В этот момент к мастерской подкатила разрисованная различными узорами колесница, запряжённая четырьмя белыми конями. Местным элитным транспортом управлял крепкий парень в дорогом хитоне с краями, обшитыми золотыми нитями. Рядом с ним стояла относительно привлекательная блондинка с капризно надутыми губами и сложной причёской. Она оценила широкие плечи Павла и, переведя взгляд на красивый кувшин, указала на него пальчиком, на котором блестело кольцо с синим камнем, как раз под цвет её глаз. Если бы Павел вживую не видел Африду, Арталию, Арефину и Эгею, он бы мог подумать, что девица – это эталон красоты местного бомонда, но, увы, землянин почти не обратил на неё внимания. А блондинка девушка своенравная и считающая себя венцом творения, посему она надула губы и фыркнула. Её спутник заметил недовольство «богини» и брезгливо поморщившись, заявил:

– Эй, деревенщина, ты забыл поклониться знатной деве Агате!

Гончар приподнялся и сделал поклон, а Павел как стоял, так и остался в той же позе, потому что свято верил, что это его не касается. Спутник Агаты подошёл к колеснице и, взяв с полочки бич, хлестнул ничего не подозревающего шатена. От удивления Павел растерялся, а когда осознал, что произошло, стремительно подбежав к парню, схватил его за шею и, подняв одной рукой, швырнул в канаву.

– Ты посмел избить Корнела – сына советника Кирина, – взвизгнула Агата.

– Так это и есть тот самый червяк, возомнивший себя будущим царём? – удивился Павел. – Как тесен мир! Скажи гончар, я вправе свернуть шею мерзавцу, покусившемуся на трон царевича Дассара?

– Насилие порождает насилие, – философски заметил седой мастер. – Ты убьёшь его, а советник тебя. Круговорот зла!

– Не далее как вчера утром его папаша приказал нас убить, – сообщил Павел.

– И теперь ты хочешь отомстить сыну?

– Не мстить, а наказать за то, что он покусился на чужое! – пояснил землянин.

– Кто ты такой, чтобы лишать человека жизни? может бог смерти? Лишь у него записаны все людские поступки. Только он решает, кто достоин продолжить путь по земле, а кому пора сгореть в огне погребального костра.

– А знаешь, ты прав, – кивнул Павел, так как вспышка агрессии прошла, и он начал сомневаться в том, что сможет хладнокровно убить парня. – Эй, Корнел или как тебя там, скажи спасибо этому мудрому старцу за то, что остался жив, но помни, когда царевич Дассар сядет на трон, твоему папаше придётся проваливать из города, так как новый царь не настолько милостив к тем, кто приказал его убить. Да, кстати, у тебя что-то с колесницей!

Павел подошёл к колесу и кулаком сломал часть обода и несколько спиц, отчего транспорт перекосило набок. Агата, как только услышала имя Дассара, моментально притихла и, вжав голову в плечи, дождалась момента, когда мускулистый шатен уйдёт подальше. Затем она взглянула на гончара и приказала Корнелу:

– Заколи старика, он видел твой позор, а мы скажем, что его убил воин Дассара.

– М-да, насилие порождает насилие, – успел вымолвить гончар, перед тем, как разъярённый сын советника нанёс удар кинжалом прямо в сердце.

А Павел догнал спутников и рассказал о встрече у мастерской. Ортис сразу же потребовал вернуться, чтобы добить сына предателя, но Дассар отмахнулся, говоря, что они торопятся на подвиг и убийством уважаемого человека они привлекут внимание властей, которые устроят за ними погоню. Впрочем, спустя пару часов их действительно догнали восемь всадников в доспехах, но они носили шлемы с открытыми лицами, а на щитах у них имелся знак царя Филкора. Один из воителей, указывая на Павла, заявил:

– Мы прибыли, чтобы свершить правосудие! Этот человек зарезал почтенного мастера!

Сергей, с удивлением глядя на бывшего коллегу, уточнил:

– Ты действительно всё нам рассказал?

– Да, когда я уходил, горшечник оставался живым, – ответил Павел.

– А знатная Агата утверждает, что ты без причины набросился на сына уважаемого советника, поломал колесницу и зарезал старика! – глядя исподлобья, заявил воин.

– Мечом или кинжалом? – поинтересовался Ортис. – Па-вэл, обнажи оба клинка. Пусть убедятся, что они сухие и на них нет крови.

Павел впервые оказался в роли обвиняемого, оттого растерянно достал оружие и, продемонстрировав меч и кинжал, задал вопрос: – А это ничего, что вчера советник Кирин приказал нас убить? как вы думаете, стал бы я резать гончара, когда рядом стоит сын этого мерзавца? Где логика? Не скрою, у меня имелось желание свернуть шею Корнелу, но старик убедил этого не делать. И в результате его убили!

– Ты лжец! – рыкнул воин. – Уважаемый советник не мог отдать такой приказ!

– Вы, видимо не из города? – скорее утверждал, чем спрашивал Ортис. – Вам, наверное, неизвестно, что на улицах и в порту случился мятеж, и горожане убивали гвардейцев царя Альвиста. Особо отличились люди Кирина. Они напали на моего племянника и охранника. Если бы не Па-вэл, который перебил много врагов, мы бы сейчас не стояли здесь. Если вы вернётесь к мастерской и проверите кинжал Корнела, то сможете обнаружить на клинке пятна крови. Каков отец, таков и сын. Трус, побоявшийся выступить против воина, решил отыграться на беззащитном старике, чтобы никто не узнал, как его, словно щенка, швырнули в канаву. Пошли обратно, будем разбираться, кто пролил кровь невинного человека!

Как ни странно, но предводитель воинов прислушался к словам Ортиса и согласился провести дознание на месте трагедии. Им пришлось пробежаться до деревни, ведь все опасались того, что Корнел уедет. К сожалению, они не успели застать подозреваемого, потому что Агата отправила посыльного в поместье землевладельца по имени Прокрус. Отец девушки, принимавший в гостях сына советника, прислал другую колесницу, а эту оттащили на ремонт.

Однако нашёлся свидетель преступления – внучка гончара, девочка лет семи по земным меркам. Она поведала печальную историю горшечника, то есть, как именно он завершил жизненный путь. Малышка несла дедушке узелок с обедом и наблюдала издалека развитие скандала. Разумеется, девочка не слышала приказа Агаты, зато точно описала действия Корнела. Предводитель воинов поскакал в поместье Прокруса, но там сообщили о том, что сын советника уехал в город, а дочка осталась с отцом. На требование рассказать правду, девица разрыдалась и заявила, что испугалась разъярённого Корнела, поэтому ранее лжесвидетельствовала, чтобы остаться в живых. Павел понимал, что она играет роль напуганной жертвы, но без доказательств не стал её обвинять. Больше всего в этой