голове, и я мигом оказался у входной двери. Открыв ее, увидел на пороге Мишу.

«Идиот, конечно, она не придет!» — подумал, пропуская друга в квартиру.

— Выглядишь хреново, — заметил он, разуваясь.

— И тебе привет, — прошел в кухню.

— Пьешь в одиночку? — Миша смерил взглядом на четверть опустевшую бутылку коньяка и сел за стол.

— Хочешь составить компанию? — достал закуску к спиртному и сел напротив.

— А чего я, по-твоему, пришел? — усмехнулся он.

Я ничего не ответил. Разлил по бокалам коньяк.

— Хороший, — Миша кивнул на бутылку с горячительной жидкостью. — Что, слетел «парфорс» и взыграло ретивое? — усмехнулся, глядя на меня.

— Взыграло, мать его, — снова наполнил бокалы.

В ту ночь мы хорошенько надрались, но утром на самолет я не опоздал. Протрезвевший друг подвез меня до аэропорта, сказав, что Малина приедет меня проводить. Ждать ее я не стал. Не любил я эти проводы. Да и не время нам сейчас с ней разговаривать, не смотря на то, что очень хотел ее увидеть. Невероятно сильно хотел! Но сдержал свой порыв рвануть обратно, когда уже прошел таможенный контроль самым первым. Сидя в самолете, я не сводил глаз со здания аэропорта, чувствуя, что она там.

Облокотившись о спинку кресла, я чаще обычного задышал, чувствуя, что воздуха не хватает. Запустив пятерню в волосы, потеребил их, пытаясь успокоиться и выровнять дыхание. Даже не заметил, как пролетел час, и ко мне подошла стюардесса, попросив пристегнуть ремень.

Я смотрел в окно, нервничая еще больше, когда самолет тронулся с места. Прикусив указательный палец, я напрягся всем телом, ощущая себя будто в вакууме. Выхода нет. Нужно лететь.

Если бы ты знала, как я хочу к тебе.

Глава 26

Домой из аэропорта меня привез Миша. Всю дорогу мы с ним ехали молча. Он понимал, что разговоры сейчас ни к чему и не беспокоил меня, пока я пустым взглядом смотрела в окно. И я была ему за это благодарна. Пейзажа я не замечала. Все казалось размытым и мутным из-за слез, «застекливших» глаза. Я прокручивала в голове все наши с Елизаром встречи, время, проведенное вместе. И каждый раз, вспоминания это, сердце щемило, и душа болела. Я не предполагала, что мы расстанемся так надолго, да еще и не поговорив, не объяснившись. Три месяца — это так много. Для меня один день без него — тоска. Почему все так? Если бы я могла поехать с ним…

— Малинка, — окликнул меня брат, когда я собралась выйти из машины. — Ты не переживай так, все образуется.

Я только кивнула и брат, обняв меня, поцеловал в щеку.

Дома меня встретили мама и мой кот. Папа в это время был на работе. Мама, конечно, еще вчера поняла, что со мной что-то случилось, когда я ей позвонила от Ани и сказала, что останусь ночевать у нее и кузена. А сегодня она только убедилась в своих догадках.

— Фимочка, что случилось?

— Ничего, — я медленно сняла куртку и повесила на вешалку.

— Что значит, ничего? Я же вижу, что у тебя нет настроения!

Взяла кота на руки и, посмотрев на маму, ответила:

— Елизар уехал в командировку на три месяца, — прикусив нижнюю губу, уткнулась в мягкую шерсть кота и просеменила в свою комнату. Мама пошла за мной и, закрыв дверь за собой, села на край кровати. Я обессилено рухнула на постель, прикрыв глаза.

— Как уехал? — мама была растеряна. — Фима, вы что поругались? — она испытующе посмотрела на меня, и я не в силах больше сдерживать слезы, дала им волю. — Милая, успокойся, — она обняла меня, когда я села в кровати.

— Я не хочу с ним расставаться, — каждое слово сопровождалось новым более сильным всхлипом.

— Ты и не расстанешься. Он же так влюблен в тебя, все будет хорошо, вот увидишь, — мама гладила меня по волосам, успокаивая и убаюкивая своим нежным голосом.

— Я была не права, — снова всхлип.

— В чем именно?

Я все рассказала маме. От начала до конца. Она не знала, что я переписывалась с виртуальным другом, поэтому, была очень удивлена. А когда узнала, что этим другом был Елизар, удивилась еще больше. Согласившись со мной, что мне не стоило идти на встречу, а нужно было обо всем рассказать Елизару, она также отметила, что и ему следовало сказать мне, что он и есть мой друг по переписке.

— Не плачь, солнышко, все образуется. А то, что у вас сейчас будет время подумать — это только на пользу.

— Три месяца — это очень много.

— Согласна, но этого не изменить. И потом, думаю, он приедет на День рождения Миши.

— Все равно долго. Вдруг он там себе кого-нибудь найдет? Зачем ему я такая глупая?

— Ничего ты не глупая! Прекрати говорить ерунду! Я думаю, что у него серьезные чувства к тебе. И потом, все делают ошибки, главное, ты их хочешь исправить. Он приедет, и вы поговорите, — мама поцеловала меня в макушку, а я положила голову на ее колени, все еще всхлипывая. Но после слов мамы стало немного легче.

Когда я успокоилась, мама оставила меня одну, и я практически сразу провалилась в сон. Ночью я почти не спала, встала рано — сказалась усталость. На занятия я идти сегодня не собиралась.

* * *

— Малинова, может, Вы уже сосредоточитесь на лекции? — уже третий преподаватель за сегодня сделал мне замечание.

— Простите, — я потупила голову, пытаясь сконцентрироваться на предмете, но у меня это плохо получалось. Вернее, совсем не получалось.

— Малинка, тебе плохо? — тихо спросила рядом со мной сидящая Алена.

— Немного.

— Ты такая бледная. Голова не болит?

Я кивнула и подперла ладонью лоб.

— Может, лучше пойдешь домой после этой пары?

— Скорее всего, — слабо улыбнулась одногруппнице.

Выдержать бы еще эти двадцать пять минут до конца пары.

Усталость и головокружение сопровождали меня, чуть ли не каждый день. Мама меня ругала, причитая, что это из-за того, что я почти ничего не ем. Это было правдой. Аппетит пропал, так что ела я через силу и то, потому что мама надо мной стояла. Неудивительно, что я потеряла в весе. Но все это было неважно. Меня сильно беспокоило то, что Елизар не брал трубку, когда я звонила или телефон был и вовсе выключен. А прошло уже две недели с момента его отъезда. Меня это просто убивало. Каждый раз, когда слышала длинные гудки в телефоне, я с замиранием сердца ждала его голос. До боли сжимала мобильный, кусая губы в кровь от