Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— У меня нет таких грехов, которые надо искупать десятилетним тюремным заключением.
— А помоему, у вас нет души. Но, смотрика, УК, видно, читали! Выясняли, сколько дают за убийство! На себя статью примеряли или на Сажина?
— Или, — усмехнулся Голицын.
— А вот теперь я вас узнаю. Значит, вы все рассчитали. Только Сажин не сядет. Доказательств нет.
— А как же… — Голицын резко замолчал.
— Показания Зебриевича и его жены? Вы это хотели сказать? А они улетели в ТельАвив. Похоже, навсегда.
— Как так навсегда? — растерялся Голицын.
— Что, Зебриевич вам не сказал? Впрочем, вамто нет причины переживать. Он увез ваши долги, а не деньги, как поступил с остальными. Конечно, придет время, и Семен Абрамович спросит с вас все до копейки, но не сейчас. Сажин его крепко прижал. Никаких показаний Зебриевич не даст.
— Что ж… А Даша?
— Она помирилась с мужем.
— А запись с видеокамеры?
— Ох, Даниил Валерьевич, — погрозил ему пальцем Алексей. — Не считайте меня простаком. Запись с видеокамеры интересует лично вас, поскольку это может быть единственной уликой против вас. Не ждите, что я проговорюсь.
— Если бы она у вас была, эта запись, вы бы уже предъявили ордер на мой арест, — уверенно сказал Голицын. — Значит, моя жена сама упала за борт.
— Нет, это вы ее столкнули.
— Знаете, почему я терпеть не могу детективы, в частности Агату Кристи?
— Почему? — подался вперед Алексей. Это интересно!
— В конце гениальный сыщик обязательно всех собирает в кружок и рассказывает, как все было. Долго, нудно, то одного обвиняя в убийстве, то другого. А в финале поднимает карающий перст и тычет им в злодея: вот он, убийца! И убийца тут же кается или срывается с места и сигает в окно.
— Иногда в дверь выбегает, — серьезно сказал Алексей.
— Неважно. Меня всегда мучил один вопрос: почему он признается? Даже если есть доказательства, так и адвокаты грамотные есть. Кто такой сыщик? Тем более частный сыщик. Да никто. Чего его боятьсято? Еще и признаваться ему в совершенном преступлении. Бред какойто. Ладно, вы лицо официальное. Но у вас нет ни единого доказательства ни моей вины, ни чьейнибудь еще. И вы мне предлагаете написать явку с повинной! Смешно!
— Знаете, почему я терпеть не могу детективы, в частности Агату Кристи?
— Почему? — с интересом спросил Голицын. — Это, должно быть, забавно.
— В них преступники слишком умные. Они изобретают порою такие штуки, что я бы им Нобелевскую премию давал, а не на электрический стул посылал, честное слово.
— Вы на что намекаете? — разозлился Голицын.
— А я не намекаю, я прямо говорю: в реальной жизни преступники не очень умны. Вы все равно сядете. Я даже готов с вами поспорить.
— Да идите вы к черту! — Даниил Валерьевич вскочил. — Или ордер, подписанный прокурором, или пропуск на выход!
— Пожалуйста. — Алексей протянул ему пропуск.
— Жаль, что я с вами не поспорил, — усмехнулся Голицын. — Деньги мне нужны, я пока страховку не получил. Прощайте.
— До свидания.
Даниил Валерьевич пожал плечами и направился к двери. Алексей его не остановил.
А в самом деле, как все было? Он больше не сомневался в том, что жену убил Голицын. Примерно так…
Он увидел, как Сажин выходит с открытой палубы. Один. И тут же прижался к стене, чтобы Димка его не заметил. Но тот и не смотрел по сторонам. Повернул в сторону бара и скрылся в дверях.
Голицын торопливо направился к выходу наверх, на свежий воздух. Что с Анжеликой? Всякое могло случиться. Если она Сажина вконец достала, тот вполне мог столкнуть ее за борт.
На открытой палубе гулял ветер, с неба сыпалась ледяная крупа. Жена стояла в метре от леерного ограждения и курила, глядя в темноту, на воду. Лицо у Анжелики было злое. Мужа она заметила не сразу.
— Что, не сработало? — спросил он, подойдя к ней. Выл ветер, и шагов Дана не было слышно.
Анжелика вздрогнула, выронила сумочку и обернулась.
— А… Это ты…
— Всего лишь ты. Это ты хотела сказать?
— Примерно.
— Я вижу, ты протрезвела, — удивленно сказал он.
— Протрезвеешь тут!
— Хорошо поговорили?
— Да он просто… — Она не договорила, поднесла сигарету к губам и глубоко затянулась.
Сигарета была длинная, тонкая, черная, запах Дана донельзя раздражал. Он оглянулся. Фонарь висит далеко, да к тому же раскачивается. Анжелика намеренно увела Сажина в тень, подальше от людей, морщин в темноте не видно, и никто не мешает. Хотя морщин у жены и так нет, лоб гладкий, как бильярдный шар. Дана это раздражало так же, как и запах ее сигарет. Не лицо, а застывшая маска.
— Значит, не получилось.
Говоря это, он думал о том, что Сажин хоть и разозлился, но самообладания не потерял. Это плохо. А может, он и не видел их с Дашей?
— Что именно не получилось? — в упор посмотрела на него жена.
— Я же говорил: выжди время. Не сразу тащи его наверх.
— Он все видел!
— И не прореагировал?
— Прореагировал, — усмехнулась она. — Сказал, что все равно любит свою жену.
— Что ж…
— Как только мы вернемся из круиза, я с тобой разведусь.
— Вот как? — с иронией спросил он, подходя к ней вплотную.
— А ты не смейся! Я тебя обдеру как липку! А Сажин из фирмы выпрет!
— Вы это с ним обсуждали? А я думал, делали то же, что и мы с Дашей: целовались. А ты, оказывается, деловая женщина. А я всю жизнь думал, просто женщина. Как мирто меняется! Что, вышла в тираж? Это старость к тебе пришла, дорогая. И на что ты потратила жизнь? Хоть чтонибудь в памяти осталось, кроме забитого тряпками платяного шкафа?
— А сам? Можно подумать, ты какойнибудь подвиг совершил! Всю жизнь только и делал, что трясся перед Сажиным!
— Да, я тоже потратил время впустую, — сказал он, все больше злясь. — Потому что женился на тебе. На пустой, безмозглой бабе. Алкоголичке и эгоистке.
— Голицын, ты редкая сволочь.
Она повернулась, чтобы швырнуть в воду окурок. Жена еще не совсем протрезвела, потому что покачнулась и машинально сделала шаг вперед. Словно напрашивалась. Дану и делатьто ничего не надо было. Всего лишь помочь ей отправиться вслед за окурком от едкой сигареты в глубокую черную воду. Подтолкнуть в спину. Анжелика даже не крикнула. Видимо, от страха ее парализовало. Он услышал всплеск воды и перегнулся через леер. Высоко. Она все равно что ударилась о бетонную стену. Сапоги и шуба моментально обледенели и потянули на дно. От удара жена наверняка потеряла сознание, если не потеряла его от страха, летя в темноте с высоты многоэтажного дома.