Одевался Нил в темноте, на ощупь, и чего тут было больше: заботы о покое партнерши, под утро забывшейся сладким сном, или боязни, что, проснувшись, она начнет все заново, – определить было затруднительно. Пожалуй, поровну.

Он осторожно спустился по скрипучей лестнице, на цыпочках миновал темную гостиную, ориентируясь лишь на доносящийся с дивана раскатистый храп крошки Ингрид, нащупал на вешалке куртку и был таков.

Дома он едва нашел в себе силы доползти до супружеского ложа, куда он и рухнул, как был, в джинсах и свитере – наискосок, поверх белоснежного покрывала. Черный сон накрыл его, как полярная ночь – город вампира Свидригайлова.

Проснулся Нил от солнечного лучика, заплясавшего на веках. Он протер глаза, прищурился, успел подумать: «Солнце-то низко. Это хорошо, значит, только утро, значит, все успею…»

Но тут же вскочил в ужасе, сообразив, что окна в спальне выходят на запад. Проспал весь день! С минуты на минуту вернется Сесиль, а он… И в довершение всего тело болит так, будто по нему танк проехал.

В стенаниях и скрежете зубовном Нил добрался до ванной, разоблачился. Взглянув на себя в зеркало, пришел в ужас. Все тело было покрыто царапинами, синяками, засосами. М-да, темпераментная девушка попалась, такого в его биографии еще не было, недаром перед сном про вампиров вспомнил… И что он теперь скажет Сесиль?..

– Ну, здравствуй, милый! Скучал без меня?.. А чем это от тебя пахнет?

– Я порезался, пришлось обработать рану… Как отдохнули?

– Замечательно!.. Эй, Крис, может, останешься, поужинаешь с нами? Мой Нил наверняка приготовил что-нибудь умопомрачительное, он у меня великий кулинар.

– Нет, боюсь, я вас стесню… Ну, если только никому не буду в тягость. Дорога-то была длинная…

– Сесиль, я… – Все лихорадочно придуманные невероятные истории с похищенным бумажником и забытым в автобусе рюкзаком с покупками моментально вылетели из головы. – Я… я… У меня есть идея! Говорят, тут неподалеку открылся чудесный рыбный ресторанчик. Почему бы нам всем не прокатиться?..

– Почему бы тебе не выкинуть из головы эту дурацкую идею? Я устала, у меня нет ни настроения, ни сил переодеваться на выход…

– Эй, соседи! – Нил поднял голову и увидел Шелли, машущую им рукой через улицу. – У нас вечеринка по случаю приезда, море выпивки, гора еды, присоединяйтесь, мы ждем!

Возле нее остановился автомобиль, и Шелли с визгом бросилась на шею вышедшему из него мужчине.

– Брэд, милый, я так рада!

– Что за девица? – недовольно спросила Сесиль. – Я ее в первый раз вижу.

– Немка-аспирантка. Они с подругой снимают тот домик.

– Да, я, кажется, видел ее в кампусе, – задумчиво произнес Крис.

– Они позавчера из Европы. Привезли кучу сплетен и новый фильм Фассбиндера.

– Что-то ты больно много знаешь…

– Посудачили немного, по-соседски, что такого? Пойдем, а? Неудобно, соседи все-таки…

От обилия гостей в доме было жарко, даже душно.

В отличие от Ингрид, бледной, апатичной, с припухшими глазами, Шелли выглядела великолепно – гладкая, свежая кожа, вишневое вечернее платье, эффектно обтягивающее «модельную» фигурку. Нил, оказавшийся рядом, с удивлением заметил полное отсутствие украшений и косметики. Протискиваясь мимо Нила, она незаметно для окружающих потрепала его по ляжке.

Нил прокладывал локтями путь себе и Сесиль к фуршетному столу, ломящемуся от яств, невольно ловя обрывки разговоров.

– …программа психологического перепрофилирования, одобренная военно-морским флотом. Представляете, несчастных, одиноких, тоскующих по оставшимся на берегу женам и невестам натуралов будут переделывать в жизнерадостных, самодостаточных геев, живущих полноценной сексуальной жизнью даже в условиях дальнего морского похода, даже на подводных лодках. Видите, и военные бюрократы иногда способны на гуманные решения…

– …Ближний Восток надо заасфальтировать и сделать из него одну большую американскую заправку…

– …Говорят, Андропов управляет страной прямо из палаты интенсивной терапии…

– …поймали в магазине, как обычную воровку. А еще кинозвезда!..

Сесиль с полной тарелкой пристроилась в уголке на кресле, сосредоточенно ела и одновременно слушала Криса, который что-то горячо втолковывал ей, сидя на ручке того же кресла со стаканом воды в руках. Нил, проходя рядом, уловил слова «экспонентная кривая».

– Вот козел! – тихо пробормотал он по-русски.

Ушли они рано – Сесиль очень хотела спать. Нил успел перемигнуться с Шелли, и та вынесла им на дорожку большой пакет всяких вкусностей.

Нил нашел свитер и в нем улегся спать, надо было как-то скрыть от жены следы, оставленные Шелли.

– Что это ты спишь так, еще бы куртку надел! – съязвила Сесиль. И тут же пожалела.

– Я у тебя домработником служу, ты меня уже в кузове возишь, как нелегала-мексиканца, так вот, твоя скотина простудилась. Заводить тебе пора японского робота, они к сквознякам равнодушны. А я живой пока. Бабушка говорила, что при простуде надо тепло на ночь одеться и все пройдет, вот я и спасаюсь родительским рецептом.

Нил врал самозабвенно и убедительно, что свойственно только русскому человеку. Сесиль заглотила сразу и начала хлопотать вокруг него как сильно провинившаяся жена. Нил, конечно, великодушно простил и попросил разрешения выспаться, что и получил в полном объеме. Когда Нил проснулся, Сесиль уже не было дома, и он решил по случаю удивительной победы организовать себе русский завтрак, на который подал сам себе холодное пиво, купленное на бензозаправке, и креветки. За завтраком Нил предался сладостным воспоминаниям, правда, иногда воспоминания прерывались крепкими русскими выражениями – такого с ним еще никто не вытворял.

В супермаркет он съездил в обществе Шелли на автомобиле Ингрид. Сама же Ингрид осталась отлеживаться после вчерашнего.

Вечером Сесиль, неожиданно для Нила, сама зазвала соседок на чашку кофе. Дружеский треп ни о чем затянулся за полночь, а на следующий день все повторилось. Сближению способствовали общие европейские корни, общие европейские воспоминания. Порой Нил ощущал себя лишним в этой компании – единственный мужчина, да и европеец, прямо скажем, весьма условный. Тогда он под каким-нибудь хозяйственным предлогом смывался на кухню, спустя некоторое время к нему присоединялась Шелли. Сквозь негромкий шум кухонных агрегатов было хорошо слышно, как Сесиль и Ингрид, развалившись на диване в гостиной, лениво перемывают косточки тупым американцам.

Дружба имела и практическую сторону. Оказалось, что Шелли очень неплохо владеет компьютером, и теперь они с Сесиль часами просиживали за чертовой машиной, оставляя Нила наедине с Ингрид, малообщительной и мрачноватой с ним и не очень привлекательной по-женски. Более того, Шелли стала брать работу Сесиль себе на дом и на своем компьютере набивать сложные таблицы и графики, терпеливо внося бесконечные изменения, ежедневно возникающие у Сесиль. Для Нила у нее не оставалось времени.