– Теперь мы на равных. Креаторские возможности давали вам огромное превосходство над нами – простыми, позвольте выразиться, смертными. Согласитесь, так трудно вести переговоры. Выход был один – нейтрализовать вас.

– Ничего себе на равных, – сказал Игорь, морщась от боли – каждое движение губами вызывало ответные вспышки в затылке. – Я валяюсь здесь на шконке – тупой, растительный, как овощ, а вы наставили на меня сразу две единицы огнестрельного оружия. Это равенство? По-вашему, по-фээсбэшному, это равенство?

– Фээсбэ не трогай, – пробасил второй – среднерослый, темноглазый, плотный, сильно набычившийся, и, очевидно, не такой патологически вежливый, как штабс-капитан Шабалин. – Оно, ФСБ, между прочим, таких как ты, от всяких там охраняет, а благодарности от вас вечно никакой.

– Скажите, от кого оно меня охраняет, и благодарность сразу же последует, – сказал Игорь, удивляясь сам себе. Только что мечтал порвать в клочки любого, кто виноват в его теперешнем унизительном статусе, и нате – скатился вдруг в ироничный, неуместный при дикой боли в башке юморок. – Вы, господа тайные агенты, ничем не проявляете свою деятельность – вернее, ничем хорошим. Тайно варите свои гнусные делишки. Каких же вы благодарностей ждете? И за что? За то, что проблему креаторов запустили до кризисного состояния? Или за то, что хорошему человеку в шею стрельнули?

– Это ты что ли хороший? – взъярился плотный. – Да таких как ты…

– Николай, перестань, – одернул его Шабалин. – Ты забыл, о чем поговорить пришли?

– Все он забыл! – встрял Игорь. – У таких как он вечно кулаки чешутся – фингал на морде кому-нибудь нарисовать. И вообще, я не понимаю, зачем вы сюда вместе пришли – не сочетается это как-то. Общая схема понятна – добрый следователь, злой следователь. Только вот действовать вы должны по очереди, а не одновременно…

– Кажется, кто-то тут говорил о сотрудничестве, – протянул Николай. – Так, блин, давай сотрудничать, пока из тебя мозги не вышибли! Болтаешь много!

– Хорошо, буду болтать меньше, – сказал Гоша, сложил руки на груди, уставился в потолок и замолчал.

– Ты знаешь кого-нибудь из креаторов лично? – голос Николая.

Молчание в ответ.

– Ты говорил, что знаешь, как выйти на креаторов, как их отловить. Адреса есть?

Молчание.

Бычок Николай взревел, кинулся к Игорю, совершенно очевидно собираясь применить меры физического воздействия, немедленно напоролся на кулак и оказался на полу, на четвереньках (ударил Игорь со страдальческим выражением лица – голова просто лопалась, любое движение доставляло муку). Шабалин с пистолетом дернулся, но стрелять не стал.

– Злой следователь себя не оправдал, – сказал Игорь, медленно приходя в себя, чувствуя себя пациентом зубоврачебного кабинета. – Попробуем теперь с вами, Павел Сергеевич. И не вздумайте драться – хоть я сейчас и не в форме, скрутить вас обоих сил у меня хватит. Лежу и не дрыгаюсь только из-за врожденного пацифизма.

Врал он. Врал безбожно. Все силы его ушли в этот единственный удар – слава Богу, точный. Пожалуй, сейчас Игорь и встать не смог бы без посторонней помощи.

– Прошу прощения за Николая, – Павел Сергеевич скорбно сжал губы. – Нервы у него немножко не в порядке – это после работы в Чечне. Мы действительно хотим сотрудничества, причем очень тесного. Нам очень нужна ваша помощь, Игорь Михайлович.

– Зачем же вы приволокли сюда этого? – Игорь показал на Николая, уже поправившегося, вставшего на ноги, зыркающего на Гошу мрачнейшим взглядом. – Он же психопат натуральный. Его вообще к делу подпускать нельзя.

– Извини, Игорь, я действительно того, не по делу сорвался, – сказал Николай, – день сегодня такой тяжелый, с утра все наперекосяк идет. А здесь я потому, что занимаюсь этими самыми креаторами. Я это дело веду еще со времен Селещука, поэтому еще неизвестно кто кого привел – Павел меня или я его. Достали меня эти креаторы в последнее время просто до невозможности, а тут вот тебя – креатора – увидел, нервы и не выдержали. Извини.

– Стало быть, ты – начальник группы? – спросил Игорь, переходя на ты и подчеркивая тем свое равенство.

– Что-то вроде этого, – уклончиво сказал Николай.

– И в каком же звании? Кстати, фамилию свою тоже неплохо бы назвать, и корочки соответствующие показать.

– Попозже. Рановато пока.

– Что-то вы неправильно делаете, господа офицеры, – заявил Игорь, поворачиваясь на бок и приподнявшись на локте. – Точнее, делаете неправильно все, что только можно, и вызываете у меня этим крайнее недоверие. Может, я чего-то не понимаю, но, по-моему, вы должны были привести меня в нормальный кабинет, взять показания, посвятить в курс дела, дать мне определенный допуск и познакомить с вашими документами – с той информацией, которая у вас уже имеется. А вместо этого валяюсь в какой-то конуре под прицелом пистолетов и подыхаю от головной боли. Это называется незаконный арест без ордера, и вы сами прекрасно понимаете, чем это пахнет.

– Все не так просто, Игорь Михайлович, – начал Шабалин. – Имеются определенные трудности, которые могут стать препятствием…

– Давай я скажу, – перебил его Николай. – Проще надо говорить. Ты, Игорь, жить хочешь?

– Допустим, хочу.

– Мы тоже хотим, чтобы ты жил. Поэтому ты здесь и валяешься.

– Не вижу связи.

– Ты – в розыске, Игорь. Ты скрываешься уже семь месяцев, тебя ищут по всей стране.

– Что-то я не слышал, чтобы меня объявляли в розыск, – заявил Гоша. – Я бы давно об этом узнал.

– В официальном розыске ты не числишься, но на самом деле тебя ищут очень даже активно. Конторе известно, что ты – креатор, и что именно ты убил Селещука. И на фоне всех этих дел с креаторами, которые сейчас разворачиваются, ты – подозреваемый номер один. Если бы мы с Пашей привели тебя официально – вот он, Игорь Маслов, сам явился, то я гарантирую, что сделали бы тебе ордер за пять минут, и сидел бы ты сейчас не в комнатке с мягкими стенками, а в изоляторе временного содержания, в компании убийц и всякого ворья.

– Так вы что – не контора? Почему ты говоришь о ФСБ в третьем лице?

– ФСБ мы, – мрачно буркнул Николай. – Только мы с Пашей за дело болеем, понимаешь? В городе по поводу креаторов сейчас такое творится… черт ногу сломит. Официально этим делом УВД занимается, а мы так – с боку припека. А если глубже копнуть, то тут вообще толпа заинтересованных – у нас в конторе несколько групп, каждая под себя это дело тянет. У увэдэшников тоже трам-тарарам – финансовые боссы на них давят, боятся, что продажи электроники упадут. Да еще всякие банкиры суются, администрация города, даже политики – у всех свои интересы. Если бы ты выплыл на свет божий – порвали бы тебя на куски сразу. Ну, скажи, что нам с Пашей делать было в такой ситуации? Тебе сразу все выложить – так ты бы моментально понял, во что вляпался, сдрейфил и сбежал. И снова нам самим в этом дерьме разбираться… Появился ты неожиданно, застал нас врасплох, времени соображать у нас не было, поэтому мы сделали первое, что на ум пришло – вкатили тебе дозу кое-чего, чтоб нас не поубивал, а переговоры отложили на потом. Вот, сейчас и разговариваем, объясняем тебе ситуацию. Въезжаешь потихоньку?