остались там? — спрашивает она, внезапно распахнув глаза, вероятно, поняв, что я за ней наблюдал. Во всяком случае, она делает вид, что не заметила этого, но я вижу лёгкий румянец на её щеках.

— Ну, он же собирается с ней встречаться, — усмехаюсь я. — Зачем ей прятаться и скрывать своего будущего парня?

Я наблюдаю в окно, как мимо нас проходит компания парней. Один из них замедляет шаг и пристально смотрит на Эда, который в этот момент обнимает Элизу.

— Лишь бы не было разборок, — тихо говорит Мальцева, тоже наблюдая за происходящим.

А я, возможно, даже хотел бы, чтобы они произошли. Мне бы хотелось увидеть, как Эд даст отпор этому парню. Я бы вступился за друга и с радостью втащил бывшему Птички за все его заслуги.

Однако ничего не происходит, и компания приближается к моей машине, а парень в конце идёт с недовольным видом.

Я перевожу взгляд на Эрвину. Она внимательно следит за движением банды, и я пытаюсь считать с ее лица эмоции. Она даже прикусывает губы, затаив дыхание, что привлекает моё внимание ещё больше. Наконец, она замечает, что я смотрю на неё, и поворачивает голову в мою сторону, встречаясь со мной взглядом.

И я всё-таки делаю то, что хотел. Протягиваю руку и касаюсь её щеки.

Глава 51

ЭРВИНА

Мне кажется, что я перестала дышать. В машине становится так тихо, что я слышу биение собственного сердца, отдающееся в ушах. Ощущать ладонь Альберта на своей щеке так непривычно и так… приятно.

Что? Неужели я призналась себе, что мне приятны его прикосновения? О, лишь бы он не узнал об этом! Хотя, возможно, мой взгляд ему об этом не то что говорит, а кричит.

— Альберт, — подаю я голос. — Что ты…

Он тут же отдергивает руку и отводит взгляд в сторону, задумчиво поджимая губы.

— Тебе следует кое-что узнать, — говорит он. — Я не знаю, что произошло между вами и почему ты бегаешь от него, но… Он тебе изменял. Неоднократно.

— О чём ты говоришь? — хмурюсь я, с недоумением глядя на него.

— Он работает в ресторане моего отца и мутит с официанткой. Я попросил ребят проследить за ними, и… Он часто ездит к ней и остаётся на ночь. Сомневаюсь, что они играют в карты, — усмехается Альберт.

У меня вырывается нервный смешок.

То есть он обвинял меня во всех смертных грехах, а сам… шпилил официантку?

Капец, а я ещё переживала, что это я плохой человек.

— Думаю, они ушли, — через некоторое время произносит Альберт, не глядя на меня.

Я не сразу понимаю, что он говорит об Олеге и его друзьях.

— Идём, — говорит он, и мы покидаем салон автомобиля.

В тишине мы возвращаемся к нашим друзьям.

— Элиза, он что-нибудь сказал? — спрашиваю я, как только мы подходим к ним.

— Нет, он просто стоял и смотрел, — отвечает подруга. — И смотрел так, будто я его предала. Ещё он узнал Эда, — добавляет она.

Я перевожу взгляд на Климова, и по его виду можно понять, что он кипит от злости.

— Да, хотелось набить ему морду, — словно прочитав мои мысли, произносит он. — А ещё он оскорбил тебя, Эрвина.

— Да, он сказал: «Так значит, это правда. Вот же шмара» — произносит Элиза, виновато глядя на меня.

— Может быть, это было не про меня, — хмурюсь я, стараясь не смотреть на Островского, хотя чувствую кожей, как он буравит меня своим тёмным взглядом.

— Он назвал твою фамилию, — Элиза поджимает губы, а я вздыхаю. В этот момент меня почему-то начинает волновать, что подумают обо мне эти парни, что подумает Альберт. По его лицу трудно понять, в каком он настроении, он будто надел маску. Непроницаемую.

— Он поступил гораздо хуже меня. Кто еще из нас двоих шмара? — недоуменно проговариваю я, а Эли смотрит на меня с удивлением.

— А что он сделал? — интересуется она.

— Спал с официанткой, — фыркаю я. — Нам даже не пришлось следить за ним, хотя ты и предлагала. Альберт уже всё сделал за нас.

— Ты всё-таки рассказал ей? — спрашивает Эд у друга, и тот кивает.

— Погоди, ты тоже знал об этом? — ахаю я и перевожу взгляд на Альберта. — И как давно вы в курсе?

— Почти неделю, — отвечает он.

— И… почему вы мне не рассказали?

Это могло бы уберечь меня от последнего разговора с Олегом. От его обвинений в мой адрес. От его домогательств.

Я бы не винила себя во всём произошедшем.

— Не хотел делать тебе больно. Вдруг ты всё-таки его любишь, — хмыкает Островский и отводит взгляд.

Вечером я размышляю о ситуации с Альбой. Что было бы, если бы я не остановила его в машине? Могли бы последовать какие-то действия с его стороны? Как бы я отреагировала? Я не знаю, как бы всё сложилось, но я точно знаю, что мне предстоит сделать дальше. Мне придется поцеловать его.

От мыслей о поцелуях у меня кружится голова, хотя раньше я не замечала за собой ничего подобного. Или это Альберт вызывает у меня такую реакцию?

Элиза закидывает меня сообщениями о проигранном споре, но я оставляю их без ответа. Мне нужно собраться с мыслями.

Во вторник осуществить план не удаётся, так как нет возможности пересечься с парнями. Поэтому я откладываю его до среды.

Я душусь своими любимыми духами, подкрашиваю ресницы и надеваю юбку гораздо короче, чем обычно. Возможно, я хочу произвести впечатление на Альберта. Возможно, просто хочу почувствовать себя увереннее.

Как бы мне ни хотелось отложить этот день, он всё равно наступит. Я сделаю это, как бы трудно мне ни было. Как бы сильно я ни нервничала. Как бы ни боялась увидеть его реакцию.

У него как раз сегодня третья и четвёртая пары в нашем корпусе. Мне нужно не упустить свой шанс. И желательно застать его одного.

Наконец, после третьей пары я бегу к аудитории, где у курса Островского проходила лекция.

С каждым шагом моё сердце бьётся всё громче и быстрее. Я уже готова была убежать и просить подругу о чём угодно, лишь бы не совершать то, что мне предстоит. Но я всё же беру себя в руки. Пусть будет, что будет, я просто сделаю это. Не убьёт же он меня.

Распустив волосы и сделав три глубоких вдоха и выдоха, я вхожу внутрь аудитории.

Он стоит в самом конце аудитории, о чём-то переговариваясь с Климовым и смеясь. Я решительно двигаюсь в их сторону.

Первым меня замечает