– Сэр.

Фрея взглянула на Серрэйлера, когда поворачивалась к двери, чтобы проверить, встретится ли он с ней взглядом, пробежит ли между ними искра. Этого не произошло. Она задержалась на секунду, пропустив Нейтана вперед.

Зазвонил телефон.

– Серрэйлер. Доброе утро, сэр. Я читал это, да.

Фрея поспешно вышла.

Уже очень давно в конференц-зале не собиралось столько прессы на полуденный брифинг. Журналисты понимали, что вот-вот может разразиться громкая история, и чуяли кровь. Старший инспектор Серрэйлер уверенным шагом прошел в помещение, когда часы пробили полдень, и встал на трибуну вместе с Фреей, Нейтаном и инспектором Блэком, который заведовал поисковой операцией на Холме.

– Доброе утро, леди и джентльмены. Спасибо всем за то, что пришли. Как вам известно, вчера по радио прошло сообщение с просьбой к гражданам о предоставлении любой информации касательно местной девушки, Дебби Паркер, которую последний раз видели вечером тридцать первого числа и которая могла уйти из дома ранним утром на следующий день. С тех пор ее не видели и не слышали, она не оставила сообщение, она не входила в контакт со своей семьей или друзьями, и, насколько нам известно, у нее не было причин исчезать по своему собственному желанию. Она не взяла с собой никаких вещей, кроме ключей от дома. Ее сумка, все ее личные принадлежности и уличная одежда остались в квартире.

Нас сильно обеспокоил вопрос безопасности Дебби Паркер, и, помимо публичного обращения о предоставлении информации, мы послали несколько поисковых групп на Холм и в его окрестности, куда, как есть основания полагать, она пошла на прогулку.

Насколько вам, как я уверен, известно, люди пропадают по множеству причин; у них могут быть депрессии или другие психические отклонения, у них могут быть семейные, домашние или финансовые проблемы. Обычно они возвращаются сами. Мы всегда воспринимаем сообщения о пропаже людей очень серьезно, но некоторые дают больше поводов для беспокойства, как в случае этой молодой женщины, Дебби Паркер.

Другая жительница Лаффертона, Анджела Рэндалл, проживающая на Барн-клоуз, четыре, также пропала, о чем нам сообщила ее нанимательница из дома престарелых «Фор Уэйс» 18 декабря прошлого года, но, несмотря на то что мы составили полный отчет и провели необходимое расследование сразу после сообщения, мы не сочли исчезновение мисс Рэндалл подозрительным. Однако в свете исчезновения Дебби Паркер мы обязательно вернемся к делу Анджелы Рэндалл, так как между этими случаями имеется определенное сходство.

Нам начали поступать звонки от граждан после нашего обращения, и мы идем по некоторым следам, но пока не обладаем достоверной информацией о том, какой из них приведет нас к цели. Мы запишем схожее обращение к гражданам и об исчезновении Анджелы Рэндалл. Разумеется, мы будем держать вас в курсе событий. В то же время я буду благодарен, если пресса воздержится от безумных и жутких спекуляций, которые не только не помогают, но угнетающе действуют на родственников и друзей пропавших женщин и провоцируют панику среди граждан.

С места поднялась Рэйчел Карр.

– Старший инспектор, вы же наверняка осознавали, выпуская радиосообщение с просьбой поделиться информацией о пропавшей молодой девушке, что оно сразу же всколыхнет ту самую «панику среди граждан», о которой вы говорите?

– Конечно же, людей это обеспокоило, но мы сформулировали свой запрос в предельно спокойной форме, как раз для того, чтобы не вызвать панику, но обратить внимание общественности на это происшествие.

– Почему вы скрыли исчезновение Анджелы Рэндалл?

– Никто ничего не скрывал, мисс…

– Прошу прощения, Рэйчел Карр, газеты Бевхэма…

– Да, так я и подумал, что это, должно быть, вы.

По толпе прошла волна одобрения. Дерзость и неприкрытые амбиции Рэйчел Карр не делали ее популярной среди коллег.

– Что же, мисс Карр. Это как раз та риторика, о которой я и говорю. Нам сообщили об исчезновении Анджелы Рэндалл, и мы провели предварительное расследование. Но мы не можем и не станем придавать общественной огласке все случаи пропажи людей, даже в городе размером с Лаффертон.

– Но теперь вы восприняли ее дело всерьез?

– Как я уже сказал, мы принимаем все сообщения о пропавших людях всерьез. Есть ли ко мне еще какие-то вопросы, раз уж мисс Карр решила открыть площадку для обсуждений?

– Джейсон Фокс, Агентство местных новостей. Старший инспектор, опасаетесь ли вы за безопасность одной или обеих пропавших женщин?

– Поскольку ни одна из них не вышла на связь, а время идет, не принося никаких новостей, – да, у нас есть повод для беспокойства. Но я хочу обратить особое внимание на отсутствие у нас свидетельств того, что кому-то из женщин был нанесен какой-либо вред.

Вопросы посыпались один за другим.

– Это расследование убийства?

– Обнаружены ли были во время поисков следы хотя бы одной из женщин?

– Почему поиски не проводились в других частях города?

– Рекомендуется ли людям воздержаться от походов на Холм?

– Должны ли одинокие женщины беспокоиться за свою безопасность, находясь в Лаффертоне?

И снова от Рэйчел Карр:

– Почему Лаффертон недостаточно охраняется полицией? Почему в районе Холма не проводится патрулирование на регулярной основе?

И снова:

– Если вы, как вы утверждаете, опасаетесь за безопасность этих двух женщин, и если, как вы утверждаете, вы видите связь между двумя этими исчезновениями, ищете ли вы того, кто связан с этими пропавшими женщинами? Не кажется ли вам вероятным, что они были похищены или убиты? Неужели серийный убийца охотится на женщин на улицах Лаффертона?

Джим Уильямс слышал вчерашнее обращение по радио по поводу информации о пропавшей девушке, после которого еще какое-то время сидел в своем удобном кресле Parker Knoll и размышлял. А теперь, с утра, он, как обычно, прошелся по улице, не доходя полмили до Акре-стрит, чтобы купить свежий выпуск «Таймс» и пачку карамелек. День был ясным, даже чересчур ясным – было слишком тепло, слишком много нарциссов, и птицы пели слишком радостно. Это могло означать только скорое возвращение слякоти, восточного ветра и морозных ночей. Он снял белую ткань, которой любовно прикрывал камелии, стоявшие в горшках на террасе, но он обязательно посмотрит на термометр перед десятичасовыми новостями и накроет их заново, если ему покажется, что температура слишком уж упала.

Он думал о камелиях, входя в дом. «Пост» была сложена у него под мышкой. Он не позволил себе открыть ее на улице, отчасти потому, что тогда лишил бы себя удовольствия почитать ее за чаем, а еще потому, что не до конца понимал, настолько ли естественно читать на улице газету, как, например, там есть.

Он не забыл о новостном блоке про пропавшую девушку. Это занимало его мысли все время, пока он делал себе яйца с беконом и грибами, нарезал хлеб и намазывал на него масло, а затем насыпал заварку в чайник и ставил кипятиться воду. Он открыл кухонное окно, и запах, который ни с чем невозможно спутать, – запах весны – сразу же ворвался внутрь. Как только кто-нибудь на улице первым подстрижет газон, он станет еще слаще.