— Я очень надеюсь, — ответила королева, — что теперь, когда он женат, у него появится чувство ответственности. Нам не нужен скандал.

— Нет, — сказал король. — Опасно. Много волнений. Люди протестуют. Плохо живут. Дорого стоит еда. Спасибо Питту. Хороший молодой человек... но самонадеянный... очень самонадеянный, а, что?

— Мне кажется, мы должны быть благодарны мистеру Питту, — ответила королева.

— Сдерживает Георга. Немного умерил его любовь к Фоксу, а, что?

— Да. Он победил Георга в Палате с помощью Билля о регентстве.

Король вздрогнул. Он ненавидел напоминания о том времени, когда был не в состоянии править.

— Не нужны скандалы, — сказал он. — Очень плохо. Не могу не думать о том, что случилось во Франции. Король и королева... казнены. Я иногда думаю о них по ночам.

— Я скажу докторам, чтобы дали вам какое-нибудь снотворное.

— Не могу спать... думаю о сыновьях. Десять бессонных ночей подряд я думал о них. Где вы еще видели таких парней — всегда у них неприятности. Это все из-за женщин и... денег. Не знаю, почему, а? Я воспитывал их строго...

— Может быть, слишком строго, — холодно ответила королева, но король ее не слышал. Его мысли снова вернулись в прошлое.

Неожиданно королева проговорила:

— Я думала об Уильяме и его актрисе...

— Эта Джордан. У них уже второй ребенок. Позор. Они живут, как женатая пара в Питерсгеме, она играет в театре, и они заводят детей.

— Не собираетесь ли вы поговорить с Уильямом?

— Что я могу ему сказать?

— Вы можете сказать ему, что надо остановиться. Ему еще не время заводить семью... мы найдем ему принцессу.

— Кажется, они живут... прилично.

— Прилично! Они не женаты! Актриса, которая играет в мужском костюме, и каждый, у кого есть деньги на билет, может глазеть на нее!

Мысли короля вновь вернулись в прошлое, и он увидел, как молодой человек приезжает в уединенный домик, где живет прекрасная квакерша. Они нежно любили друг друга, ждали ребенка, он был принцем Уэльским, а потом и королем. Он понимал Уильяма и не хотел быть с ним слишком суровым.

Королева между тем продолжала:

— Георг жил с Марией Фицгерберт, и никто не знал, женаты они или нет. Потом у него были связи с другими женщинами, и вот теперь он женился на Каролине. Но я боюсь, что они не станут жить вместе. Уже и Фредерик не живет со своей женой, которая устроила настоящий зверинец в Отланде, я уверена, что у него достаточно любовниц. И вот теперь Уильям... Куда ни посмотри — всюду одни скандалы. Георг наконец женился, Фредерик женат. Пора и Уильяму жениться.

— Существуют Георг и Фредерик. Кто-нибудь из них обеспечит наследников, а, что?

— Вы так думаете? Георг уже терпеть не может свою жену. Фредерик не намерен жить со своей. Кто будет на троне после нас?

— Все зависит от Георга и его жены, что между ними произойдет, а, что?

— Вы хотите сказать, что если у них будут сыновья... или дочери... если у них будут дети... вы оставите Уильяма в покое, и пусть они... пусть он живет со своей актрисой?

— Не вижу причины, почему бы нет.

— Итак, все зависит от жены Георга — подарит ли она нам наследника.

— Да, от этого зависит многое.

— Хочу вас предупредить: я не собираюсь молча стоять в стороне и аплодировать незаконному союзу королевского сына и актрисы.

— И что вы собираетесь им предложить, а, что?

— Я найду возможность оторвать Уильяма от этой женщины. Конечно, он должен жениться.

— Подождем и посмотрим.

Вскоре прошел слух, что принцесса Уэльская ждет ребенка. Принц Уэльский выражал по этому поводу бурную радость и ясно дал понять, что не собирается больше иметь ничего общего со своей женой. Король был доволен тем, что его невестка так быстро доказала свою возможную плодовитость: ему очень не хотелось вмешиваться в жизнь Уильяма. Однако королева зорко следила за всеми своими сыновьями и твердо решила, что не потерпит связи даже третьего сына с играющей на сцене артисткой.

Дороти была очень удивлена, когда получила письмо от Мэри Робинсон с приглашением навестить ее и обсудить новую пьесу, которую Мэри написала и в которой главная роль предназначалась ей. Дороти испытывала одновременно и удивление, и любопытство, ибо ей было известно, что миссис Робинсон — та самая Утрата, которая одно время была любовницей принца Уэльского, и с которой был связан большой скандал. Она решила не отказываться от приглашения и приехала к миссис Робинсон, жившей вдвоем с дочерью.

Миссис Робинсон протянула Дороти руку, попросив извинения за то, что не может подняться ей навстречу.

— Чтобы встать с кресла, мне нужна помощь: ревматизм.

Говоря это, она смотрела вокруг себя таким патетическим взглядом, что Дороти без труда распознала в ней трагическую актрису.

— Так мило с вашей стороны навестить меня, — продолжала Утрата. — Я была уверена, что вы приедете. Я наслышана о вашей доброте. Не так давно и я была в такой же ситуации. Так похоже. Люди толпами ходили на мои спектакли, как сейчас ходят на ваши.

— Я знаю, — ответила Дороти. — Кто же не знает миссис Робинсон?

Утрата опустила ресницы. Она была очень тщательно накрашена и выглядела весьма женственной в неярком шелковом наряде, отделанном кружевами. «В молодости она, наверное, была очень хороша», — подумала Дороти.

— Меня все звали Утратой, в «Зимней сказке» я имела огромный успех. Он сидел тогда в ложе... на балконе, вы, конечно, знаете эту ложу. Я никогда этого не забуду. Принц Уэльский не видел никого, кроме меня. Как приятно поговорить с кем-нибудь о театре! Я так часто думаю о тех днях. А теперь я такая беспомощная, вы видите... Слава Богу, за мной ухаживает дочь. У вас ведь тоже дочери, миссис Джордан? Какое счастье! Когда ты одинок... забыт... только дочь может тебя утешить!

— Вы выглядите, как человек, о котором... заботятся. Но вы хотели поговорить со мной о вашей пьесе, — сказала Дороти.

— Я собираюсь просить вас ее прочесть. Мой писательский труд сейчас очень важен для меня. Мы живем на то, что я зарабатываю... и моя пенсия, конечно. И, как видите, живем неплохо.

— Прекрасно, — ответила Дороти.

Утрата отреагировала на этот ответ одним из своих театральных жестов.

— Вы ведь знаете, как обычно бывает у нас, артистов. Мы привыкаем быть всегда на виду, заметными, потом вдруг оказывается, что тебя все забыли, ты одинок... в долгах. Мне кажется, я могу довериться вам, миссис Джордан... ведь я тоже когда-то играла на сцене.

— Вы считаете, что в вашей пьесе есть роль для меня?