И под пристальным взглядом Харэля Эшколь твердо сказал: «Мне ничего не было известно о деле Бен-Барки. Я прошу вас тщательно расследовать эту кошмарную историю и доложить мне о результатах».

Харэль такое расследование провел и вновь пришел к выводу, что Меир Амит обязан подать в отставку, а вместе с ним — и премьер-министр.

На помощь Эшколю поспешили все его партийные коллеги. Было ясно, что если общественность узнает о деле Бен-Барки, то карьера Эшколя закончится, а авторитету партии Мапай будет причинен непоправимый ущерб. Доклад Хареля был положен под сукно, причем от него категорически потребовали обо всем забыть, и как можно скорее. Конечно, лучше всего было бы отправить начальника Мосада в отставку. Но Бен-Гурион и его партия угрожали скандалом и правительственным кризисом в случае снятия Амита. Эшколю пришлось опять уступить. Тогда в отставку подал измученный, негодующий Харель.

Меир Амит выиграл и эту войну. И слава Богу. При нем Мосад почти не знал неудач, не ведал поражений. Списку его достижений могла позавидовать любая разведка. Это Мосад организовал в 1966 году угон из Ирака советского истребителя «МИГ-21», считавшегося тогда лучшим в мире. Два года спустя агенты Мосада сумели заполучить чертежи французского истребителя «мираж», на основе которых был создан боевой самолет «кфир» — рабочая лошадка израильских ВВС. Еще через год израильская разведка осуществила операцию «Ноев ковчег», в результате которой из порта Шербур были угнаны французские ракетные катера, построенные специально по заказу Израиля. Катера удерживались Францией из-за наложенного президентом де Голлем эмбарго. За них было уже заплачено, так что в Мосаде никто не испытывал угрызений совести.

Подобных операций были десятки, но подлинный триумф израильской разведки приходится на Шестидневную войну. Благодаря разведке в израильском штабе знали о противнике абсолютно все: оперативные планы, дислокацию войск, местонахождение аэродромов, баз, складов и даже личные данные и психологические характеристики полевых командиров. К тому же Амит и Ярив довели до совершенства искусство дезинформации противника.

Король Хусейн, например, вступил в войну лишь потому, что получал депеши о боях в Синае не из Каира, как он думал, а из Тель-Авива. Радиопослания из Каира в Амман перехватывались и заменялись другими. Король, уверенный, что египтяне побеждают, поспешил к дележу добычи. Дальнейшее — известно.

Триумф Меира Амита был абсолютным. Но ему не простили былой близости к Бен-Гуриону и дела Бен-Барки, испортившего многим влиятельным лицам столько крови. Был проведен специальный закон, ограничивающий срок пребывания в должности начальника Мосада пятью годами, и в начале 1969 года Амит вынужден был уйти из разведки навсегда. Дальше начинается совсем другая история…

Нам же осталось, бросив прощальный взгляд на актеров этой драмы, рассказать о завершившем ее трагическом аккорде.

Докладывая Хасану о ликвидации Бен-Барки, генерал Офкир был мрачен, угрюм. Заметивший это Хасан спросил удивленно:

— Ты разве не рад тому, что оказал мне большую услугу?

— Я солдат и предпочел бы служить Вашему величеству на поле брани, — ответил генерал.

— Именно это ты и делаешь, уничтожая моих врагов, — усмехнулся король.

Офкир склонил голову в знак покорности королевской воле.

Он был солдатом старой школы и привык слепо повиноваться приказам. Но что-то надломилось в его душе после убийства Бен-Барки. Он стал рассеянным, странным. Все реже посещал королевские пирушки, ссылаясь на занятость. Но обязанности свои исполнял по-прежнему безупречно. Король назначил его министром безопасности, и, после Хасана, он стал самым влиятельным человеком в государстве. Его ненавидели и боялись. «Королевский палач», — говорили за его спиной со страхом и презрением.

Экономическое положение страны тем временем становилось все хуже. Задавленный тяжелыми поборами, народ не раз пытался бунтовать, но толпы, заполнявшие улицы в безмерном возбуждении, рассеивались королевскими войсками. Недовольство зрело и в армии. Наконец министр обороны генерал Мадбух — старый боевой товарищ Офкира, сражавшийся вместе с ним под Дьенбьенфу, — сам возглавил военный заговор.

Участвовавшие в нем генералы и полковники отличались не только мужеством, но и легкомыслием. Им казалось, что достаточно бросить клич, чтобы его магическая сила воспламенила всё Марокко. Заговорщики ничего не сделали, чтобы обеспечить себе поддержку, и даже не подготовили надежного ударного отряда. А зачем? Они ведь не сражаться хотели, а взять власть. Они даже не намеревались казнить короля, считая достаточным отправить его куда-нибудь в ссылку.

Вечером 10 июля 1971 года две группы заговорщиков ворвались во дворец, где король устроил грандиозный банкет по случаю своего дня рождения. Одна группа хладнокровно расстреляла несколько десятков человек под вспышки огненных снопов фейерверка, вспарывавших небо. Вторая группа ворвалась в комнату на втором этаже, где король готовился к торжественному выходу. Хасан, одетый по-европейски, во фраке с белым галстуком и цветком в петлице, встретил заговорщиков с обезоруживающим спокойствием.

— Вы хотите убить повелителя правоверных? — спросил он кротко.

Растерявшийся командир отряда — молодой лейтенант — пробормотал почти с отчаянием:

— Нам приказано арестовать вас, Ваше величество, но теперь я понял, что мы не в состоянии этот приказ исполнить.

— Ваше имя и звание? — уже резко произнес король.

— Лейтенант Сидки Азиз.

— Полковник Сидки Азиз, я приказываю вам немедленно арестовать всех заговорщиков — врагов государства.

— Будет исполнено, Ваше величество.

И все закончилось. Мятеж был расколот и подавлен. Всех заговорщиков схватили и казнили после нечеловеческих мучений.

Мухаммед Офкир не принимал участия в заговоре, и звезда его засияла еще ярче. Король назначил его главнокомандующим, осыпал милостями. Офкир же стал еще угрюмей.

* * *

16 августа 1972 года король Хасан возвращался на своем личном «боинге» домой из отпуска во Франции. Королевский пилот Мухаммед Кабадж очень удивился, когда внезапно прямо перед ним возникли пять истребителей марокканских ВВС. Пилот знал, что не должно быть сейчас никакого эскорта. Прежде чем он осознал, что происходит, истребители прошили корпус королевского лайнера пулеметными очередями. Трое королевских слуг были убиты, но король не пострадал. Не потерявший присутствия духа пилот сообщил в диспетчерский пункт: «Король убит. Прошу немедленно прекратить огонь. Повторяю, король убит…» Через несколько секунд истребители растворились в синеве неба.

Каким-то чудом королевскому пилоту удалось благополучно посадить поврежденный лайнер. Встречавшие, увидев коренастую фигуру своего повелителя, молча опустились на колени.

Офкира среди них не было. Гвардейцев короля, пришедших его арестовать, он встретил с пистолетом в руке и был сражен автоматной очередью.