вечность, чтобы принять пилот. Многие месяцы вы все ждали. Как все случилось?

Робин: Мы были на встрече по сериалу «Нас пятеро» с Эми Липпман и Крисом Кейзером, они делали замечания по сценарию, который их не устраивал. Это было за день до рождественских каникул. Мы сидим там, совсем несчастные, и тут ассистентка просовывает голову в дверь и говорит: «Вам звонит Томми Сопрано».

Майкл: Да. Тогда-то мы и получили добро. Томми – так звали персонажа в то время.

Робин: Эми и Крис подняли брови: «Вы знакомы с таким человеком?» По имени они поняли, что это какой-то гангстер или что-то вроде того. Томми Сопрано. А мы в тот момент поняли, что спасены, потому что именно так сказал бы Дэвид. Это означало, что сериал одобрен и мы свободны.

Стив: Майкл уже описывал это, но расскажите и вы о комнате сценаристов. Где именно она находилась, на что была похожа?

Митч: Это весьма небольшой конференц-зал с досками на стене.

Стив: А если говорить о первом сезоне, как все получилось?

Робин: У Дэвида был план на сезон: предполагалось, что он будет посвящен Тони, Ливии и дяде Джуниору. Мы придумывали истории.

Майкл: Ранее, когда мы вспоминали эпизод «Колледж», вы говорили о ритме истории. Не могли бы вы объяснить немного подробнее?

Митч: Такты – это сцены, на которых основана сюжетная линия. В «Сопрано» в большинстве случаев имеются история A, история B, история C.

Майкл: И что, история A включает восемнадцать тактов?

Робин: Зачастую так и было, потому что они обходились без рекламы. Сюжет занимал целый час.

Майкл: Верно, в истории A было, возможно, восемнадцать тактов, в истории B – двенадцать, а в C – шесть. Не всегда это было именно так, в зависимости от сюжета, но в целом придерживались таких пропорций.

Робин: На самом деле такт – это сцена, необходимая, чтобы рассказать историю. Это не конкретика в духе «он пошел сюда, он пошел туда». Это эпизоды, необходимые для рассказывания истории: и визуальный ряд, и диалоги. В дальнейшем вы придерживаетесь созданного наброска.

Митч: Да, именно. Вы никогда не создаете сценарий без перечня тактов, где все они расписаны и объяснены.

Стив: Итак, комната сценаристов: вы ее ненавидели или обожали?

Майкл: Все вышеперечисленное.

Робин: Мы смеялись до упаду.

Майкл: Это хорошо, но грубовато.

Робин: В первый год ситуация выглядела более напряженной, потому что никого не нанимали. Была большая конкуренция.

Майкл: То есть вы все еще были по сути фрилансерами и соперничали за постоянную работу.

Митч: Да. Так что все шло довольно напряженно. Тяжело и трудно.

Майкл: Вы упомянули отсутствие рекламы. Это одна из тех вещей, которые отличали «Сопрано» и другие сериалы канала HBO, потому что на сетевом телевидении структура серии диктуется рекламными паузами. Вам нужны клиффхэнгеры[101], чтобы зрители не переключались на время рекламы. Но «Сопрано» не нужно было следовать этому правилу. Не могли бы вы рассказать, как это повлияло на написание сюжета, раз вам не пришлось ориентироваться на клиффхэнгеры?

Робин: На кабельном телевидении сейчас серия включает пять актов, точнее, тизер, а затем четыре акта. Серия «Сопрано» по своей форме была больше похожа на трехактную структуру фильма. Первая треть – завязка, во второй трети все доходило до кризисной точки, а затем наступала развязка. Это и есть трехактная структура.

Митч: В «Сопрано» не было перерывов между актами. Вы работаете с наброском, но там нет разделений. Вы просто соединяете сцены.

Робин: Это, скорее, некоторое предчувствие. Правда, мы обычно тоже не работали по какому-то определенному плану, а просто как бы улавливали, куда двигаться. Ты подбираешь тактовые события для каждой истории по отдельности, для A, B и C. Один большой рассказ, а потом два или три маленьких. Затем я распечатывала их все на бумаге и ножницами разрезала на фрагменты. Затем на столе я перемещала эти полоски, чтобы соединить их в один сценарий.

Стив: Буквально, вы вырезаете и склеиваете их вместе.

Робин: Да.

Майкл: Я так многому научился у вас, ребята, так много узнал о сочинительстве. Особенно о встречах, посвященных атмосфере серий. Не могли бы вы немного рассказать о них?

Митч: На такие встречи собираются все руководители отделов, режиссер, Дэвид, сценарист, который будет работать на площадке, – все.

Майкл: Руководители отделов отвечают за реквизит, локации, гардероб, звук, прически, грим и так далее. Присутствуют главный оператор и помощник режиссера по сценарию.

Робин: Вы проходите сцену за сценой и обсуждаете, каково ее настроение. Например, должна ли она быть смешной? Это не обязательно написано, но сценарист объясняет режиссеру свои намерения.

Майкл: Еще одна вещь, которой я научился у вас, Робин, это то, что каждая строчка должна иметь значение. Мы много говорили о конкретике сценариев. Есть ли у вас реплика или момент, который выделяется, самые оригинальные слова?

Робин: Моя любимая сцена или реплика из всего, что мы написали, – когда Ирина, русская любовница Тони, говорит ему: «Мне нравятся мои новые пони-сапоги». Единственный способ, которым я могу это передать, – стать ею, превратиться в Ирину и пережить то же, что и она, на любом уровне. Все, что появляется на странице сценария, является результатом такого вживания в образ.

Митч: Мы неукоснительно следовали этому принципу. В итоге на написание этих сценариев ушло много времени, больше, чем на все остальные.

Робин: Мы заботились о каждом слове и каждом ощущении, насколько это возможно.

Митч: Потом ты пишешь «грязный» черновик, потом добавляешь еще подробностей, и еще. Примерно на третьем варианте ты действительно оказываешься лицом к лицу с персонажами.

Стив: После того как сценарий был готов, вы не получали тонну замечаний от канала, как в случае с «Нас пятеро»?

Митч: Сериал «Сопрано» уникален в том смысле, что HBO просто принял его. Они не возражали Дэвиду. У нас не было телефонных конференций по громкой связи, когда они давали бы нам идеи и предложения по сценарию, как это происходит на большинстве каналов. Они получили то, что получили. И были очень рады принять готовый сериал. Было удивительно работать в таком режиме – по сравнению с кабельным шоу, где тебе звонят по громкой связи семь человек, каждый должен сказать что-то по поводу сценария, а ты просто сходишь с ума.

Робин: То, как мы работали над «Сопрано», было чистой радостью.

Стив: Позвольте задать вам последний вопрос – о совместной работе супружеской пары. Некоторые из женатиков, которые читают это, скажут: «Было бы здорово, если бы мы могли работать