Тем временем судья монотонно зачитывала утомительную преамбулу, перечисляя все обстоятельства дела. Сам Семёнов и его подручные, отгороженные от зала крепкой решёткой, стояли, опустив взгляд. Наверное, они острее других сейчас понимали, что чуда для них не произойдёт. Не предусмотрено по сюжету.

Наконец длиннющий канцеляритный монолог подошёл к главному — тому, ради чего всё это и говорилось.

— …На основании вышеизложенного суд постановил…

Семёнов вдруг поднял глаза и впился ими в Костю и Соню, и те увидели, какая бессильная злоба плещется в этих двух чёрных омутах.

Зверя не просто загнали в угол — его уже проткнули копьём закона насквозь.

— …признать Семёнова Кирилла Альбертовича виновным в совершении…

«Косогоровцы», равно как и остальной зал, затаили дыхание. Всё зависело теперь от того, что засчитают в вину этому «компьютерному бандиту» и как всё это отразится на сроке.

Прочитан был список преступлений каждого из подсудимой пятёрки: Семёнова, Назимова, двоих охранников и нанятого Назимовым гопника. И далее…

— …назначить Семёнову Кириллу Альбертовичу наказание в виде…

Услышав цифру, Костя застыл в предвкушении торжества — когда уже понимаешь, что всё должно быть по-твоему, но об этом ещё до конца не объявили. Вот-вот объявят. Ведь не может же столько лет быть «условно»…

— …с отбыванием наказания в колонии строгого режима…

Что там дальше, Костя не слушал. Он просто выдохнул и обнял Соню, а та в ответ обняла его. Гордей стоял рядом, и по его щекам катились слёзы облегчения.

Они выиграли. Они справились. Они выжили.

Теперь точно всё будет хорошо.

Пятница, 30 сентября

Имола (Италия)

Прохладный облачный день в гористой местности возле небольшого итальянского городка, орут моторы — а значит что? Правильно — квалификация к первой гонке предпоследнего этапа «евротрёшки» этого года.

Трасса мне понравилась, когда я, так сказать, распробовал её в утренних практиках. Даже не знаю, с чем бы её сравнить. Столько среднескоростных поворотов я проезжал, может быть, в Барселоне, на Портимане или Нюрбургринге. Больше половины круга — газ в пол, но в то же время много где надо и чуть сбрасывать.

Вот именно, что — «чуть». Самое сильное торможение — приблизительно до девяноста — перед шпилькой «Тоза», ну и примерно такое же — к шикане на третьем секторе. А так большинство поворотов проходится в среднем на полутора сотнях. Плюс-минус. А уж разгон от выхода на четвёртой передаче из «Риваццы» и аж до самой «эски» «Трагуардо» в начале следующего круга — насколько мощности движка хватит…

Здесь было проще ловить малейшую крупицу скорости и заносить её в очередной вираж. Пробовать улучшить время снова и снова, продвигаясь к рубежу в минуту и тридцать шесть секунд, который в тренировках преодолели только Стролл и Расселл.

И я не оставлял попыток приблизиться к лидерам. От того, как я покажу себя в эти выходные, может зависеть для нас судьба всего чемпионата.

Именно здесь в моей прежней реальности Лэнс досрочно оформил титул. Но теперь всё было не так однозначно. И я всерьёз рассчитывал помешать канадцу сделать это вообще.

Я просто должен стать быстрее.

Ещё быстрее…

Минута тридцать шесть и пять. Не очень хорошо. Замешкался, стараясь не срезать шикану «Акве Минерали». В остальных виражах сейчас я в сумме больше пары десятых не отыграю.

Какой уже это по счёту круг? Десятый? Значит, времени осталось совсем немного…

Улучшаем…

Максимальное ускорение на старт-финише. Меня буквально вдавливает перегрузкой в сиденье — как будто я веду самолёт и готовлюсь взлететь.

Оттормаживаюсь перед «Трагуардо», спрямляю траекторию, выхожу из связки по внутренней — и сразу смещаюсь в другую сторону, чтобы на полном газу пролететь «Тамбурелло».[40]

Меня отбрасывает к поребрику, но я включаю шестую передачу и разгоняюсь к «Вильнёву»[41]. Снова торможение. Самую малость цепляю колесом границу трассы на апексе и на третьей скорости двигаю к шпильке, которая тут такая одна.

Задержав дыхание, аккуратно прочерчиваю идеальную дугу впритык к внутренней кромке трека. Очередной слегка изогнутый прямик с подъёмом — и среднескоростной вираж «Пирателла». После разгона приотпускаю газ и иду вниз до четвёртой передачи, а перед самым входом, оставив позади точку торможения, наклоняю руль чуть сильнее, чем раньше. Машина более резко входит в поворот, под действием инерции сама доворачивается к выходу, и мне остаётся только вновь надавить на педаль, чтобы стабилизировать болид.

Ещё парочка плавных изгибов на спуске — и вот уже та самая связка, которую я всё никак не могу проехать идеально. С двухсот сбрасываю до ста (в последний миг решаю не рисковать) и выкручиваю руль немного заранее. Облизываю поребрик и опять газую на апексе выхода из шиканы, на этот раз даже чутка перед ним. Главное, что не вылетел ни внутрь, ни наружу, — значит, круг, скорее всего, будет засчитан.

Которое уж по счёту ускорение, затем — узкая, медленная шикана «Варианте Альта», так похожая на самую первую связку в Монце. Правда, на той не менее знаменитой итальянской трассе я ездил пока разве что в игре, но надеюсь, доведётся покатать там и в реале… скажем, в следующем году в «трёшке»…

Задумавшись, даже не сразу замечаю, что проехал шикану — причём опять-таки без срезки; видимо, тело среагировало на автомате. Зато могу теперь по новой втопить газ в направлении «Риваццы».

Жёсткое торможение метров за сто и очередной «шумахерский» манёвр в моём исполнении. Я обнаружил, что именно стиль первого в истории семикратного лучше всего подходит мне на этой трассе. И если на предыдущих этапах по большей части я действовал по своему усмотрению — часто не очень удачно, то на сей раз мне в кои-то веки удалось применить на круге систему, гарантированно дающую прибавку к скорости. Может, мне не хватало точного чувства предела, которое отмечал у себя Шумахер, но даже в «жёлтой зоне» (лайтовую «зелёную» я отбросил ещё в «четвёрке») у меня получалось ехать достаточно быстро.

Выход почти под прямым углом, педаль в пол… старт-финиш…

Минута тридцать шесть и две. Улучшил! Уфф… сейчас надо бы кружок просто так сделать, охладить шины после трёх попыток подряд… Если получится вернуться в оптимальную температуру, то, может, под конец на «прорезиненной» трассе смогу и ещё быстрее…

Но… блин, красные флаги! Чёрт, это, кажется, Бекманн тачку разбил — только сейчас вспомнилось… Ну, стало быть, имеем то, что имеем, и уже от этого придётся отталкиваться в гонке.

— Эй, как там у меня? — спрашиваю