этого делать, если у нас со Львом это случится. Хотя тут еще понять бы, что я сейчас испытываю к начальнику.

В общем, лежу себе, переживаю, варюсь в собственных мыслях. Все равно хочу, как денег накоплю, уйти. Надо встать на ноги, начать жить самостоятельно. Не хочу ни от кого зависеть, чтобы меня в любой момент могли прогнать. Нет уж.

Уснула с твердой мыслью о том, что сначала выкарабкаюсь из всей этой передряги, а там дальше видно будет.

Когда завибрировал будильник на телефоне, распахнула глаза и обнаружила себя опять в лапах льва.

Начальник крепко меня держит за талию, наши ноги переплетены, моя голова покоится у него на груди. Идиллия да и только.

Пытаюсь выбраться из плена больших начальственных лапищ, но не выходит.

- Шеф, пустите, мне надо идти собираться и завтрак нам готовить.

- Не пойдем на работу, - сонно бурчит босс и переворачивается, накрывая меня своим телом.

- Нельзя, вам сегодня с утра на совет акционеров нужно, - сдавленно произношу я. Шеф тяжелый, дышать резко стало нечем.

- А, да, забыл.

Лев уткнулся носом мне в шею и дышит.

- Щекотно! Шеф, щекотно! Не дышите!

Вновь пытаюсь вырваться, чтобы прекратить пытку. Начальник поднимает голову и пристально на меня смотрит.

- Ален, а давай я тебя сейчас поцелую, и это не будет считаться интимом?

- Как это не будет?

- А вот так. По согласию сторон.

- Не-ет.

- Как знаешь, - похоже, что обиделся Лев. - А если просто касание губами, не в губы, считается интимом.

- Ну… да.

- А языком?

- Лев Константинович!

Выгибаюсь, потому что шаловливые опытные и знающие свое дело руки Льва, скользят по моей талии, и от этого тожн становится щекотно, залезают под футболку. Прикосновения больших ладоней к разгоряченной коже вызывают толпы мурашек, которые начальник наверняка чувствует.

- Что, тоже нет, Аленушка?

- Угу.

- В смысле да?

- Нет.

- Ты уж определись, Аленушка, - веселится шеф и вдруг сползает ниже. Резко задрав мне футболку, он касается моего живота… кончиком носа, щекотно трется щекой с отросшей щетиной по нежной коже, отчего вынуждает с силой вцепиться в его широкие плечи в попытке оттолкнуть.

Выгибаюсь еще сильнее. Тело буквально дрожит и вибрирует в руках Льва.

- Лев Константинович, ну не надо, - тихо шепчу я. Так стыдно, и приятно. От того что приятно, еще более стыдно.

Лев берется за пояс моих спортивных штанов.

- Ого, а не жарко ли, тебе, Аленушка, в теплой комнате, под одеялом, да еще и в штанах? - с этими словами начальник потянул мои штаны вниз.

Схватилась за пояс и пытаюсь поднять штаны обратно.

- Не жарко, Лев Константинович. Наоборот, очень даже хорошо, спокойно.

- Да ну ладно. Я вот без ничего лежу, и то мне жарко. Фух, - вместе с этим "фух", Лев показательно сдернул с нас одеяло, ну и теперь демонстрирует свое ничего.

- Нет-нет, мне совершенно не жарко.

Держусь за штаны, как утопающий за соломинку. Но футболка то у меня до подбородка задрана, однако если отпущу штаны, чтобы ее поправить, Лев наверняка момент не упустит.

Начальник некоторое время молчит, оглядывая меня орлиным взором, и потом делает вывод:

- Все же, тебе определенно жарко, Аленушка. Ты вся горячая.

Лев озорно так, не то чтобы сильно настаивая, но тянет мои несчастные штаны вниз.

- Лев Константинович, мне хорошо!

Натягиваю штаны вверх, аж до пупка.

- Точно хорошо?

- Да! Лев Константинович, мне нужно идти завтрак готовить, - умоляющим тоном произношу я.

- Я рад, что тебе хорошо, Аленушка, - странно улыбнувшись, произнес шеф и, наконец, отпустил и мои штаны, и меня. - Беги.

Повторять дважды мне не нужно. Выпорхнула из постели, словно из хищного львиного логова.

Уже гораздо позже, накормив своего начальника, гипнотизирую взглядом воротничок босса. Галстука нет. Галстук небрежно брошен на подлокотник кресла. Как ни удивительно, но я почему-то этому радуюсь.

Когда привычно сажусь на подлокотник кресла, чтобы завязать галстук, ловлю взгляд босса. Смотрит с лукавым прищуром, глаза блестят. Взгляд прямо пробирает, заставляя все внутри сжиматься.

Галстук завязываю дрожащими руками. Разбуженные с самого утра необычные желания, засыпать не хотят. Воображение рисует очень неприличные сцены на этом кресле. Вместе со Львом… да и с его галстуком тоже. Надо успокоиться.

Встаю неохотно с кресла. На работу-то едем?

Без Дианы в приемной мне немного неуютно. В своих силах я еще до конца не уверена, а коллега могла подстраховать. Еще и совет акционеров сегодня. Я там так ни разу не была, шеф Диану брал, да и там не каждый раз надо быть, помощники "дежурят" по очереди. И ведь не брал босс меня даже несмотря на то, что Диана очень тщательно обо всем проинструктировала, но тут уже выбора нет.

На совет начальник отправляется не слишком-то довольный. А когда конференц-зал наполняется акционерами, и все садятся за стол, большие начальники неожиданно начинают аплодировать.

- О, Лев, ну неужели! Все-таки привел свое сокровище, мы уже думали, опять будешь прятать, - весело говорит один из мужчин, глядя то на меня, то на моего босса. Не подаю вида, что смутилась. Ну, может, только щеки слегка покраснели. Продолжаю делать свое дело. Лев так и вовсе сама невозмутимость, руки на груди сложил, внушительный такой. Ответил какой-то колкостью, я не слышала, отвлеклась, но все вдруг расхохотались, а тот мужчина потом сидел красный, как рак. Весело, оказывается, совет акционеров тут проходит.