– Черт, если бы вы всегда были рядом, я бы создал свою газету. Мы переплюнули бы любое печатное издание Бостона и Филадельфии! Таким произведением можно гордиться. С каких это пор леди научились так великолепно писать статьи? – Он бросил лукавый взгляд на перепачканное чернилами обворожительное лицо Кристины.

Она скромно потупилась.

– Помнится, Дамиан рассказывал мне, будто в вашей Декларации независимости говорится о том, что все люди сотворены свободными и равными. Разве это не распространяется на женщин?

Улыбка вдруг исчезла с его лица. Не дождавшись ответа Кристины, Роберт сказал:

– Мне хотелось бы узнать правду о Дамиане. Вы явно скрываете ее от нас. Мара даже предположила, что вы британская шпионка, засадившая брата в тюрьму. Мы все видим, что вы очень переживаете случившееся, однако подумайте и о нас. Проклятие, но я не могу поверить, что Дамиан мертв!

Уронив руки на колени, Кристина потупила глаза. Ей очень нравился прямодушный брат Дамиана, водружавший на нос забавные очки для чтения. Она честно призналась бы ему во всем, но ее останавливал страх. Родственники Дамиана не должны знать, что ребенок зачат вне брака. Поэтому Кристина решила утаить правду.

– Мне очень жаль, Роберт. Я тоже не могу поверить в то, что Дамиан мертв. Внутри меня пустота. Когда умерла моя мать, я чувствовала, что она ушла навсегда. Я не ждала, что услышу смех матери или увижу ее, спускаясь по лестнице. А Дамиана ждала и жду.

Она едва сдержала рыдания. Смущенный ее словами, Роберт опустил глаза. Он, однако, отметил, что Кристина упомянула о смерти мужа.

– Я больше не стану спрашивать вас о нем, Кристина. Мама не сомневается в том, что Дамиан вернется. Не убедившись своими глазами в том, что он мертв, она не поверит этому.

Зная, какая жестокая смерть постигла Дамиана, Кристина сомневалась в том, что его мать захотела бы увидеть тело сына, но она никому не рассказывала страшных подробностей. Пусть думают, что он погиб достойно. Нельзя же отказать родным хоть в таком утешении.

Рука об руку Кристина и Роберт поднялись на холм и направились к главной улице города. С наступлением сумерек смолкли резкие крики чаек, но в атмосфере ощущались уныние и напряженное ожидание.

Кристина осторожно прикоснулась к своему животу. В эти жаркие дни она не надевала нижних юбок, и тонкое черное муслиновое платье не скрывало округлости живота.

Гостиная на первом этаже дома была ярко освещена, что казалось странным, поскольку свечи приходилось экономить, а портьеры плотно задернуты. Молодые люди невольно прибавили шаг.

Войдя в дом, они услышали громкий мужской голос, доносившийся из-за закрытой двери гостиной. Кристина замешкалась в прихожей, стирая с носа чернильное пятно. Достав платок, Роберт попытался помочь ей.

В этот момент дверь распахнулась, и громкий голос нарушил тишину:

– Кристина! Какого черта!

Горящие черные глаза переместились с долговязого Роберта на стройное золотоволосое создание, стоявшее почти вплотную к молодому человеку. Когда удивленная девушка обернулась, черные глаза скользнули вниз и остановились на ее округлившемся животе. Мужчина мертвенно побледнел.

Кристина не заметила направления взгляда. Ошеломленная, она, не мигая, смотрела на темное видение в расшитом золотыми галунами камзоле капитана.

– Дамиан! – чуть слышно выдохнула она и потеряла сознание.

Разразившись неистовыми проклятиями, Дамиан подхватил на руки оседавшую, на пол Кристину.

– Я знала, что ей не следовало выходить из дома! Она еще слишком слаба. К тому же, увидев тебя… – София Дрейтон вышла из гостиной вслед за сыном. Мгновенно оценив ситуацию, она направилась к лестнице. – Я поместила леди Джереми в твоей комнате, Дамиан. Неси ее туда. Кристина плохо переносит беременность, бедная девочка. Прошу тебя, поторопись!

Оглушенный услышанным, Дамиан пошел наверх. Каждое слово матери ударяло, точно молотом. Лицо его исказилось от ярости. Опустив девушку на перину, Дамиан склонился над ней. Длинные ресницы дрогнули. Со стоном, открыв глаза, Кристина встретила горящий ненавистью взгляд и вздрогнула.

Принеся нюхательные соли и холодный компресс, миссис Дрейтон сказала:

– Дамиан, выйди отсюда. Девочка плохо себя чувствует, ты до смерти напугал ее. – Она указала сыну на дверь.

Дамиан пропустил мать к постели, но его черные глаза не отрывались от бледного лица Кристины.

– Что вы здесь делаете? – гневно осведомился он, не замечая предостерегающих знаков матери.

– Мне сказали, что вы умерли! – с отчаянием проговорила Кристина.

– Полагаю, вы были счастливы, узнав об этом. Однако вы не ответили на мой вопрос. Что, черт возьми, вы тут делаете?

– Дамиан! – миссис Дрейтон, подняв голову, сердито посмотрела на сына. – Я не позволю тебе говорить с нашей гостьей.в таком тоне. Немедленно выйди из комнаты или я позову слуг и попрошу выставить тебя отсюда!

– В этом нет необходимости, мадам. Я ни на минуту не задержусь в том доме, где находится она, – холодно бросил Дамиан.

Дверь с грохотом захлопнулась за ним, а через минуту из прихожей донеслись громкие мужские голоса, свидетельствующие о бурной сцене. Потом все стихло, и входная дверь захлопнулась. Янтарные глаза наполнились слезами, когда тяжелые шаги стихли за окном.

– Возможно, теперь вы расскажете мне, что произошло между вами и Дамианом. – Требовательный взгляд Софии Дрейтон остановился на лице девушки.

Кристине показалось, будто у нее вырвали сердцe. Нестерпимая боль охватила ее. Значит, дядя солгал ей. Джереми и Бен тоже. Но почему? Зачем они причинили ей такое горе? Зачем сказали, что Дамиан умер так страшно? Как ему удалось выжить? И почему он так зол на нее? В чем она провинилась перед ним, чем заслужила его ненависть?

Кристина вгляделась в доброе лицо склонившейся над ней женщины. София достойна лучшего сына, чем это безумное чудовище. Теперь незачем скрывать от нее правду.

И девушка рассказала все – с того момента, как Дамиан вошел в ее жизнь. Она не оправдывала, не обвиняла этого человека, а просто облегчала израненную душу. Теперь Дамиан оставил ее навсегда, как если бы умер. Прежде Кристина могла предаваться приятным воспоминаниям, но теперь…

София Дрейтон, печально качая головой, слушала рассказ Кристины. Понимая больше, чем было сказано, она про себя сурово осуждала мужчин за глупость.

– Значит, это ребенок Дамиана? – задумчиво спросила она.

– Вы никому не скажете? – Кристина внезапно встревожилась.

– Дамиан должен знать это. Думаю, он зол на вас за то, что вы последовали за ним. Однако мой сын обязан нести ответственность за ребенка.

Дамиан возненавидел Кристину задолго до того, как она прибыла в Америку, но это ничего не прояснило. Возможно, тюрьма довела его до безумия. В последний раз, в тюрьме, Кристине показалось, что он сошел с ума. Теперь страшная догадка подтвердилась.