моего друга так сильно затягивала переписка. Более того, я никогда не видел его таким влюбленным. Я надеюсь, эта ситуация вас обоих чему-то научит, в частности тебя, — он поднялся из-за стола и подошел к жене. Не дав ей сказать и слова, коротко поцеловал, обняв за талию.

Аня сразу растаяла и обняла мужа в ответ.

— И все равно ты засранец, — пропела Аня Мише, вызвав его улыбку на лице.

— Елизар улетает в восемь утра, если хочешь с ним попрощаться — приезжай в аэропорт, — обратился ко мне брат и, взяв Аню за руку, вышел в коридор. Через минуты три хлопнула входная дверь и Аня снова появилась в кухне.

— Миша ушел?

— Ага, пошел к Елизару, так что у нас сегодня девичник, а у них — мальчишник.

* * *

Ночевать я осталась у Ани с Мишей. Кузен позвонил жене и заплетающимся языком поведал, что останется ночевать у Елизара, дабы не садиться нетрезвым за руль.

— Вот ты пьянька! — поворчала ему в трубку Аня. — Вернее, вы оба с Елизаром такие!

— Они что пьяные? — я даже подалась вперед, чтобы услышать, что говорит Миша Ане, надеясь, что и про Елизара что-то скажет. Или, быть может, Елизар позовет меня к телефону. Но он не звал и сам не звонил.

— Еще какие! — Аня положила мобильный рядом с собой и взяла яблоко с блюда с фруктами. — Небось, нас красивых обсуждают, — хихикнула и снова укусила яблоко.

Мы еще немного поболтали и потом легли спать, хотя я долго ворочалась в кровати и не могла уснуть. Обняв подушку, тихо лила слезы, а она молча впитывала их. Как же мне хотелось сейчас обнимать Елизара, а не подушку! Сон не шел, а я продолжала плакать, не обращая внимания на то, что уже болели глаза. Но мне было все равно. Главное, завтра не проспать, если я вообще усну.

Но я таки уснула под самое утро, как почти сразу раздался звук будильника, и я еле открыла глаза, щурясь в темноте. Быстро вскочив на ноги, я принялась одеваться со скоростью света, после чего побежала в ванную, а когда уже обувалась, предварительно вызвав такси, в коридор вышла заспанная Аня.

— Уже готова?

Я кивнула, одевая кофту.

— Удачи, Малинка, — Аня обняла меня и проводила до дверей.

Такси ехало довольно быстро, но мне казалось, что наоборот — медленно. Я нервно прикусывала нижнюю губу, молясь про себя только бы не опоздать. Мне было важно застать его и сказать то, чего не сказала вчера. Сказать, как сильно он мне нужен и как важен для меня, дорог моему сердцу, что уже не может стучать не в такт его.

Я в нетерпении сжимала ремешок сумки, желая быстрее добраться до места назначения, и поэтому, когда такси довезло меня до аэропорта, я быстро расплатилась и буквально вылетела из машины. Я бежала к стеклянным дверям, из которых выходили и заходили люди. Кто-то кого-то провожал, кого-то встречал, а я — искала глазами. Старалась зацепиться взглядом за знакомую фигуру, но никак не могла выловить из толпы. До отлета оставалось еще больше часа. Он должен быть еще здесь, проходить таможенный контроль, но… его нигде нет! Где он? Неужели улетел? Я вертела головой в разные стороны, чувствую, как наворачиваются слезы на глаза. Неужели я опоздала? Как обидно!

— Зараза! — процедила сквозь зубы с такой обидой и досадой, что оставалось еще ногой топнуть.

— Фима! — окликнул меня Миша, направляясь ко мне, засунув руки в карманы.

Выглядел он не очень. Сонный и уставший.

— Где он? — подбежала к нему, смотря с надеждой ему в глаза.

— Он уже в самолете, — чуть тише добавил Миша и с сочувствием посмотрел на меня.

— Но как?! Я так спешила! — закусила указательный палец, будто это могло замедлить мои слезы, катящиеся из глаз.

— Мне жаль, пойдем, — Миша приобнял меня, но я замотала головой.

— Я никуда не пойду, пока не увижу, как взлетел его самолет!

Это было правдой. Я не собиралась покидать аэропорт, пока не увижу в небе крылатую машину. Мы еще около часа стояли возле огромной стеклянной стены — окна, наблюдая за самолетами, пока стрелки на часах не показали ровно восемь часов утра и самолет, набирая скорость, все быстрее ускорялся, отдаляя его от меня. А может, это не его самолет? Может, он на другом? Но, какая разница, если эта «железная птица» унесет его в самое небо, оторвав от земли на тысячи километров и больше… от меня…

Мое сердце сжалось сильнее, когда я увидела самолет в небе. Сейчас он мне казался таким маленьким, почти как колибри, только намного мощнее и быстрее. Я смотрела на самолет до тех пор, пока его не проглотило небо. А потом прикоснулась лбом к холодному стеклу, прикрыв глаза.

— Как я хочу к тебе, — сама себе пробормотала.

Глава 25

Кухня, где я больше всего любил проводить время, сейчас, казалась мне совершенно пустой, несмотря на наличие мебели. Коротая время в обществе «Хеннесси», я сделал еще один глоток янтарной обжигающей жидкости. Никогда не любил этот спиртной напиток. И плевать на то, что на сегодняшний день французский коньяк является самым лучшим. Такой покупают не для того, чтобы выпить, а для того, чтобы насладиться им. Но сегодня у меня другая цель.

Облокотившись на стол, запустил пальцы в волосы, стараясь выбросить ненужные мысли, но они будто сговорились, сменяя друг друга, нарушая и без того, мое шаткое и мнимое спокойствие.

Стоит закрыть глаза и ее образ передо мной… ее улыбка… волосы… руки, гладившие мою спину вчера, когда я спал. Она так думала. Я долго не мог уснуть, хоть и умело притворялся. Во мне бодрствовало раздражение, появившееся, как только она дала согласие на встречу, а затем — злость. Она захлестнула меня так, что пришлось еще просидеть в уже таких постылых мне стенах кабинета, чтобы успокоить свою горячность, вызванную девушкой, нагло поработившей мой разум.

Да, я был зол на нее, на себя, в конце концов, на бессилие, которое я терпеть не мог! Я ненавидел, когда что-либо выходило из-под моего контроля! И ситуация, сложившаяся на данный момент не лучшим образом, приводила в бешенство.

Опрокинул в себя еще один бокал с коньяком. Стало жарче. Тело напряженнее, когда должно быть наоборот — ощущение расслабленности. Расстегнув последние пуговицы на слегка помятой рубашке, я прошел в ванную. Остановился напротив зеркала, всматриваясь в свое отражение, потом включил холодный кран и умыл лицо.