Прапорщик Валентир

22 июня 6-45 МСК

год пока непонятен

р-н местечка ЛОКАЧИ

Направление поиска

северо — запад

Следуя уже второй раз за этот нелегкий день по знакомому маршруту, я неотступно думал о близких людях, которые остались в том времени, откуда мы, черт, как правильно сказать: выпали? нет! свалились? тоже нет! прилетели? нет! О-о-о !!! перенеслись!

В глубине души я до сих пор не был готов согласиться с произошедшим. Мне всё кажется, что сейчас появится посредник-генерал и, прокашлявшись для солидности, скажет: —— Товарищи! Вы все! Все до единого принимали участие в эксперименте особой важности. Мы за всеми событиями очень внимательно наблюдали и в случае возникновения любой нештатной ситуации мгновенно бы прекратили ход эксперимента. Но вы на «круглое отлично» выполнили все пункты запланированной нами программы испытаний и по решению командования, весь личный состав будет поощрен...

В этот момент БТР резко качнуло, и я улетел с сидения ногами вперед, прямиком под щиток. Негромко пустив матерка, смог быстро усесться назад на седушку и увидел, что мы подъезжаем к месту, где совсем недавно расстреляли машину диверсантов из полка 'Бранденбург-800'. Прижав к горлу ларингофон, приказал водителю БТРа остановиться.

— Хлопцы, смотреть в оба! Песочницы дома остались. Как я учил — каждый в своем секторе...

Выбравшись из БТРа, я подошел к остову машины, в нос густо пахнуло жаренным мясом. Да… все что могло сгореть уже сгорело. Машина стояла на дисках, внутри бывшего кузова был обгоревший мотоцикл. Обойдя остатки машины, в кювете я увидел оторванную ногу. В увиденном было что то неправильное, уже пройдя мимо, я вернулся, еще раз посмотрел на ногу и понял, что привлекло внимание — сапог, точнее его подошва, подбитая гвоздями с квадратной головкой.

За время службы я встречал разную обувь, более того нас специально учили отличать обувь потенциального противника от обуви нашей армии. В Афганистане, я сталкивался с тем, что когда моджахедам начали через Пакистан поставлять натовское обмундирование, наш спецназ переобулся в специальную обувь, где верх был наш а подошва одной из армий НАТО, и помимо всего развернутая наоборот, там где носок на самом деле пятка. Это что же получается? Еще немцы придумали этот фокус? Разрезав штык-ножом голенище и стащив сапог с ноги, я вернулся к БТРу. Вызвав по рации капитана ЧервонИя доложил ему о сделанном мною открытии.

— Киреев! — Обратился к одному из бойцов. — Там, в сгоревшей машине, я видел несколько топорищ и какие то цепки, наподобие мотоциклетных, принеси, сейчас любой ржавый гвоздь за богатство будет.

Без приключений доехав до самолета, солдаты проверили местность, и только убедившись, что все нормально, наши военные инженеры приступили к работе. Лично проинструктировав каждого бойца охраны и указав позицию вокруг самолета, я со своими ребятами поехал дальше, согласно полученного приказа командира дивизиона.

Сейчас нашим основным заданием было ведение разведки в направлении Владимира-Волынского. С самого утра отсюда была слышна канонада. Она то стихала, то опять набирала силу. Проехав с десяток километров от сбитого 'Хейнкеля', уже ввиду окраины города, загнали БТР под густую сосну, пришлось даже нижние ветки поднимать. Зато маскировка получилась на славу. Мы с бойцом, который тащил ящик с оптикой, поднялись на ближайшую высотку и развернули ТЗК (труба зенитная командирская, кратность 10х). Установив и отрегулировав под себя, начал осматривать окружающую местность. В первую очередь навел прибор на Владимир-Волынский. Древний город дымил пожарами. Почти строго на север, в километрах пяти, пара девяток двухмоторных бомбардировщиков производила штурмовку какой то наземной цели. При десятикратном увеличении, которое давал прибор и светосильной оптике я мог наблюдать за тем, что происходит в радиусе километров до десяти не сходя с места. То что я без прибора определил как «какой-то наземной цели», оказалось колонной наших войск, которые очевидно выдвигались к границе.

Не раз наблюдая в Афганистане, как наши летчики наносят БШУ (бомбо-штурмовой удар) по лагерям моджахедов, я реально представлял что происходит сейчас на дороге. При этом ни воздушного, ни зенитного прикрытия я не заметил. Продолжая дальше осматривать местность, ни на секунду не отрываясь от окуляров, приказал бойцу развернуть полевой телефон, чтобы связаться с «Гвоздикой». На запад от меня, южнее города отчетливо слышалась канонада и там также в небе кружили немецкие самолеты. Через ТЗК я отчетливо различал кресты на крыльях и фюзеляжах, а также свастику на хвосте самолетов. Там шел сильный бой. Наконец боец сказал:

— Готово! Та-а-щ прапорщик!

Взяв трубку и нажав тангенту я начал вызывать дивизион: — «Гвоздика»! «Гвоздика»! я «Брикет» прием!

— «Брикет»! Я «Гвоздика» слышу вас «хорошо»!

— «Гвоздика» дай «Первого»!...

— «Первый» здесь! Слушаю вас! Прием!

Я доложил об увиденном...Выслушав меня Нечволодов сказал: «Ждите»!

Пока я ждал вызова от подполковника, на связь вышел 'Овод' и предупредил, что с запада на высоте метров восемьсот, в нашем направлении летит малоразмерная, тихоходная цель, приказал понаблюдать за ней и затем доложить.

Наведя трубу в указанном направлении, увидел самолет, который по первому впечатлению был больше, чем 'Мессершмитт'. Из за крыла, расположенного выше фонаря кабины, неубираемых шасси и косых стоек мне почему-то пришло на ум слово 'кукурузник'. На крыльях, через мощную оптику прибора