– Темно в конце строки… на площади полки… – пел ящерка.

–… привет… мы будем счастливы теперь и навсегда… – пел ящерка.

В этот момент он был удивительно похож на солиста группы «Сплин», превратись тот в интеллигентную санкт-перебуржскую ящерку, и реши спеть что-нибудь, стоя на столе на задних лапках… Закончив петь, ящерка смахнул с мордочки слезу, и продолжил.

– Все не вечно, – сказал он, – и сик транзит глория в манду.

– Мунда, манда, монди, – сказал он.

– И на старика нашлась проруха, – сказал грустно ящер.

Этой прорухой оказалась известная политик-женщина Молдавии, с неизменно низким рейтингом и злым взглядом Медузы Горгоны, не получившей кредит на посещение косметического салона.

– Людмила Белькова! – воскликнул Ансельм.

– Верно… – грустно сказал ящер.

Попросил сигарету, закурил, и облокотился на хвост. Выпил еще.

– Вообще-то, я давно бросил, – сказал он, поймав недоуменный взгляд Ансельма.

– Но как человек, – сказал он.

– А как ящер, и покуриваю, и выпиваю, и матом поругиваюсь, – сказал он.

…Оказалось, что Людмила не просто неудачливый политик, но еще и представительница старинного рода ведьм. Лоринков даже написал про них разоблачительную книгу – «Вадул-луй-водские ведьмы», – и собрался кому-нибудь продать. Безуспешно…

– Рейтинг у этих сучек был такой низкий, – пожаловался ящер, – что никто не хотел покупать на них компромат.

– И что же вы сделали? – спросил с интересом Ансельм, понимавший, что каждое слово этой удивительной беседы стоит пяти курсов занятий со старыми пердунами, в СССР учившими детей крестьян марксизму, а в Молдавии перешедшие на политологию.

– Я поднял им рейтинг! – воскликнул ящер.

Путем интриг, очернения конкурентов, и прочих штучек, нечистоплотный pr-щик поднял рейтинг женщины-политика, после чего продал компромат на нее обеспокоенным конкурентам.

– А именно, твоему боссу Филату… – сказал грустно ящер.

Ансельм кивнул. Об этой истории знали все. Премьер-министр сумел всего за ночь убедить Людмилу Белькову покинуть пост спикера, оставить свою партию и удалиться в изгнание в монастырь Хынку. Как? Об этом гадала вся страна… Ведь премьер удалил сильнейшего соперника на политической сцене. Каким образом? На каких струнах души Людмилы сыграл этот жестокий и бескомпромиссный политический деятель, писала газета «Независимая Молдова» в своей острой политической передовице. Теперь Ансельму все стало понятно.

– А дело-то… было в… – сказал ящер.

– И на… – сказал ящер.

– Потому что если в… то.. по.. – объяснил он.

– И тогда уже хочешь не хочешь, а получаешь прямиком в…. – пояснил он.

– Ну и вертись как уж на сковородке с…… – расписал он так красочно, что Ансельма стошнило.

– Вот такая муйня, пионер, – сказала ящерка.

– Еще выпить есть? – спросила она.

– Ты, кстати, с какого факультета? – спросила она.

– Политологический, – сказал Ансельм, поправив очки.

– Оно и видно, очкарик ты гребанный, – сказал ящер.

– Переводись на журфак, пока не поздно, – сказал он.

– Там хотя бы бухать научишься, – сказал он.

После чего махнул хвостом и разбил рюмку, но махнул лапкой.

– На счастье, – сказал ящер.

Потребовал еще бутылку и продолжил. Увы, в монастыре женщина-политик набралась святости и прокляла своего врага, из-за которого потеряла все. Навела на него священную молдавскую православную порчу. За двадцать тысяч долларов Молдавская Митрополия разрешила провести в монастыре черную мессу, и в ходе ее pr-щик Лоринков была заколдован… Только представь, жаловался ящер.

– Сижу я с блядьми и коньяком, – говорил он.

– А тут трах, бах, – говорил он.

– И я уже ископаемое, причем в буквальном смысле, – говорил он.

Загадочное исчезновение Лоринкова наделало шуму. Со временем все сошлись на самой правдоподобной версии – тайный уход в лечебницу по профилю алкогольной и наркотической зависимости…

– Но проклятие не вечно! – жарко дыхнул коньяком ящер в лицо Ансельму, отчего студента стошнило еще раз.

В полнолуние – узнал Ансельм от ящера Лоринкова, – когда на небе зажжется путеводная звезда Молдавии по имени Альдебаран, заклятие можно снять. Для этого нужно пролить кровь красивой юной девушки на розу, после чего закопать их – розу и девушку, – под дубом.

– И тогда я покажу всем, наконец, мои великолепные яйца и мой огромный, широченный, двадцатитрехсантиметровый член! – сказала ящерка.

Ансельм хмыкнул. Даже ему – студенту факультета политологии молдавского университета, – было понятно, что без посторонней помощи ящер с убийством девушки не справится. Стало быть, он хочет, чтобы это сделал он, Ансельм..?

– Так точно, – сказал ящер, и отдал честь, хотя, конечно, фуражки на нем не было.

– Я лейтенант запаса Национальной армии Республики Молдова, – сказал он недоумевающему студенту.

– Итак, план действий таков, – сказал он.

– Ты тащишь во двор особняка эту вашу секретаршу Гогошар, – сказал он.

– Там под дубом перерезаешь ей глотку, льешь кровь на розы, закапываешь у дерева, – сказал он.

– Я превращаюсь в человека, – сказал он.

– А, собственно… – сказал Ансельм.

– А, ты, – сказал ящер.

– Ну хорошо, а ты взамен получишь блокнот с компроматом на ВСЕХ политиков Молдавии, – сказал он.

– Нашли лоха, – сказал Ансельм.

– Да весь компромат на них в ежедневных газетах который год печатают, – сказал он.

– Вижу на мякине тебя не проведешь, – сказал ящер, криво улыбнувшись, отчего стал похож больше на крокодила.

– Что такое мякина? – спросил Ансельм, учившийся на румынском.

– А, не заморачивайся, – махнула лапкой ящерка.

– Педик один, – сказал ящерка, который на самом деле просто не знал, что такое «мякина».

– За твои услуги я скажу тебе секретное заклинание, – сказал ящерка неохотно.

– Благодаря ему ты будешь внушать любовь к себе миллионов, тебя заметит премьер-министр, – сказал ящерка.

– И из дурачка в приемной ты станешь самым молодым министром Молдавии, – сказал ящерка.

– Супер! – сказал Ансельм.

– Мечта любого мыслящего молдаванина! – сказал Ансельм.

– Говорю же, дурачок из приемной… – сказал ящерка.

– Но как я затащу Аурику ночью в сад? – сказал Ансельм.

Ящерка выпил еще и сказал: