Разумеется, именно Синди Гидди со своим ореолом коротких белокурых волос и явной готовностью затащить его к себе в постель сразу же после того, как он ступил на порог ее дома, пробудила все эти мысли. Не то чтобы он находил как ее прическу, так и готовность отдаться непривлекательными. Стрижка была не в его вкусе, но следовало признать, что ей шла. Что же касается откровенного предложения своего тела, оно было… ну, оно было в самом деле пьянящим.

И все же ему было нетрудно потянуть ее к входной двери и пригласить «сначала» на прогулку в автомобиле. Первой реакцией Синди была недовольная гримаса. Потом она вспомнила: «ягуар». «Ягуар» не «миата» и не «лотус», это дорогая, красная, сверкающая полировкой новая машина. Лэндис чуть ли не увидел в ее расширенных зрачках, как материализуется образ автомобиля, по мере того как она вспоминала его и предвкушала поездку. Пожав плечами, сняла с крючка у входной двери свое пальто «пол леопарда» и надела.

Потом повернулась и поглядела на него в упор карими глазами.

— Застегни, — попросила она.

У Лэндиса редко бывало желание рассмеяться одновременно с желанием дать кому-то хорошую оплеуху. У него чуть не сорвалось с языка: «Сама застегни». Но, подумав, что несколько мгновений назад он фактически отказал ей в близости — или по крайней мере отложил знакомство с ее телом, — взял под контроль свои желания и сделал ей это одолжение.

— Бабушка всегда учила меня застегивать свою одежду снизу, — сказал он, становясь на колени и соединяя полы пальто. — Такой способ не позволяет ему сминаться.

Он начал, очень медленно, застегивать пальто, поднимаясь по мере продвижения наверх. На пальто оказалось восемь больших пуговиц, обтянутых черной кожей. Особенно соблазнительными были пуговицы от третьей до пятой. Когда Лэндис дошел до самой верхней, он обернул воротник вокруг ее шеи несколько туже, чем это было необходимо, и приблизил свое лицо к лицу Синди, словно хотел поцеловать ее.

Но не сделал этого. Застегнул последнюю пуговицу, которая пришлась на ее тонкую бледную шею, и пригласил в машину.

Она повернулась и пошла. Это было хорошо, потому что, пока он шагал сзади, его душил хохот. Ну и бабенка! Тому Гидди не позавидуешь!

— Где ваш муж?

Вопрос возник естественно, когда он, подав назад, вырулил с подъездной дорожки и направил «ягуар» по 131-му шоссе в сторону «Голубой линии». Раз уж поехали на прогулку, ему хотелось посмотреть на горы.

В какой-то момент ему показалось, что она вот-вот с отвращением плюнет. Но этого не произошло.

— На работе, — ответила она. — Гараж Харлана в городе. И будет там по меньшей мере до пяти. Вам нечего бояться, рано домой он никогда не приходит.

— Вы говорите так, словно вам хотелось бы, чтобы он приходил домой пораньше.

— Только в том случае, если бы это был чей-то еще дом, — ответила Синди со смешком.

— А он так поступает?

— Вы имеете в виду, не изменяет ли он мне?

Лэндис кивнул.

— Хотела бы? Нет, Том постоянно какой-то мрачный, — ответила она презрительным тоном, который подразумевал, что подобное качество для настоящего мужчины предосудительно. Потом добавила несколько менее резко: — Он сумасшедший, но он по-настоящему мрачный.

Хотя Лэндис смотрел на дорогу, краем глаза он видел, как Синди буквально передернуло, когда она это сказала.

— Сумасшедший в каком смысле?

— Да, просто… так. — Она плотнее закуталась в свое пальто и сложила руки на груди.

Лэндис поколебался, но потом решил оставить эту тему. Единственное, что он мог сказать о Синди Гидди, — женщина капризная, человек такого типа, который уходит в себя и замолкает, когда пытаешься выведать какую-нибудь информацию, и начинает говорить, если просишь замолчать.

Несколько минут царила тишина, и только шорох шин по гладкому, посыпанному солью асфальту наполнял салон. Лэндиса удивило, насколько быстро остался позади холмистый пейзаж. Они отъехали всего несколько миль от дома Гидди, а уже пересекли границу парка Адирондак и очутились в горах. Со всех сторон их обступили толстые темные ели, ветви которых были покрыты тяжелыми шапками снега. Вскоре сквозь деревья начал просвечивать серо-голубой водоем.

— Что это за озеро?

— Это водохранилище, а не озеро.

В ее голосе появилась новая интонация: унылое очарование посвящения новичка во что-то такое, что известно рассказчику с детства и приелось примерно с тех же пор.

— Называется Большое озеро Сакандага, но на самом деле водоем рукотворный. Его создали, чтобы сдерживать паводковые воды, когда в горах начинает таять снег. Когда-то здесь были дома и фермы. Но теперь они оказались под водой.

Лэндис взглянул на нее, удивившись столь обширным познаниям истории края. Возможно, Синди была умнее, чем ему показалось поначалу. Рукой она крутила на колене одну из кожаных пуговиц. Лэндис повернул на запад в сторону от водохранилища и поехал по узкой извилистой дороге. Он намеревался остановиться где-нибудь и прогуляться с ней по снегу, совершить прогулку достаточно интимную для того, чтобы вызвать человека на откровенный разговор, но слишком холодную для занятий сексом.

Но чем дальше он ехал, тем меньше ему хотелось останавливаться. А если двигатель не заведется? Было невозможно не думать о том, что случится, если кончится бензин, что-нибудь сломается или произойдет дорожно-транспортное происшествие. В конце концов, он вырос в городе, и теперь безлюдная дорога казалась потенциально опасной. Как часто люди ездят здесь? На протяжении многих миль им не встретилось ни одной машины.

Неожиданно левая рука Синди оказалась на его правом бедре и стала медленно гладить грубую хлопчатобумажную ткань его брюк. Он напряг мышцы ног и заставил себя нажимать на педаль газа с той же силой. Слава Богу, револьвер был прикреплен где-то у щиколотки, не выше.

Взглянув на Синди, он увидел, что ее ленивый взгляд обращен на него, пальто расстегнуто, а правая нога уперлась в приборную доску. Прием был не нов, но Лэндис был всего лишь смертным человеком, и его организм начал реагировать, когда — благодарение Богу — уголком глаза он уловил какое-то движение, которое превратилось в маленького оленя, выскочившего на дорогу футах в ста перед машиной. Олень остановился, Мюррей резко надавил на тормоз. Потом олень стремительно убежал. В этот момент откуда-то сзади донесся визжащий шум двигателя снегохода. Лэндис даже подумал, что он в любой момент может врезаться в них.

Но как он вскоре понял, снегоход ехал не по шоссе, а рядом — за обочиной, на дорожке, окаймленной деревьями. Он промчался мимо них со скоростью, как показалось Лэндису, не менее шестидесяти миль в час.

Маленькое происшествие разрушило очарование ситуации, сложившейся в салоне. Синди не отказалась от своих прав на ногу Лэндиса, но ее поза стала менее фривольной.

— Мне нравятся снегоходы, — заметил Лэндис в надежде, что Синди поддержит тему и каким-нибудь образом подтвердит, что у них с Томом есть снегоход. — Много шума, но они великолепны.