Как жаль, что в один миг рухнуло всё и на нас свалилась куча дерьма. События в жизни превратились в какой-то необратимый, непрекращающийся поток неудач. Их можно перечислить на пальцах. Как будто нас всех разом кто-то проклял.

Мия вошла в спальню и я увидел её слёзы… Она плакала. Глядя на это, я моментально расчувствовался и решил поговорить с ней мягче. Но мне по-прежнему было невмоготу контролировать свои двойственные эмоции. Я не сдержался и прижал красотку к стене… Только мысль о том, что у меня есть жена, немного ослабило моё странное рвение прикасаться к Мии и пойти дальше.

Но с Элей у нас нет никаких отношений. Нет секса, в котором я так особенно нуждаюсь. Ведь ей до сих пор нельзя ложиться со мной в одну кровать.

Не знаю… надолго ли меня хватит?

Но, честно, в связи с такими тяжелыми событиями, секса мне не хотелось. Вообще. Я даже девочек по вызову себе не заказывал! Не было их трахать никакого желания. Наверно потому, что моё сердце было занято другой, но я это пока не мог принять и осознать. Лишь когда увидел на мониторе, на УЗИ, крошечного человечка — мою кровь и плоть, меня что-то осенило!

Говорят, люди не могу измениться за секунду.

Ложь!

Я испытал это на себе.

Я изменился.

Изменился, когда понял, что Мия говорила мне правду.

Моё отношение к ней изменил ребенок.

Мой ребенок!

Растущий внутри неё.

Когда я увидел впервые небольшое пятнышко на мониторе, мой внутренний мир перевернулся. Меня как следует встряхнуло! Я понял, что должен во что бы то ни стало заботится о девушке, носящей моего наследника, ведь это она подарит мне первенца, о котором я так долго мечтал.

Сына.

Это точно будет сын!

У меня горячая, сильна кровь, не сомневаюсь, что головастик с “Y” хромосомой первым добрался до цели.

Мы получили заключения теста на отцовство…

В тот миг, когда я его прочитал, я понял, что я словно заново родился. Захотелось закатить такой пир, чтобы поместье Айдарова неделю гуляло.

А потом я сорвался на радостях…

Когда мы оказались в машине наедине и Мия посмотрела на меня по-особому. Влюблёнными глазами, в который таился загадочный блеск. Увидев это, я понял, как сильно идёт ей беременность. Ведь Мия стала ещё более прекрасной, женственной, желанной.

Тогда я и сорвался.

Набросился на неё и едва не разорвал на радостях.

Это был самый лучший и бесподобный секс за последние месяцы.

И где же?!

В машине.

Какое остренькое разнообразие!

Я понимаю, что может в какой-то степени поступаю неправильно, ведь у меня есть законная жена, но иначе не могу.

Я соскучился за Мией.

Я неимоверно сильно её хочу…

* * *

— Нам нужно поговорить с вашей… кхе, — мужчина в форме откашлялся. — Суррогатной матерью.

Они появились на пороге моего дома ранним утром.

Похоже, Давид не уймется, мы с ним неоднократно беседовали по поводу всей этой ситуации и он так и не предоставил мне весомых доказательств в том, что это Мия убила его отца. На камерах не было зафиксировано, что именно она подсыпала яд в виски. Но я уверен, что он продолжает за нами следить и нечто замышляет.

Именно поэтому я начал искать лучшего бойца, который бы смог обеспечить годную охрану моему самому главному сокровищу. И тут я вспомнил про Марата. Исключительного бойца по прозвищу “Шрам”. Настоящая зверь-машина! За ним я отправился хрен знает куда! На безлюдный остров, чтобы его найти. А найти бойца было сложно. Ужасно сложно! Только с помощью связей это удалось сделать.

На самом деле, истинная причина того, что он хочет нам насолить — его зависть. Самая настоящая зависть мне, как конкуренту, и моему бизнесу.

— Вон.

— Извините?

— Не извиняю. Я сказал вон! Она не будет с вами разговаривать и точка. Мы с Давидом уже всё обсудили. Вы уже провели следствие и у вас нет серьезных доказательств, чтобы подозревать сестру моей жены в убийстве её фиктивного мужа. Мои люди тоже работали на месте происшествия, и признали Мию невиновной. Девчонку я вам не отдам, — скрещиваю руки на груди, — и мне плевать на ваши полномочия, мои полномочия выше, я уже решил этот вопрос с вашим начальником.

Конечно, я столько бабла ему отвалил, что хватит на целый остров на Мальдивах за то, чтобы нас не беспокоили, а дело быстро замяли, списав всё на банальный инфаркт миокарда и асфиксию при злоупотреблении табака.

Они недовольно скривили губы.

— Господин Давид требует, чтобы Мия подписала отказ от наследства.

— Присылайте нотариуса, если Мия посчитает нужным это сделать, она сделает.

Молчание.

— Всего доброго.

Поворачиваюсь к ним спиной и шагаю прочь.

— Гребаный бог…

Слышится тихое шипение одного из защитников свободы.

За слово “гребаный” он определенно пожалеет. Не выдать ему повышения. Никогда. Так и будет на подачках бегать, как шавка дворовая.

* * *

Эля стала странно себя вести. Жена отдалялась от меня с каждым новым днем. Более того, её состояние ни чуть не улучшилось. Прошли уже месяцы, а врачи всё никак не могут разобраться с её проблемами.

Поцеловав Мию и заключив её в крепкие объятия, узнав, что она не врет и носит моего ребенка, я резко понял, что люблю только её. И всегда любил! Но приходилось внушать себе другое, подавляя чувства. Считал, что какого-то хрена так будет правильно! Всё же меня гложет обида на то, что она меня обманула. Как бы там ни было, меня это задело.

Я готов был развестись с Элей прямо сейчас, потому что я ни капли к ней ничего не чувствую. Я даже начал готовить документы на развод! Но… Мия попросила, чтобы я не травмировал психику сестры, ведь ей сейчас очень плохо. Она попросила не выгонять Элю из поместья и дать ей время, чтобы она хотя бы немного восстановилась и успокоилась. Ведь у Эльвиры началась серьёзная депрессия. Мия как обычно — самая добрая душа на свете!

— Рустам, я бы хотела тебя попросить! Пожалуйста, не выгоняй Элю.

— Я отправлю её в санаторий. Лишь только по твоей просьбе она всё еще живет в моем доме.

— Не разводись с ней… — грустно просит она, — хотя бы сейчас. Мы обязаны её вылечить! А потом…

— О том, что будет потом, подумаем позже, — твердо сказал я, притянул её к себе и поцеловал, вдыхая любимый цветочный аромат восхитительных, длинных волос.

Добрая же ты девочка! Ну почему ты такая, Мия… Ведь доброта в наше время — слабость. Опасно быть такой добродушной.