Спрятаться в монастыре он решил интуитивно, наугад, но такой поступок оказался абсолютно верным. На это печальное место, заваленное застывшими окровавленными трупами, никто не желал возвращаться. Похоже, люди ротмистра Затаулина не собирались искать Постнова. Возможно, они арестовали в городе человека, похожего на него. Николай Ростиславович был в безопасности, но страшно замерз в каменной келье, где сами стены будто источали холод. Он мог разложить костер, но не рискнул выйти днем за валежником. Уже в темноте Постнов собрал вокруг монастыря немного хвороста и разжег в своем убежище огонек, который немного согрел его.

Он не спал всю ночь, поддерживал огонь и думал. Думы были невеселые. Николай слишком размяк от размеренной, сладкой семейной жизни, не в меру дорожил ею и не желал потерять ее. Он берег себя для Анастасии и едва не проворонил порученные ему сокровища.

Да и почему, собственно, не проворонил-то? Может быть, холодные трупы его женщины и ее бестолкового братца уже давно лежат в снегу? Пьяные белогвардейцы делят бриллианты, извлеченные из-под половиц, и хохочут над незадачливыми хозяевами!

Он сплоховал, бросил порученный ему пост, любимую женщину и спасал свою шкуру. Да, Николай был вынужден бежать. От мертвого никакого толку, это факт. Но если Анастасия погибла или бриллианты разграблены, то зачем тогда ему жизнь? Вопрос не в том, правильно ли он сделал, спасая в первую очередь себя. Надо, чтобы это послужило на пользу всем и в первую очередь Советской республике.

Его никто не посмеет объявить трусом и предателем. Он вернется и все исправит. Ведь ничего непоправимого пока еще не произошло. Анастасия действительно сумеет договориться с белыми лучше него. Ведь она из той же породы. Много лучше всех прочих, но сумеет найти с ними общий язык. И этот ее братец, он ведь тоже белый.

Постнов чувствовал слабость своих умозаключений. Если бы Анастасия умела договариваться, то ничего не случилось бы сразу. Но ведь офицерик ей не поверил. Ах, дьявол! Как же все глупо получилось! Кто мог подумать, что именно этот ключ привлечет внимание унтера? Хотя, наверное, дело вовсе не в ключе. Белые пришли сюда совсем не для того, чтобы раздавать поклоны и комплименты.

К исходу ночи Постнов уже не мог больше терпеть. Он решил вернуться домой во что бы то ни стало. Если Анастасия погибла, то он примет это стойко, как положено бойцу. Николай просто будет продолжать свое дело. За революцию уже было пролито немало крови, и это еще не конец великой битвы.

Он вернулся бы в любом случае. Ему уже невмоготу было сидеть в ледяной келье, на голодный желудок, терзая себя худшими предположениями. Пусть уж лучше Николай будет знать правду. Второй раз он не ударится в бега.

До дома Постнов добрался без приключений. Дворы, засыпанные снегом, обледеневшие кусты, узкие скособоченные тропинки между заборами все казалось заброшенным и безжизненным, похожим на декорацию в театре. Город притаился, ожидая, когда уйдет опасность.

Постнов полагал, что белые не станут задерживаться в городке надолго. Насколько он понимал ситуацию на фронте, положение отряда Затаулина здесь было рискованным и бесперспективным. Решившись на дерзкий рейд, ротмистр вряд ли захочет оказаться в окружении. Держать оборону он долго не сможет. Значит, беляки должны скоро уйти. Лишь бы уже не случилось худшего!

Оказавшись у себя в саду, Постнов осмотрелся. Снег во дворе был истоптан и перекрещен следами – последствиями его побега. Дом был погружен в сумерки и казался пустым. Многие соседи уже растапливали печи, но из трубы над их с Анастасией домом дым не шел. У Постнова нехорошо екнуло сердце. Он стал красться вдоль стены, пробираясь к крыльцу, увидел входную дверь, сорванную с петель. Она валялась в стороне, наполовину уйдя в снег.

«Вот дьявол! – холодея, подумал Николай Ростиславович. – А дело-то совсем плохо!»

Тут он услышал неспешный перестук конских копыт. Кто-то скакал по безлюдной улице, приближаясь к их дому. Постнов замер. Топот оборвался за воротами. Громко фыркнула лошадь. Кто-то спрыгнул на землю, что-то невнятно проговорил. Постнов медленно отступил назад и затаился среди кустов и сугробов.

Заскрипели ворота, во двор вошел невысокий ладный офицер в полушубке и заломленной чертом фуражке. Он вел под уздцы лошадь, а за ним, безвольно опустив руки, брела Анастасия. Она выглядела так, будто ее, тяжело больную, силой подняли с постели и заставили выполнять тяжелую работу. Не глядя по сторонам, женщина медленно поднялась на крыльцо и исчезла в доме. Офицер привязал коня к столбику перил, одернул полушубок и пошел вслед за хозяйкой. Наступила тишина.

Постнов подождал немного и осторожно прокрался в сени. В доме по-прежнему было тихо. Вдруг через порог навстречу ему, словно незрячая, шагнула Анастасия. Николай вырос перед ней, предостерегающе поднес палец к губам. Она отпрянула, подавив возглас испуга. Постнов схватил ее за руки.

– Ты жив! – прошептала Анастасия. – Я так счастлива, что ты уцелел! Константин тоже спасен. Я выкупила его. Ты возненавидишь меня – я заплатила за его свободу бриллиантами. Взяла немного, всего одну горсть.

– Что?! – Постнов скрипнул зубами от ярости. – Ты посмела взять бриллианты, которые я должен был беречь как зеницу ока? Ты понимаешь, что натворила?

– Я не могла допустить, чтобы брата убили, – почти плача сказала она. – Разве человеческая жизнь не стоит бриллиантов?..

– Жизнь твоего брата точно их не стоит! – зло сказал Николай Ростиславович.

Анастасия отшатнулась, словно он ударил ее по лицу. Постнов не остановился. Сейчас ему не было ее жаль. По сути дела, она предала его, променяла на своего брата-беляка.

– А этот золотопогонник что тут делает? – гневно спросил Николай.

– Этот подпоручик потребовал от меня остальные бриллианты, – растерянно пробормотала Анастасия. – Он сейчас как раз…

Постнов не дослушал, оттолкнул ее и вошел в комнату, нащупывая в кармане лимонку. Дверь в спальню была отворена, и он мог видеть спину офицера, который что-то делал, сидя на корточках. Кровать была сдвинута, половые доски разобраны. Не оставалось никаких сомнений в том, что офицер уже добрался до сокровищ.

Постнов услышал легкий щелчок замка в железном ящике, а потом счастливый тихий смех подпоручика. Ярость душила Николая. Он сорвал чеку и метнул лимонку в угол спальни, туда, гдe сидел офицер. Дом вздрогнул от взрыва, но устоял. Постнов вбежал в комнату, засыпанную мусором, пропахшую гарью, и поспешно стал закрывать досками вход в подпол, где лежало окровавленное тело подпоручика. Если звук взрыва привлечет сюда белых, они не сразу поймут, в чем дело. Потом Николай подвинул на место кровать, подхватил ящик с бриллиантами и выскочил в сени. Бледная как полотно Анастасия бросилась ему навстречу.

Он отстранил ее и сказал сквозь зубы:

– Уходи немедленно! Спрячься у кого-нибудь!

– А ты?

– А я в другую сторону, – с непонятной ему самому жестокостью сказал Постнов. – Замаливать грехи. Свои и твои.