– Вообще-то, тысяча. Сложность в том, что за отведенное нам время до вас доберется лишь малая их часть.

– И что вы предлагаете?

– Капитан, давайте я расскажу о спасательных шлюпках.

Я не удержалась и попробовала вызвать Гейба через коммуникатор, но связи не было. Меня это не удивило – «Капелла» находилась слишком далеко от нас.

– И потом, некому передать сигнал, – сказала Белль.

– Примерно это я и имела в виду.

– У меня есть их координаты, – продолжала Белль. – К «Капелле» движутся шесть кораблей. Пять из них – яхты. Шестой – крейсер «Сади Рэндолл». Есть хорошие новости: у «Рэндолла» на борту полный комплект спасательных шлюпок, сорок четыре штуки. Но им нужно шесть с половиной часов, чтобы добраться до «Капеллы». Соответственно, на переправку шлюпок остается около двух с половиной часов.

И еще пять часов до окончания спасательной операции.

– Белль, – спросила я, – сколько народу может забрать «Рэндолл»? Через шлюз?

– Система жизнеобеспечения позволяет взять на борт около сотни человек. Проблема в том, что «Рэндолл», скорее всего, не сможет одновременно выгружать шлюпки и забирать людей.

– Черт побери!

– Чейз, поступило входящее сообщение для всей флотилии.

Это снова был Джон:

– Наши шансы на успех довольно высоки. Мы рассчитываем переправить на «Капеллу» достаточное количество шлюпок. Если она останется в нашем пространстве столько времени, сколько мы запланировали, то при ее следующем появлении в тысяча четыреста сороковом году мы будем в состоянии забрать всех. Ну а сегодня мы надеемся забрать человек сто или даже больше. Хочу поблагодарить всех, кто принял участие в нашей операции и сделал возможной встречу с «Капеллой». Без вашей помощи этого бы не случилось. Если ваши искины не получили от нас инструкций о дальнейших действиях, можете покинуть область поисков.

Я представила, что творится сейчас на «Капелле», и прониклась сочувствием к ее капитану. Дьердре Шульц, вероятно, обращалась к пассажирам, пытаясь объяснить случившееся почти трем тысячам человек, которые вряд ли могли поверить ей. Как только они поймут, что это не идиотская шутка, что в их отсутствие мир стал на одиннадцать лет старше, последуют слезы, крики, а может, даже истерики. Многие скажут, что с межзвездными путешествиями для них покончено навсегда.

Я подумала, что не стала бы ничего рассказывать на месте Шульц, пока всех не заберут с корабля. Но возможно, она считала, что ей все равно не избежать ответственности.

– У нас еще одно сообщение от господина Крауса, – сказала Белль. – Для тебя лично.

– Чейз, – послышался голос Крауса, – вы с Алексом с самого начала оказывали нам неоценимое содействие. Если хотите остаться с нами, мы будем только рады.

Подлетать ближе не имело никакого смысла – помочь я ничем не могла. Но я с радостью приняла приглашение, желая остаться и понаблюдать за происходящим. Думаю, многие медлили, как и я.

– Спасибо, Джон, – ответила я. – Я остаюсь. Если могу чем-то помочь, скажите.

– Вы уже помогли, Чейз.

Белль заметила, что вид у меня не слишком веселый.

– Не забывай, – добавила она, – что он вернется. Гейб. Может, не сегодня, но ты обязательно его увидишь.

– Знаю. Просто это невыносимо: сознавать, что он совсем рядом, но скоро вновь окажется далеко.

– Могло быть намного хуже. Считай, тебе повезло.

– Да.

Я молча сидела, представляя, как Гейб прибывает в загородный дом, идет по дорожке, видит, что все изменилось. Похоже, я опять что-то сказала, поскольку голос Белль стал жестче:

– Послушай, вы ведь поддерживали дом в полном порядке? Я достаточно хорошо знаю Алекса. Он бы не позволил дому обветшать.

– Я думала не об этом. Когда Гейб узнает, чем мы занимаемся, он не обрадуется.

– С этим ничего нельзя сделать. Придется как-то договариваться.

Я глубоко вздохнула:

– Алекс, видимо, уйдет. Гейб его не выгонит, но отношения станут напряженными.

– А ты, Чейз? – после долгой паузы спросила Белль. – С кем из них ты хотела бы работать?

Об этом я тоже думала, но не могла сделать выбора. Больше всего мне хотелось бы видеть их обоих в корпорации «Рэйнбоу». Но я знала, что этого не будет.

На бета-частоте по большей части царила тишина. Шульц, похоже, была чересчур занята и не могла говорить по радио, но с нами периодически общался один из ее связистов.

– Двадцать восемь человек готовы покинуть корабль и будут эвакуированы, как только появится «Вентнор». – И – после некоторой паузы: – Некоторые пассажиры в шоке. Было предложение: ничего не говорить им, пока они не окажутся в безопасности. Но в конце концов мы сочли идею не слишком удачной. Мы рассказали про одиннадцать лет, но они не знают, что бо́льшая их часть покинет корабль в тысяча четыреста сороковом году. Мы не хотим паники. Людям и без того страшно.

– Не могу поверить, что прошло одиннадцать лет, Джон, – послышался голос капитана. – Нас считают погибшими?

– Да, Дьердре. Никто не знал, что случилось.

– Мой бедный муж… Но теперь-то он знает, что с нами все в порядке?

– Да.

– Слава богу. Скажете ему при случае, что говорили со мной? Не могу представить, что ему придется ждать нашей встречи еще пять лет.

– Конечно, Дьердре. Скажу.

– Спасибо. – Последовала долгая пауза. – Джон, он здоров?

– Да, прекрасно себя чувствует. И ждет вас.

Меня впечатлило то, что Джон предвидел подобный разговор и заранее подготовился. Я представила, как он узнаёт имя и адрес мужа, выясняет, не женился ли он на другой и, вообще, жив ли он.

– Пассажирам и членам экипажа, – сказала Шульц, – нелегко будет примириться с случившимся. Все, кого они знали и любили, постарели на одиннадцать лет.

– Знаю, Дьердре.

– Не могу в это поверить.

Капитан Шульц и ее пассажиры блуждали в космосе всего пару дней. Меня не оставляли мысли о других пропавших кораблях: некоторые дрейфовали веками и даже тысячелетиями.

– Джон, – снова послышался голос капитана, – прибыл «Вентнор».

Я смотрела через телескопы «Вентнора», как он приближается к «Капелле». Огни ее становились все ярче – казалось, будто она постепенно превращается в летающий город. Изображение «Капеллы» росло, пока не заполнило весь дисплей.