Но Степан должен искать банду. Да, проще всего было умыть руки и уехать догуливать отпуск в Битово, к родному Глубокому озеру. Но милицейская совесть не позволяла ему сделать это. Он вычислил виновника всех бед и обязан, по возможности, довести дело до конца. Если, конечно, такая возможность представится. Если преступники ушли за кордон, то достать их будет очень трудно. Маловероятно, что Сафрон сможет их найти своими силами. Скорее всего, он перебесится и успокоится. Через две недели Степан обязан будет вернуться в Москву, чтобы приступить к исполнению своих прямых служебных обязанностей. И все вернется на круги своя. Вряд ли Савчук вернется в места обетованные. Скорее всего, он обустроит новое логово где-нибудь за границей, выпишет к себе Ольгу – если захочет. А может быть, он захочет начать новую жизнь с Оксаной – если, конечно, она жива и не изуродована. А если с ней случилось беда, то он запросто сможет найти себе новую забаву, с его-то деньгами...

Сафрон будет заниматься своими делами, Степан будет ловить преступников в своем Битово, Савчук будет жить в свое удовольствие в жарких странах. А Сева тем временем будет мотать срок... И где же, спрашивается, справедливость?

Нет, нельзя преступникам спускать с рук их злодеяния. Ладу, Макса и Катю уже не вернешь. Но Сева должен быть оправдан... Преступников нужно искать. И большими силами. Вплоть до привлечения Интерпола...

– Ольга, мы знаем, кто убил Катю, – сказал Степан. – Это сделал Ерофей. Но в убийстве обвиняют Севу. И, поверь, ему светит немалый срок... А ведь он не последний для тебя человек. Он потерял жену, ты, скорее всего, потеряла мужа...

– К чему ты клонишь? – с интересом посмотрела на него Ольга.

– Нет, я не призываю тебя к созданию новой семьи, это твое личное дело. Но Севу нужно выручать, ты так не думаешь?

– И что я должна сделать?

– Все, что ты сказала мне, ты должна сказать следователю. Вряд ли Севу оправдают сразу. Но когда задержат Ерофея, когда он даст показания, – тогда Сева выйдет на свободу...

– Но ведь вместе с Ерофеем могут задержать моего мужа.

– Савчук – преступник, и он должен быть наказан...

– Да, но тогда я потеряю этот дом. А это единственное, что у меня осталось...

– Дом оформлен на Дмитрия?

– Нет, он оформлен на подставное лицо. И яхта оформлена на этого человека, и акции... Я даже не знаю, кто этот человек. Воздействовать на него может только мой муж. И если я дам против него показания, если его затем арестуют, я потеряю все... А так я могу пользоваться банковским счетом... Знаю, что это шкурный интерес, но я не хочу остаться нищей... Может, у вас есть какие-то другие способы обличить убийцу, ну, без моих показаний...

– Пока нет... Но обязательно будут...

– Степан, я хотела бы, чтобы наш разговор остался между нами.

– Этого я не могу тебе обещать, – сочувствующе покачал головой Степан. – Твой муж – преступник, я не имею права его покрывать...

– Тогда я ничего не говорила... Степан, ты должен меня понять! – умоляющими глазами посмотрела на него Ольга.

– Я тебя понимаю... И спасибо за информацию... Только вот скажет ли Сева тебе за это спасибо...

– Мне очень жаль...

– Ольга, ты бы подумала...

– Я не стану свидетельствовать против мужа.

– Но ты же призналась...

– Ни в чем я не признавалась. Все, что я тебе сказала, неправда...

– Нет, ты мне сказала правду, – не согласился Степан.

– Тебе решать, правда это была или нет... Пойми, я не против того, чтобы ты нашел убийцу. Но я не хочу в этом участвовать... Хочешь, поезжай к ним домой...

– К кому домой? – не сразу понял Степан.

– К Ерофею, к Оксане... Может быть, они сейчас там? С них и спрашивай...

– Адрес ты знаешь?

– Это я знаю. Улица Морская, дом восемь...

– Вряд ли они дома... Но за информацию все равно спасибо...

Степан поднялся. Пора было уходить. Все, что Ольга могла сказать, она уже сказала. Тем более, что ситуацию она прояснила. Во всех трех убийствах, как и в покушении на Сафрона, замешан ее муж и его люди... Жаль только, что не было четких доказательств их вины... Вот если бы раздобыть блок памяти, который утащил с собой Ерофей из дома Кляевых. Но, возможно, этот блок спрятан в логове зверя на Морской улице...

– Надо ехать в берлогу к этим козлам, – сказал Сафрон, когда они вышли из дома.

– Ты на себя в зеркало не смотрел? – усмехнулся Степан.

– А чего?

– Тебе же спички в глаза вставлять надо. Засыпаешь на ходу...

Ему и самому хотелось спать. Всю ночь, считай, на ногах провел.

– Так это, покемарим часок-другой и поедем...

– А санкция у тебя есть?

– Какая санкция?

– Ну здравствуй, проникновение в чужое жилище есть уголовно наказуемое деяние, а ты не знал?

– Так мы же по делу!

– Это ты мне можешь объяснить, а прокурор тебя не поймет...

– Так объясним прокурору, что у нас за дела... Пусть он ментуру к этому делу подключает, я не против... – И я не против. Но боюсь, что он подключит к нам конвоира...

– Так мы тихо, чтобы никто не знал...

– А если в доме кто-то есть? Если в нас начнут стрелять?

– Так и мы стрелять начнем!

– Тогда нам точно не избежать встречи с прокурором. Если уцелеем...

– Степаныч, я тебя не узнаю. Ты же всегда клал с прибором на всяких там прокуроров!

– Не всегда...

– Так сейчас как раз тот случай, когда забить на всех нужно...

– Как раз наоборот, надо ехать к прокурору и объяснить ему ситуацию. Возможно, нам пойдут навстречу... Но сначала надо бы поспать хоть чуть-чуть...

Жанна сладко спала в каюте, которую любезно предоставила ей Ленусик. Степан был только рад присоединиться к ней. Лег рядом с женой, нежно обнял и сразу же провалился в глубокий сон...

Проснулся Степан одновременно с Жанной. Она поднялась с постели, поставила ноги на пол. Зевнула, протерла глаза. Глянула на часы.

– Ничего себе, половина первого! – удивленно протянула она.

– Дали коксу, что называется...

Степан вышел из каюты, поднялся на верхнюю палубу. И увидел Ленусика. Она возлежала в шезлонге под огромным солнцезащитным зонтиком. Все правильно, полуденное солнце – не самое лучшее оздоровительное средство для кожи.

– А, Степан Степаныч! – весело улыбнулась она. – Как спалось?