Тедерикс охраняет замок колдуна, чтобы когда колдун проснётся, встретить его и убить.

- Страсти-то какие, - поразилась я, прижав руку к груди. – Так говорят, что колдун проснулся. Где Тедерикс, чтобы его остановить?

- Кто говорит, что проснулся? – открыл рот гид. – Когда проснулся?

- Спасибо, было очень познавательно и интересно, - вмешался Стефан и уже насильно поволок меня и Брайера с площади. – Всё, уходим, уходим, - сказал он приказным тоном. – Пока некоторые не наболтали слишком много. И всё равно ничего толком не узнали.

- Тедерик не мог решить убить меня, - произнёс Брайер вполголоса, словно не слышал Стефана.

- Начнем с того, что когда я бродила по лесу вместе с королевой, то нам не встретился никакой Тедерик, - успокоила я колдуна. – Если бы он хотел твоей смерти, то вряд ли допустил, чтобы я пошла тебя будить.

- Логично, значит, остается пещера, - подытожил Стефан. – Бросимся на морское побережье, проверять все скалы?

- Тедерик терпеть не мог море, - сказал со слабой усмешкой Брайер. – У него начиналась жуткая морская болезнь как только он слышал звук прибоя.

- Значит, и побережье отпадает, - огорчился Стефан. – Что ж, тогда, может, купим медовых пончиков и пива? Праздник, всё-таки…

На пончики мы согласились.

Купили целую корзинку горячих, пахнущих мёдом и розовой водой золотистых шариков, и уселись на краю фонтана. Брайер со Стефаном предпочли пиво, а я, немного подумав, решилась попробовать апельсиновый сок, который продавал уличный торговец, и нашла напиток очень даже неплохим.

Когда стемнело, по всему городу зажгли фонари, и строи фонтана, возле которого мы расположились, казались в их свете золотистыми. Рядом надрывалась в задорном ритме гитара, а прямо перед нами женщины в пёстрых юбках и чепцах невероятных объемов начали выставлять прямо на мостовую горшки с цветами.

Каких только роз тут не было!..

Красные, белые, розовые, желтые, цвета бордо, в бутонах и полностью распустившиеся!..

 - Они простоят на площади до завтра, - пояснил Стефан, - а с первым лучом солнца, когда на цветы упадёт роса, семь самых знатных горожан выберут лучшую розу и объявят её королевой года. Хозяин, который его вырастил, получит медаль и денежный приз. А вам… тебе какая роза больше всего нравится, Маринетта?

Мне не нравилась ни одна, но чтобы не обижать Стефана, я ткнула пальцем в один из цветов – ткнула наугад, даже не приглядевшись толком.

- Куплю ещё пончиков, если не возражаете, - сказал Стефан, поднимаясь с бортика фонтана.

Мы с Брайером не возражали, и наследный принц ушёл искать торговца.

Вокруг нас люди веселились, пели, пили и танцевали, но я чувствовала себя среди этого веселья очень одинокой. Мне казалось, что и Брайер чувствует то же самое. Он дожёвывал последний пончик и задумчиво смотрел на розы.

- Странно, что тут не знают про проснувшегося злодея-колдуна, - первая нарушила я наше молчание.

- Найт – город на отшибе, - ответил Брайер медленно, как будто нехотя. – Пока сюда придёт королевский указ…

Мы помолчали ещё, и я снова заговорила.

- Ладно, не расстраивайся так из-за этих туфель, - неловко утешила я колдуна. – Но надо было сообразить, что за сто лет весь штучный продукт поставили на поток. Не удивительно, что в туфлях, которые когда-то приглянулись фее, теперь ходит полстраны. Это тебе не сказка про Золушку и хрустальную туфельку.

- Какую туфельку? – переспросил он рассеянно.

- Ах, извини, - поправилась я. – Для тебя это сказка про туфельку, отороченную мехом.

- Угу, - ответил Брайер, переводя взгляд на мои туфли. – Размер подошел?

- Идеально, - проворчала я.

- Стефан знает, что делает, - кивнул колдун.

- Красавчик, купи цветочек! – к нам подлетела девица с деревянным лотком на ленте через плечо.

На лотке ворохом лежали розы, фиалки и ещё какие-то цветы. Пахло приторно и сильно, и свой лоток торговка совала нам чуть ли не под нос. Я уже собиралась послать настырную девицу подальше, но Брайер вдруг наклонился над цветами и вытащил из душистого вороха веточку, на которой было несколько листьев с тремя острыми концами и гроздь мелких, совсем невзрачных цветов.

- С вас пять медных монет, - хитро улыбнулась девица, и Брайер отдал ей деньги, не глядя.

Девица помчалась дальше, потрясая лотком, а Брайер покрутил веточку в пальцах.

- Хмель, - сказал он.

- Понятно, что хмель, - ответила я. – Почему не купил розу? Всё-таки, праздник роз, кажется.

- Я проспал в этих розах сто лет, - ответил он и перебросил веточку мне на колени. - Нет цветка красивее и ароматнее розы. Но если бы не хмель, я не смог бы выдержать этой сладости, - тут невесело рассмеялся. – Хмель добавляет аромату роз благородную горечь. Как воспоминание, что невозможно постоянно радоваться, будут и огорчения. Но после них радость покажется слаще вдвойне.

Это было так созвучно моим мыслям, что я подозрительно покосилась на Брайера – не читает ли он мои мысли?

Но колдун смотрел на ряды роз перед нами, и лицо у него было серьезным и немного грустным.

- Не кисни, - посоветовала я ему, поднося веточку хмеля к лицу и вдыхая освежающий, горьковатый запах. – Ты же проснулся, жив-здоров, ищи свою фею, скрывайся от Карабасихи – романтика, а не жизнь.

- Ты права, - Брайер посмотрел на меня и лукаво прищурился. – А знаешь, что говорят?

- Что?

- Если девушка подносит к лицу подаренные цветы, то ей хочется, чтобы её поцеловали, - заявил этот нахал без тени смущения.

- Так это был подарок? – делано изумилась я. – Надо же! Знала бы, сразу от него избавилась, - и я бросила веточку хмеля в фонтан.

- Какая же ты горчинка, Маринетта, - рассмеялся Брайер, и теперь его смех звучал так, как и должен звучать смех – звонко, весело, без тени грусти. – Но ты ведь это мне назло говоришь, верно? Ты же меня поцеловала уже два раза.

- Поправочка! - торопливо выдохнула я, чувствуя, что начинаю краснеть. – Первый раз я тебя целовала по принуждению, а второй раз – потому что думала, что ты помрёшь у меня на руках. Там поцелуй был такой… в лобик.

- Да неужели? – совсем развеселился Спящий красавец. – И почему я тебе совсем не верю?

- Потому что