Нинка, услышав это, перестала смеяться, едва не взрываясь от злости.

– Пойдем, милый, – царственно цапнула она Матвея под руку. – Нас это не касается – мужские треугольники, – уточнила она.

– Да, мы с тобой под радужными флагами не ходим, – усмехнулся тот и поцеловал белокурую девушку в щеку.

На него тотчас пристально уставились три весьма недобрых молодых человека, позабыв о распрях между собой. Каждый из них счел сей намек за оскорбление. Кажется, назревал новый по своим масштабам конфликт.

– Ну-ка, повтори, – медленно двинулся на Матвея Келла, у которого от ярости перед глазами замерцали алые полосы.

Однако на этом противостояние их и закончилось.

– Пошли вон, наркоманы! – раздался, наконец, голос Семеновны из-за дверей. – А то милицию вызову!

Валерий, не будь дураком, тотчас отступил к лестнице – видеться с бабушкой Насти для него было очень опасно.

– Сейчас – полиция, – тотчас отреагировал Келла. Дверь одной из квартир приоткрылась, и в подъезд высунула нос Семеновна.

– Так-так-так, – оглядела она присутствующих, аки злейших врагов. Особенного взгляда удостоилась Веста в своем откровенном наряде – при виде нее добрая бабушка просто сплюнула под ноги. – Знакомые морды, – заприметила она и Антона, которого знала, как парня Катьки Радовой. – Буяните, значит?

– Мы в гости пришли, – лучезарно улыбнулась ей Нинка и демонстративно потянулась к звонку в квартиру подруги.

– Вижу я, какие гости. Непотребством занимаетесь? – осведомилась Семеновна. – Щас живо вас в отделение-то доставят, – помахала она трубкой телефона, явно собираясь позвонить, куда следует.

– Бабушка, закрой дверь, – появилась из глубины квартиры и Настя. Она осторожно выглянула из-за ее плеча, удостоверилась, что Валерия среди орущих в подъезде нет, нехорошо глянула на Нинку, которую терпеть не могла, игриво помахала Антону и захлопнула дверь.

Антон в это время молча нажал на кнопку вызова лифта, и тот моментально распахнулся. Он точно знал – если сейчас встретится с Катриной, отпустить во второй раз он ее не сможет.

– Пошли, – хмуро бросил он Келле. Тот, одарив Матвея еще одним весьма недобрым взглядом, тоже зашел в лифт. Веста поспешила следом.

Последнее, что видел злой Келла перед тем, как створки захлопнулись – поцелуй Демоницы и ее хлыща. Она стояла к нему спиной, и барабанщик мог видеть чужие мужские руки на ее талии.

Они упоенно целовались.

Келла до боли стиснул зубы, и когда Веста попыталась прильнуть к нему, отодвинул ее в сторону.

– Не сейчас, – проговорил Келла, вмиг словно протрезвев и став жестче, злее, чем был на вечеринке. Внутренний огонь его вдруг потух, оставив золу.

– Я тебя обидела? – жалобно спросила девушка. Кей понимающе посмотрел на синеволосого друга и хмыкнул, но вновь промолчал. Выглядел он усталым – очередная бессонная ночь давала о себе знать. Ну а все мысли его были о Кате, и о таких мыслях ей не следовало знать.

– Нет, – односложно отвечал синеволосый музыкант. Веста соблазнительно улыбнулась, и ладони ее скользнули по его груди и рельефному животу вниз, к самому ремню. Действовала она очень настойчиво. Кей, видя это, только усмехнулся.

– Я же тебя попросил, – сказал Келла, убирая ее руки. Повторять дважды он не особо любил.

Веста словно и не услышала: глядя ему прямо в глаза, она продолжала свою игру.

– Ты не слышала меня? – запустил пальцы ей в волосы довольно грубым движением барабанщик.

– Слышала, но… Я тебе больше не нравлюсь? – закусила Веста губу, не совсем понимая, почему ее спутник так изменился. Только что был горяч, а теперь…

– Нравишься, малышка, – холодно улыбнулся молодой человек, больно накручивая прядь ее волос на палец. – Ты хочешь прямо здесь? – вдруг жестко спросил он. Его злость никуда не делась.

– Что? – растерялась Веста. – Но тут он, – взглядом указала она на Кея.

– Ничего страшного, – зловеще произнес Келла, окидывая взглядом ее аппетитную фигуру с ног до головы.

– Я закрою глаза, – с готовностью подтвердил солист НК.

Палец Келлы застыл над кнопкой «стоп».

– Ну как? – с любопытством спросил он, беззастенчиво задирая ей и без того короткую юбку. Девушка отвела взгляд, но отказом не отвечала, впрочем, как и согласием.

За нее ответил распахнувшийся с традиционным сиплым кашлем лифт. Келла убрал руку и, широко улыбаясь, сказал:

– Дамы вперед.

Веста как-то странно улыбнулась, но все же вышла и первой оказалась на улице, на которой уже светало.

Келла, достав сигареты, уселся на забор, но почти тут же вскочил, ругаясь, – оказывается, забор, как и лавки, оказался обмазан чем-то липким.

Это была вынужденная мера пенсионного патруля, с генератором идей в лице Фроловны. То, что около подъезда постоянно собирается молодежная компания, которая шумит и мусорит, ей порядком надоело, и потому забор с лавками был обмазан этакой липкой смесью, напоминающей нечто среднее между клейстером и клеем «Момент».

Келла угодил штанами прямо на эту потрясающую смесь, и, конечно же, настроение это ему не повысило. Он был так зол, что Кей даже не стал смеяться в голос, пряча улыбку за костяшками пальцев, которые прижал к губам. Веста же смотрела на шипящего проклятья синеволосого музыканта с некоторым изумлением.

– Просто он употребляет, – просветил ее фронтмен «На краю», пока друг не слышал. – Нестабильное настроение, все дела. Не бери в голову.

Келла все же нервно покурил, и они сели в машину, правда, везти Весту к себе барабанщику уже не хотелось. Он совсем остыл. Спросил только адрес черноволосой девушки и всю дорогу молчал, играя во что-то в телефоне и изредка чертыхаясь. Зато разговаривали водитель и Кей, и Веста внимательно слушала их, словно запоминая.

– Я тебе позвоню, – лениво сообщил Келла, когда машина затормозила около ее дома в одном из спальных районов города.

– Но ты же не знаешь мой номер, – приподняла бровь Веста, а синеволосый лишь расхохотался в ответ.

Он протянул ей свой телефон.

– Забей номерок, малыш. Запиши себя Готической Деткой. Чтобы я запомнил.

– Как скажешь, – улыбнулась в ответ девушка.

Ее взгляд встретился со взглядом Кея, который смотрел на нее через зеркало заднего вида, и Веста неожиданно улыбнулась – не соблазнительно или вызывающе, как Келле, а совсем иначе – тонко, с долей иронии.

Вскоре она покинула машину и направилась к крайнему подъезду безликой высотки со спящим двором.

– Она мне не нравится, – сказал Кей задумчиво.

– Фанатка, которой не обломилось, – только и сказал Келла, забыв, как неистово хотел оказаться с Вестой наедине.