Чарлз протянул руку, и Вайолет придвинулась к нему, чтобы он мог обнять ее.

– Пока нет. Я пошлю телеграмму утром.

– Не надо, я отправлю сама. Ты не встанешь с кровати, пока не поправишься.

– Я не болен, дорогая, просто ослаб. Доктор Кэнтри приходил ко мне сегодня, чтобы осмотреть и назначить лечение, но бо́льшую часть своего визита он извинялся за случившееся. Излишне говорить, что с этого момента он прекращает всякое сотрудничество с доктором Уилсоном. Впрочем, по данным помощника шерифа, Уилсон сбежал из города. Кэнтри, кстати, не прописал мне никаких лекарств, а только рекомендовал больше есть, чтобы восстановить силы, но я не могу поглощать много пищи за один присест.

– Абигейл больше не возвращалась в дом Салливана?

– Нет, мы сняли ей комнату здесь, в этом отеле, – ответил Чарлз. – Она решила больше никогда не иметь ничего общего с этой семьей. Абигейл подумывает вернуться в Чикаго, чтобы поселиться с братом. Я буду скучать по ней. Она заботилась обо мне все это время, суетилась вокруг меня, как наседка, когда я пришел в себя.

Вайолет усмехнулась.

– Я тоже умею суетиться и окружать заботой.

– Ты хорошо умеешь командовать, дорогая моя, – мягко сказал Чарлз. – У тебя это получается даже в письмах!

Она рассмеялась.

– Но тебе не обязательно расставаться с миссис Холл. Нашему дому в Филадельфии нужна экономка, так что ты можешь предложить ей работу. Кстати, Абигейл поможет тебе купить мебель. Я бы не доверила это важное дело братьям.

Чарлз тяжело вздохнул.

– К сожалению, меня подвело сердце. Если бы в тот день я не потерял сознание, то расплатился бы с долгами всего за неделю, благодаря Моргану. Я не ожидал, что ситуация примет столь ужасный оборот и твоим братьям придется вызывать тебя из Лондона. Но мне, конечно, повезло, что ты приехала в Монтану.

– И ситуация теперь не столь ужасна благодаря Моргану, – сказала Вайолет.

Чарлз с улыбкой взглянул на Каллахана.

– Ты снова проявил невероятное великодушие, одолжив моей дочери достаточно денег, чтобы она перестала волноваться. И теперь мы должны обсудить, как вернуть долг.

– Мы уже обсудили это, папа, – перебила его Вайолет. – Мы с Морганом заключили новое соглашение о партнерстве, согласно которому Эван и Даниэль будут работать в руднике, пока не заработают достаточно денег, чтобы вернуть Моргану долг, и тогда, возможно, – она вопросительно посмотрела на него, – Морган согласится заключить соглашение «пятьдесят на пятьдесят», чтобы мальчики продолжали добычу серебра и получали половину всех доходов.

– Твоей дочери нужно приданое, она собирается замуж за английского лорда, – презрительно произнес Морган.

Чарлз выглядел озадаченным.

– Давайте поговорим об Англии позже, – покраснев, промолвила Вайолет.

– Все наши договоренности были достигнуты еще до того, как мы узнали, что Чарли жив, – сказал Морган, обращаясь к ней. – И теперь мы, мужчины, заново обсудим взаимоприемлемое соглашение, когда останемся с глазу на глаз.

– Он прав, дорогая, тебе больше не нужно беспокоиться о делах, – поддержал его Чарлз.

– Вы хотите, чтобы я немедленно ушла? – обиделась Вайолет.

– Нет, конечно, нет, – поспешно сказал Чарлз и крепче прижал дочь к себе. – У нас с Морганом еще будет время поговорить без свидетелей. Мы останемся здесь. Я никуда не уеду из Монтаны, пока не услышу, как Салливану зачитывают судебный приговор.

– Он будет вынесен через несколько дней, – заметил Морган.

– Так я и думал, поэтому решил завтра отправиться на участок, – объявил Чарлз.

– Завтра?! Нет! – в один голос воскликнули Вайолет и Морган.

– Тебе еще рано ездить верхом, – добавила Вайолет.

– Чепуха, дорогая. Возможно, мне придется ехать медленно, но уверяю вас, я смогу держаться в седле.

Вайолет поняла, что отец хочет вернуть спрятанные деньги. И хотя она умирала от любопытства, стремясь узнать, где он их спрятал, ее больше беспокоило его здоровье.

– Обещаю, – добавил Чарлз, – что остановлюсь при малейшем приступе боли и отдохну несколько дней в лагере. К тому времени, когда мы вернемся, шериф должен быть уже в Бьютте. Кроме того, мне нужно кое-что забрать из лагеря, прежде чем мы поедем домой, в Филадельфию. В частности, я оставил свои карманные часы в доме. Ты же знаешь, как я дорожу ими. Они для меня – символ любви и семейного счастья, которым я наслаждался с твоей матерью. И я хочу оставить эту реликвию тебе, когда буду благословлять твой брак, чтобы он был столь же счастливым, как мой. Я не уеду из Монтаны без часов.

Вайолет была тронута словами отца, и ей было неприятно сообщать ему плохие новости.

– Часов в лагере нет, папа. Я обыскала все твои вещи в чемодане, но не нашла их.

– Я не держал их в чемодане. Они лежали на полке возле зеркала, в сумочке вместе с бритвенными принадлежностями. Каждый вечер я клал их туда, а утром, побрившись, перекладывал в карман.

– Я совсем забыл об этой сумке, – признался Морган.

– Это неудивительно. Когда я совершал свой утренний туалет, ты обычно был уже в штреке. Но в день, когда со мной случилась беда, я не брился. У меня рано утром болело за грудиной, и я чувствовал себя не в своей тарелке. К полудню мне стало лучше, и я поспешил в штрек. Остальное ты знаешь. Кроме всего прочего, мне нужно вернуться в лагерь, чтобы взять из тайника свои сбережения. Как только я вернусь в Филадельфию, нам нужно будет заново обставить дом, и эти деньги очень пригодятся.

– Где же ты их спрятал? Я все обыскала, – заявила Вайолет.

Чарлз лукаво улыбнулся.

– Сама увидишь.

Вайолет не хотелось возвращаться в лагерь, она могла бы попытаться отговорить отца ехать туда и попросить Моргана собрать его вещи, достать деньги из тайника и все это отправить в Филадельфию. Но, судя по всему, Чарлз был настроен очень решительно.

Вайолет ждала, что скажет Морган.

– Я постараюсь взять у кого-нибудь на время фургон с матрасом, – наконец заговорил он. – Если ты настаиваешь на поездке, то тебе, по крайней мере, нужно обеспечить все возможные удобства в дороге.

– Но фургон замедлит наше движение, – заметил Чарлз. – Нам придется дольше добираться до лагеря.

– Я знаю, – сказал Морган, направляясь к двери.

Вайолет проводила его удивленным взглядом и вздрогнула, когда за ним захлопнулась дверь.

– Морган всегда добивается своего? – ворчливо спросила она.

– По моим наблюдениям, да, но в этом нет ничего плохого, – ответил Чарлз. – Меня это ничуть не раздражает.

Вайолет хотела бы сказать то же самое, но не могла…

Вайолет испытала своего рода ностальгию, когда они подъехали к горе, на которой располагался лагерь Моргана, и переправились через речку, где они когда-то ловили рыбу. Казалось, все это было очень давно, хотя с тех пор прошло чуть больше недели. Тогда они очень весело и мирно провели день, много смеялись, разговаривали без злобы и взаимных упреков. Вайолет улыбнулась, вспомнив, как бросила рыбу в Моргана, и его реакцию на эту шалость. А не сходить ли им завтра снова порыбачить? Да вот только захочет ли Морган взять ее с собой? Вспомнит ли он, как им было весело в тот день? Вайолет вздохнула. Нет, Морган наверняка откажется идти с ней на рыбалку, поэтому лучше не заговаривать с ним об этом, чтобы не возникло неловкости. Между ними все еще стояла ледяная стена, и это удерживало Вайолет от фантазий о том, что Морган мог бы быть для нее не только деловым партнером…