Я вытираю рот и ручки Даниэль влажной салфеткой, мило предложенной официанткой, затем девочка машет этой бестактной женщине.

– Привет, – здоровается она. – Меня зовут Даниэль.

Свое имя она произносит практически четко.

– Мне очень приятно познакомиться с тобой, – мама немного удивлена тем, что такой маленький ребенок так вежливо с ней общается. – Я – мама Джереми.

Рот Даниэль округляется, как только она слышит это. Она смотрит сначала на меня, потом – на мою мать. Еще сильнее прижимается ко мне.

– Я очень люблю Джереми, – ставит она перед фактом новую собеседницу.

У мамы бегают глаза, она тихо хихикает, но заметно, что чувствует себя весьма неловко. Она вдруг наклоняется к Даниэль и говорит тихо:

– У меня есть для своего сына сюрприз. Если ты погуляешь недолго среди всех этих красивых цветов, я буду тебе очень благодарна.

Дани послушно кивает.

– Конечно! Джереми, – обращается она ко мне, – опусти меня на пол. Я буду кружиться в своем платье! – В ее словах только умиление и энтузиазм.

Мне приходится поставить ее на ножки, и она вновь машет мне, после чего шагает вперед, подпрыгивая, а все гости самозабвенно за ней наблюдают. Повернувшись к матери, я играю желваками.

– Что ты хотела мне сказать?

– Не будь таким грубым, милый, – одергивает меня она. – Вместо того чтобы уделять время чужим детям, обрати внимание, кто сегодня решил составить тебе компанию, – она вскидывает рукой и кивает ею в сторону.

Я автоматически поворачиваю голову, и, о, нет… Только не это! Кайя уже почти подошла к нам, она мило улыбается, проведя ладонью по очертаниям своей талии. Черная ткань атласного платья смотрится на ней довольно хорошо, но зеленые туфли отнюдь не дополняют образ. Я просто… На самом деле, я просто… Я не знаю, что делать. Оглядываясь, я не нахожу взглядом Саманту.

– Какого черта, мама?! – цежу я сквозь зубы, что, конечно, поражает ее. Вздохнув, я пытаюсь быть более терпеливым. – Что она здесь делает?

Кайя, тем временем, уже цепляется за мой локоть, и я выпрямляюсь, но не свожу с мамы разъяренных глаз.

– Привет, любимый, – Кей Ривера целует меня в щеку. – Не скучал без меня? А мою подругу срочно вызвали на работу, и твоя мама предложила стать твоей спутницей этим вечером.

Мама смеется, скрещивая пальцы рук вместе.

– Правда, чудесная мысль? – провозглашает женщина. – Тем более что Кайя и так твоя спутница по жизни, – настойчиво выделяет она последнее предложение.

Я готов провалиться сквозь землю, стать насекомым или крысой, чтобы удрать отсюда. Только бы не быть здесь, с этими… дамами. Посмотрев на Кайю, я тоже расползаюсь в фальшивой усмешке.

– Твоя подруга, да? – говорю я, и Кей-Кей нервничает.

– Д-да, – запинаясь, отвечает блондинка, поглядывая на мою маму. – Сиера, любимый.

Я облизываю губы, смотря себе под ноги, и забираю свою руку от нее, пряча ее в кармане. Настроение улучшается, но только на пару мгновений, пока я не вспоминаю, что Сэм вот-вот должна подняться. Кайя вновь прильнула ко мне; я вскидываю голову, чтобы попросить ее не делать так, но краем глаза замечаю, что Брис уже мчится вперед, сбивая на пути других. Я смотрю ему вслед, когда народ расходится. В центре зала он встречает Саманту. На ней голубое облегающее платье, доходящее ей до середины бедра. Половину татуировки, которую я целовал прошлой ночью, теперь могут лицезреть все остальные. Я не могу отвести глаз от ее стройных ног в черных высоких босоножках на шпильке. Ее волосы волнами спадают на плечи, и я не могу представить, что когда-то встречал женщину красивее. А главное, что я люблю ее. Безумно люблю. Ее одну. Кей специально целует меня снова, обнимая за шею. Я уверен, она знает, что я гляжу влюбленно на Сэми, поэтому сделала это.

Рядом с Сэм стоит Агнес в красном шикарном платье, порядком длиннее, чем у своей сестры. Но Аарон уже кружит ее по залу, крепко целуя. К Сэм подбегает Даниэль с криком: «Мама!», и девушка хватает ребенка на ручки. Ее ошарашенный взгляд, направленный на нас с Кей-Кей, становится теплым и материнским. Она смеется вместе с дочкой, и некоторые гости обращают на них свое внимание. Любуются ими. Как и я. Я не в силах прекратить. Теперь она подумала, что я врал ей. Хотя, себе-то я врать не буду. Я врал ей. Я сказал, что расстался с Кайей, когда не сделал этого на самом деле.

– Потанцуем? – предлагает Кайя, пытаясь поймать мой взгляд.

Я смотрю лишь на свою дочь и ее маму, которым сейчас не до меня. Брис их развлекает.

– Кей-Кей, – сглотнув, с трудом говорю я, – выпей пока чего-нибудь.

Ее ладонь все еще держится за рукав моего пиджака, когда я отхожу от нее. Она убирает руку, но позже, осознав, что ей меня не удержать. Брис, завидев меня на горизонте, спешит подойти ближе раньше, чем я достигну Сэм, забрасывая ее извинениями и оправданиями.

– У нас договор, – обеспокоенно выдает он, останавливая меня. – Сегодня Сэми все еще моя девушка, а ты развлекайся с невестой, которую ты бросил, – ехидно произносит парень.

Я сосредотачиваю на нем свой взгляд, приоткрыв чуть рот. Она рассказала ему. Не то чтобы Брис сам не догадался, что я сделал именно так, раз хочу быть с Сэми, но… это она ему рассказала. Она была во мне уверена. Какой же я мудак!

– Так ведь ты сказал ей, да? – В глазах Бриса появляется кое-что новое – то, чего я не видел уже несколько дней. Надежда. Он думает, что получит ее. У него теперь есть шанс.

Поэтому его следующий шаг вполне ожидаем: парень достает пачку денег из внутреннего кармана пиджака и бросает ее мне. Деньги разлетаются по залу.

Джереми

Брис отдаляется от меня, идет назад, но смотрит на меня, а потом оборачивается, но люди перешептываются, охают, разговаривают о том, что видят. Кто-то, а так же и я, следят за действиями Макензи. Он поднимается на сцену, и я закрываю глаза в отчаянии. Музыка прекращает играть по его просьбе, и парень рукой держится за микрофон, стучит по нему. Через секунду слышится его бодрый голос.

– Спасибо, что вы все пришли сегодня, – благодарит Брис собравшихся, вскинув одну руку вверх. – Это очень приятно, что вы приняли приглашения и решили провести этот день вместе со мной.

Парень отпускает руку и сует в карман белых брюк. Он откашливается в сторону, принимаясь снова говорить. Я ловлю взгляд Саманты, стоящей от меня неподалеку. Если это не слезы в ее глазах, то что? Подожди, любимая, ты еще не знаешь ничего о деньгах, которыми я подкупил твоего экс-бойфренда.

– Знаете, мне кажется на моей коже выведено клеймо «предатель». Это, словно, печать или какой-то штамп, от которого я не могу избавиться еще со школьных времен, потому что я, что уж обманывать, и правда, предавал своих друзей. – Неободрительные голоса волной перекидываются в толпе. – И когда несколько лет назад по просьбе Саманты Хоггарт поцеловал ее сестру, чтобы разлучить с ее нынешним мужем, я лишь подтвердил то, кем являлся в глазах большинства людей, – Брис странно хихикает. – Только я никого тогда не предавал, предателем был не я.