должно быть, была действительно хорошая ночь, если ты еще не села на коня, — объявляет Айла.

— Да, это было что-то. Извините, я—

Но прежде чем я успеваю развернуться и убежать, голоса позади меня становятся громче, и я быстро оказываюсь в середине нашей группы.

— Это мило, вся банда вместе. Плюс эта липучка, — говорит Нико, подмигивая Айле.

— Пошел ты, Чирилло. Я лучший человек в этой компании, и ты это знаешь.

Я смотрю на них двоих и стону.

Пожалуйста, ради любви к Богу, не говори мне, что он трахал и ее тоже.

— Вода? — Спрашивает Джоди, когда официант возвращается с моим напитком и новым подносом для всех остальных.

— Я просто не могу с этим справиться. Пока нет.

Она с подозрением изучает меня, и мое лицо вспыхивает. Конечно, Бри ничего ей не сказала. Она обещала мне, и я доверяю ей.

— Бывала там не раз. Был один раз, когда мы с Бри отправились на выходные в какой-то парк отдыха, и, клянусь, я не могла выносить даже запаха алкоголя по крайней мере неделю после того, как мы вернулись. Впрочем, ты скоро вернешься в седло и будешь страдать от очередного похмелья.

— Могу я хотя бы покончить с этим, прежде чем мы начнем говорить о следующем?

Она смеется, прежде чем завязать разговор с Тоби и Нико.

Я оглядываюсь на своих друзей, счастье наполняет мое сердце, хотя к нему примешивается беспокойство.

Все кажутся такими беззаботными и счастливыми, но я все еще не могу избавиться от беспокойства внутри меня. Беспокойство, которое не имеет ничего общего с тестом в моем клатче.

Черт.

Отступая от них, как только они все отвлекаются, я пытаюсь, наконец, сбежать.

Поиск ответа посреди этой вечеринки может быть худшим решением, которое я когда-либо принимала, или это может быть лучшим, и я, возможно, смогу выдержать бокал или пять этого шампанского. Видит Бог, мне бы не помешало отвлечься парой бокалов прямо сейчас.

Мой взгляд прикован к указателю туалета, поэтому я не замечаю парня, на которого собираюсь наехать, пока он не заговорит.

— Привет, как ты себя чувствуешь? — говорит знакомый голос, прерывая мою миссию одинокой женщины, чтобы запереться в кабинке.

Поднимая взгляд, я замечаю, что добрые, но усталые глаза Джерома встретились с моими.

Смех вырывается из моего горла, поскольку мои эмоции продолжают разбрасываться, как на долбаных американских горках.

— Бывало и лучше, не могу лгать. Ты?

— Почти уверен, что я мертв. Что, черт возьми, было в той водке?

— Наши мучительные смерти? — невозмутимо говорю я.

— Похмелье в сторону, это была хорошая ночь. Я просто хотел сказать спасибо, что выслушала меня. Я действительно ценю это.

— Джером, — вздыхаю я.

— Не надо, — предупреждает он. — Прошлой ночью у меня был свой момент. Я в порядке.

Я улыбаюсь ему, видя силу в его чертах, которой не было прошлой ночью.

— Я догоню тебя позже, хорошо? Мне просто нужно… — Я киваю в сторону ванной, и он улыбается мне, наконец, отпуская меня.

Я вздыхаю с облегчением, уходя.

— Каллиста.

— Во имя любви ко всему святому, могу я, пожалуйста, просто сходить в чертову ванную? — Бормочу я себе под нос.

Хорошо, что мне на самом деле не нужно отлить, иначе у меня были бы серьезные проблемы к настоящему времени.

Я оборачиваюсь на звук глубокого голоса моего отца и позволяю ему осмотреть меня.

— Когда моя малышка успела вырости? — он дышит, его глаза становятся мягкими, когда он на несколько секунд забывает о том, что был младшим боссом семьи, и просто становится моим отцом. — Ты выглядишь прекрасно. Но что-то подсказывает мне, что это платье произвело на твою мать примерно такое же впечатление, как и то, которое ты выбрала прошлой ночью.

На моих губах появляется ухмылка, и я уверена, что вижу вспышку гордости в его глазах.

— Можно и, так сказать. Думаю, действительно хорошо, что она этого не видела.

Я выдвигаю ногу вперед, позволяя ткани раздвинуться на бедре, и обнажаю оружие.

— Господи, Калли. Я не уверен, что это необходимо, — выпаливает он в шоке.

— Ты вооружен, папа? — Невинно спрашиваю я.

— Э-э… конечно, я вооружен.

— Тогда нет причин, почему я не должна быть такой же.

Его рот открывается и закрывается, казалось бы, не в состоянии подобрать слов для ответа.

Позволяя своему платью упасть обратно на место, я делаю шаг вперед, сокращая пространство между нами.

— Что на самом деле происходит сегодня вечером, папа? Мы не ходим на вечеринки под прикрытием. Мы не прячемся. Никогда.

Он нервно сглатывает, и это все, что мне нужно знать, что мои подозрения верны.

— Тебя не касается, что у нас происходит на заднем плане, милая.

— И это вполне может быть правдой. Но можешь ли ты стоять здесь и сказать мне без всяких сомнений, что никто из людей, которых я люблю, сегодня вечером не подвергается риску?

Когда его ответ приходит не сразу, горький смех срывается с моих губ.

— Я должна забрать своих друзей и убраться к черту подальше от этого места, — предупреждаю я.

— Мы все предусмотрели, Калли. Нет причин, по которым что-то должно произойти.

— Но это может случиться?

— Всегда есть риск, милая.

— Но этот шанс недостаточно велик, чтобы отправить тех, кого ты любишь, в подполье, как на прошлой неделе? — Спрашиваю я, изогнув бровь.

— Это было направлено против тебя. Это было по-другому.

— Значит, если это место взорвется позже вечером, и я не увижу завтрашнего дня, это другое дело, не так ли?

— Калли, — предупреждает он, его мягкий, отеческий голос уступает жестокости солдата, которая скрывается за ним. Переключение между ними настолько знакомо мне со всеми мужчинами в моей жизни, что это почти нормально.

— Что? Я просто спрашиваю. Я знаю, что ты любишь маму безоговорочно и все такое, но я просто хочу, чтобы все знали, что это действительно плохая идея.

Его темные глаза смотрят в мои, и, клянусь, я вижу в них проблеск нерешительности.

Он знает. Он тоже это чувствует.

— Эван, дорогой, — мурлычет мама откуда-то из-за его спины, заставляя нас прекратить нашу молчаливую битву воли. Не то чтобы у меня когда-либо был шанс победить его. — Нам нужно пойти и занять свои места. Они хотят, чтобы скоро принесли закуски.

— Хорошо, мы сейчас придем. Правда, Калли? — Говорит папа, переводя мамин взгляд на меня.

Выражение ее лица становится жестче, ее взгляд опускается на мое платье.

— Я не могу дождаться, — выдавливаю я сквозь стиснутые зубы. — Сначала мне просто нужно в туалет. — Я делаю шаг назад, на этот раз готовая убежать.

— Нет времени. Зайдешь позже. Твой папа подготовил речь. Ты не можешь это пропустить.

— Но мне просто нужно—

— Давай, Калли, — говорит Алекс, подходя ко мне сзади и обнимая меня за талию, защищая. Движение, которое моя мама, конечно,