Внезапно Изгримнур пожалел, что рассказал принцу об этом разговоре.

Это все, что нужно Джошуа — еще одна причина, чтобы обвинять себя. Ты должен заставлять его действовать, а не думать, старик. Он становится настоящим волшебником, когда отбрасывает в сторону свои заботы — истинным принцем. Только это может дать нам шане выжить и обсудить все это в один прекрасный день за кружкой вина у горящего камина.

— Может мы уберем с дороги этого идиота и его скотину? — предложил Изгримнур, — Иначе это место скоро перестанет напоминать городскую ярмарку и будет больше похоже на битву при Нирулаге.

— Похоже на то, — Джошуа снова улыбнулся, солнечно, как холодное ясное утро. — Но я не думаю, что идиот-погонщик нуждается в дополнительном убеждении, а мулы обычно не испытывают уважения к принцам.

— Йа-а, Нимсук? — крикнул Бинабик. — Где Сигкинамук?

Пастух обернулся и приветственно поднял свое кривое копье.

— Она у лодок, Поющий Человек, проверяет, нет ли где течи, чтобы бараны не промочили нога, — он засмеялся, обнажив неровные желтые зубы.

— И чтобы тебе не пришлось плавать, потому что ты пойдешь ко дну как камень, — улыбнулся в ответ Бинабик. — А то тебя нашли бы летом, когда уйдет вода — маленького человечка, вымазанного грязью.

— Слитком солнечно, — сказал Нимсук. — Посмотри, как они резвятся. — Он показал на баранов, которые действительно были очень оживлены и даже шутливо дрались, чего они не делали почти никогда.

— Только не позволяй им убивать друг друга, — сказал Бинабик. — Наслаждайся отдыхом. — Он нагнулся и шепнул что-то в ухо Кантаке. Волчица поскакала вперед по снегу, а тролль крепко держался за ее загривок.

Ситки действительно проверяла плоскодонки. Бинабик слез с Каитаки, и волчица, энергично отряхнувшись, побежала к окраине леса. Бинабик с улыбкой смотрел на свою невесту. Она изучала лодки так серьезно, как человек из долины мог бы разглядывать веревки канукского моста через расщелину.

— Как придирчиво! — смеясь упрекнул ее Бинабик. — Большинство наших людей уже переправились. — Он махнул рукой в сторону россыпи белых баранов и групп пастухов и охотниц, которые наслаждались короткой передышкой перед тем как снова пуститься в путь.

— Я должна проследить, чтобы все переправились в безопасности. — Ситка обернулась и раскрыла ему объятия. Некоторое время они молча стояли лицо к липу. — Это путешествие по воде. Одно дело, кота несколько человек отправляются порыбачить на Озере голубой глины, — сказала она наконец, — и совсем другое, когаа мне доверены жизни всех моих людей и баранов.

— Им страшно повезло, что ты так заботишься о них, — уже серьезно сказал Бинабик. — Но забудь о лодках хоть ненадолго.

Она крепко обняла его.

— Забыла.

Бинабик поднял голову и взглянул на долину. Во многих местах снег растаял и появились пучки желто-зеленой травы.

— Бараны будут есть, пока не заболеют, — сказал он. — Они не привыкли к такому изобилию.

— А разве снег уходит? — спросила она. — Раньше ты говорил, что обычно в это время года здешние земли зелены.

— Не всегда. Но зима распространилась далеко на юг, хотя сейчас мне и кажется, что она начинает отступать. — Тролль посмотрел на небо. Небольшие облака ничего не могли сделать с ярким по-весеннему солнцем. — Не знаю, что и думать. Я не могу поверить, что тот, кто заставил зиму продвинуться так далеко, сдался с такой легкостью. Я не знаю. — Он отпустил талию Ситки и стукнул себя кулаком в грудь. — Я пришел извиниться за то, что мы так мало виделись в последнее время. Нужно было многое решить. Джулой и остальные долгие часы провели над книгой Моргенса, пытаясь разыскать ответы, до сих пор не найденные нами. Кроме того, мы изучали свитки Укекука, а это не могло обойтись без моего участия.

Ситки взяла его руку и прижала ее к своей щеке, задержав там на некоторое время.

— Тебе не о чем тревожиться. Я знаю, что ты делаешь… — Она кивнула в сторону подпрыгивающих на волнах лодок. — Так же, как ты знаешь, что должна делать я. — Она опустила глаза. — Я видела, как ты говорил на совете низоземцев. Я не понимала большинства слов, но они выслушали тебя с уважением, Бинбиниквегабеник, — торжественно закончила она. — Я гордилась тобой, муж мой. Я только: мечтала, чтобы мои отец и мать могли видеть тебя так же, как вижу я..

Бинабик фыркнул, хотя и выглядел польщенным.

— Я не думаю, что уважение утку многого бы стоило в глазах твоих родителей, но во всяком случае, спасибо. Низоземцы и тебя высоко ценят — всех наших людей, после того как увидели их в бою. — Его круглое лицо стало серьезным. — И это еще одна вещь, о которой я хотел поговорить с тобой. Ты как-то сказала мне, что собираешься возвращаться в Йиканук. Скоро?

— Я еще не решила, — ответила она. — Я знаю, что нужна отцу и матери, но здесь мы тоже можем кое-что сделать. Низоземцы и тролли в общей битве — может быть, в будущем это даст нашему народу большую безопасность.

— Хитроумная Ситки, — улыбнулся Бинабик. — Но битва может оказаться слишком свирепой для нашего народа. Ты никогда не видела сражения за замок — того, что низоземцы называют «осадой». В таком деле мы можем принести немало пользы, но множество опасностей будет подстерегать нас. А Джошуа и его людям предсточт по меньшей мере две-три битвы такого рода.

Она торжественно кивнула головой.

— Я знаю. Но есть и более важная причина, Бинабик. Мне было бы очень трудно снова расстаться с тобой.

Он посмотрел в сторону.

— Мне тоже было нелегко, когда Укекук взял меня с собой на юг — но оба мы знаем, что есть обязанности, заставляющие нас делать то, чего нам делать не хотелось бы. — Бинабик взял ее под руку. — Пойдем, пройдемся немного — у нас будет мало времени, чтобы быть вместе в грядущие дни.

Они повернулись и пошли назад, к основанию горы, избегая встреч с ожидающими лодок людьми.

— Как жаль, что все эти неприятности отдаляют нашу свадьбу, — сказал он.

— Все это только слова. В ту ночь, когда я пришла, чтобы освободить тебя, мы поженились, даже если бы нам никогда больше не пришлось увидеть друг друга.

Бинабик ссутулился.

— Я знаю. Но слова должны быть сказаны. Ты дочь Охотницы.

— Мы живем в разных шатрах, — улыбнулась Ситки. — Никто не подумает о нас ничего дурного.

— А я не возражаю против того, чтобы делить палатку с юным Саймоном, — парировал Бинабик. — Но предпочел бы тебя в качестве компаньона.

— У нас есть свои радости, — она сжала его руку. — А что ты будешь делать, когда все это кончится, дорогой мой? — Она старалась, чтобы голос ее был спокойным, словно не было никаких сомнений, что это будущее когда-нибудь наступит.

Из-за деревьев появилась Кантака и побежала перед ними.

— Что ты хочешь сказать? Мы с тобой вернемся в Минтахок, или, если ты будешь уже там, я приду к тебе.