Пока Лилиан работала, ее не покидала мысль о том, что она еще никогда в жизни не чувствовала себя так странно. Быть может, она влюбилась в Жака? Она улыбалась, вспоминая прошлую ночь. Ей было очень, очень хорошо, уютно и спокойно. Первый раз в жизни она смотрела в будущее с оптимизмом.

Кофе сварился, и лепешки подрумянились. Лилиан присела, чтобы поесть. Она не хотела будить Жака, он, наверное, сильно устал за ночь. Лилиан заметила миску с маслом, которое почти растаяло, но, судя по запаху, еще не прогоркло. Она стала макать лепешки в масло. Толстая жаба, не иначе как один из жильцов сада Жака, сидела на ступеньках и лениво смотрела по сторонам. Лилиан отломила от лепешки маленький кусочек и кинула ей. Та, не долго думая, выстрелила языком и отправила лакомство в рот.

– Я вижу, ты уже познакомилась с папашей Джо.

Лилиан обернулась. На пороге кухни стоял голый Жак и улыбался.

– Я учуял запах кофе, а это всегда поднимает меня из постели.

Лилиан встала из-за стола и подошла к нему. Жак обнял ее за талию, поцеловал в шею и сел на стул. Лилиан налила ему кофе и положила на тарелку лепешек.

– Я едва нашла кухню, – сказала она с улыбкой. – Кто пристроил все эти комнаты?

– По большей части я.

– Мне нравится твой дом, Жак. Но мне все-таки интересно, почему такой богатый человек, как ты, живет в районе трущоб, а не перебирается в фешенебельный дом где-нибудь в центре?

– Всегда живи в простом доме, Лилиан. Ты можешь покрыть золотом все стулья и повесить люстры везде, – Жак посмотрел на потолок, – хоть на кухне, если тебе того хочется. Но твоя входная дверь всегда должна быть непритязательной. Бедные никогда не переступят порог особняка в поисках исцеления, а богатые будут презирать тебя за попытку вторгнуться в их мирок.

В комнату влетел белый попугай с желтым хохолком. Похлопав крыльями под потолком, он опустился на плечо колдуну и скосил один красный глаз на Лилиан.

– Это Красный Глаз. Он прилетел, чтобы посмотреть на тебя.

– Ну и как, я прошла отбор?

– Он знает, что ты делаешь меня счастливым.

– А это правда?

– О да, сестренка. Причем я заранее знал, что так оно и будет. Боги шепнули мне на ушко. Вот только знать – это одно, а делать – совсем другое. Никто не предупреждал меня, что это будет настолько хорошо. – Он глотнул кофе и восхищенно вскинул брови. – Э-гей, да ты делаешь чертовски крепкий кофе. Да еще и лепешки печешь. Выходи за меня замуж, Лилиан!

Лилиан поперхнулась и уставилась на короля Жака. Он говорил слова, которые она хотела услышать всю свою жизнь, но как-то все было неправильно, не к месту. Да и не все было так просто.

– Ты серьезно, Жак?

– Более чем.

Какое-то время Лилиан просто сидела, глядя в пространство, не зная, что ответить.

– Знаешь, – начала она наконец. – Все не так просто. Я рабыня. И у меня есть Азби.

– Азби полюбит меня, вот увидишь. Меня все дети в округе любят. А что до всего остального… Лилиан, поверь мне, когда я говорю, что все будет хорошо, то так оно и бывает. Не заставляй меня брать мое предложение назад.

– Как ты можешь быть так уверен?! – спросила она дрожащим голосом.

– Я уже говорил, что ждал тебя всю жизнь. Это хвост птицы удачи, Лилиан, хватай его, пока она не упорхнула. Большинство людей проживают жизнь от рождения до смерти, только поглощая пищу, испражняясь и делая детей, не находя по пути ничего иного, того, ради чего и стоит жить. Я говорю о чувствах, Лилиан, о любви, о ненависти, о страхе и об азарте. То, что я предлагаю тебе, это новая жизнь, детка. Я хочу сделать тебя своей королевой. У тебя есть дар, Лилиан, и вместе мы швырнем Новый Орлеан к нашим стопам. Мы заработаем столько денег, что тебе и не снилось. Вуду – очень выгодный бизнес.

– Я всегда считала, что это религия.

– Все верно, Лилиан, а религия и есть самый прибыльный бизнес.

– Но я даже не знаю никаких заклинаний.

– Знаешь, Лилиан, они внутри тебя, нужно просто услышать их. Я помогу тебе настроиться на нужный лад. Скажи «да», крошка. Ты не пожалеешь об этом.

– Я хочу сказать тебе «да», Жак, – осторожно начала Лилиан.

Колдун вскочил, сгреб Лилиан в охапку и понес ее из кухни.

– Пойдем, я покажу тебе день, я покажу тебе ночь, я покажу тебе жизнь, я подарю тебе звезды. Но сначала мы вместе примем ванну, а потом пойдем на площадь Конго.

В саду под огромным дубом, окруженная шелковыми ширмами, стояла огромная кадка.

– Это твоя ванна? – удивилась Лилиан. – Больше похоже на бочку для соления овощей.

– Когда-то так и было, в ней солили кукурузу. Залезай, я покажу тебе, как она работает.

Лилиан забралась в кадку, присела на краешек и подождала, пока Жак присоединится к ней. Колдун прижал ее к себе и указал рукой наверх, где среди мощных ветвей крепилась еще одна бочка размером поменьше. От нее шла веревка, за которую он и дернул. Из дырок, просверленных в дне бочки, притулившейся в ветвях, на них полились струи прохладной воды. Лилиан завизжала от восторга и неожиданности.

– Как здорово, – сказала она. – Что это такое?

– Мой хозяин на Санто-Доминго называл это приспособление душем.

Приняв душ, они оделись, и колдун повел Лилиан в свою сокровищницу. Там, среди множества сундуков, ларей и мешков, набитых драгоценностями и золотом всех стран мира, они снова занимались любовью. Затем Жак открыл ближайший сундук.

– Выбирай, Лилиан, твоя красота заслуживает лучших украшений в этом мире.

В сундуке лежали золотые и серебряные украшения, кольца, серьги, браслеты, диадемы, броши, заколки, цепочки, инкрустированные алмазами, изумрудами, рубинами, хризолитами, топазами или просто украшенные причудливыми узорами. Глаза женщины заблестели, но она не решалась сделать выбор.

– Смелее, – подбодрил ее колдун. – Ты можешь взять столько, сколько на тебя налезет. Давай я помогу тебе.

Он подобрал ей серьги из золота с крупными гранатами, заколку с рубиновым кабошоном. На шею он надел ей несколько золотых цепей, а на лодыжку прицепил браслет с колокольчиком.

– Пусть слышат поступь королевы.

– Я чувствую себя цыганкой.

– Ты королева, королева Вуду, моя королева. И сейчас ты готова, чтобы появиться на площади Конго.

Когда-то, когда Луизианой правили выходцы из Испании и Франции, рабов ограничивали в свободе передвижения и общения. Но после того как Луизиану выкупили, американцы привнесли свои законы и моральные ценности. Появились и новые правила, регулирующие жизнь чернокожего населения. Рабам разрешили по воскресеньям собираться вместе в различных местах в центре города, чтобы они могли отдохнуть и развлечься. В Новом Орлеане таким местом стала широкая улица недалеко от порта, которая вскоре получила название площади Конго.